Профессионалы - Шакилов Александр. Страница 63

Дзиро останавливается у дверей.

Болят обожженные руки. Кто бы мог подумать, что в метро случиться пожар? Это просто безумие — пожар в метро, из-за которого опаздываешь на встречу с Советом Директоров.

Промежутки между колоннами закрыты решетчатыми панелями — это не к добру. Сегодня всё через одно место. То самое.

Дзиро чувствует, как лазерная точка щупает затылок: бамс, и нет Дризо Токусацу — мозги расплескались-разлетелись, заляпали красивые резные двери — в любой момент: бамс!

Дзиро разувается: кроссовки «Спаун» — обувь, конечно, очень удобная, к тому оснащённая системой очисти подошвы, но! — традиции, мать их! — войти в главный зал можно только босиком.

И Дзиро входит.

Деревянный пол устлан татами. На циновках — шёлковые, расшитые драконами подушки для сидения. И никакого интима — никаких занавесок и створчатых ширм, никаких бамбуковых экранов на перекладинах. Внутренне убранство зала всегда поражало Дзиро подчёркнутым аскетизмом: Будда, иметь столько денег, и не потратиться на паршивый голопроектор, который раскинул бы по углам виртуальные икебаны и картины из крестьянской жизни?! — это выше понимания Дзиро.

Пузыря встречают напряжённой тишиной — Дзиро понимает, что уже лишился фаланги мизинца, без вариантов — при благоприятном раскладе юбицумэ ему обеспечено: мол, теперь ты, парниша, не сможешь так же твёрдо, как прежде, держать карты и меч.

Фаланга — ерунда. А вот если Совету не понравятся новости Дзиро, то…

Пузырь заставляет себя не думать о сэппуку. Это же языческий культ жертвоприношения презренных айнов. Дзюнси, «самоубийство»? — бред! В конце концов, Дзиро не самурай, Дзиро даже не потомственный якудза. «Будо сёсин-сю» — не его настольная книга. Пусть всякие Мисимы Юкио вспарывают себе животы, а мы… — а куда денешься, если начальство прикажет? Бежать? — Пузырь и сейчас ощущает лазерную метку на затылке. Бамс, да?

Все здесь. Все-все-все. Сэнсо, война кланов давно в прошлом. Да здравствует перемирие-тэути.

На татами чинно восседает наделённый самурайскими правами оябун, «управляющий рынками». На коленях у шефа покоятся два меча-досу; рядом с оябуном — вакагасира-заместитель, и сайко комон, старший советник, и со-хомбутё, глава штаб-квартиры, а ещё — фуку-хомбутё, помощник шефа.

…драгс, или сябу-наркотики…

Лучшие люди. Элита Вавилона. Братки-кёдай.

…номия, нелегальное букмекерство на ипподроме…

Также в главном зале присутствуют пятеро кумитё, за каждым из которых стоит до двух тысяч «подотчётных штыков». Пузырь удивлён — зачем столько народа? — они бы ещё с собой своих секретарей и кайкэй-бухгалтеров притащили… Вместе с «быками»-гурэнтай.

…сима, или попросту рэкет…

Кстати, насчёт «быков». Дзиро мажет взглядом по рядам бригадиров-сятэй. Уж этих-то точно не следовало приглашать на серьёзное сборище.

…киритори, выбивание долгов…

Даже одна «старшая сестрёнка» присутствует, а точнее — женушка одного из кумитё, отдыхающего нынче на нарах.

…юсури, банальный шантаж…

Сливки и седьмая вода на киселе клана Ямагути-гуми, перебазировавшегося в Вавилон из Кобе, опустевшего после американских термоядерных бомбардировок. Последователи и потомки Кодамы Ёсио, шпиона и члена ультранационалистической группировки, контр-адмирала и советника премьер-министра — ТОГО САМОГО Кодамы Ёсио. Также здесь, в главном зале собрались родственники самого известного якудзы всех времён и народов — Китано Такэси.

…незаконная торговля современным композитным оружием-тяка…

Золотые и попроще даймоны. Короткие стрижки, чёрные костюмы, чёрные галстуки и аккуратные белые рубашки. Глаза скрывают темные очки.

Взгляды.

Лазерные точки.

Бумс!

Бумс-бумс!

Дзиро почему-то вспоминает обряд сакадзуки: Дзиро принимали в клан простенько, без вывертов и новшеств. Согласно старинному ритуалу и заплесневевшей традиции Пузырь выпил с шефом сакэ — из одной чашечки. Мол, отныне оябун и молодой, но напористый гурэнтай — есть одна семья, отец и сын, старший и младший братишки.

Бумс-бумс!

Дзиро кланяется, Дзиро собирается подробно доложить начальству-камбу о приготовлениях, о том, что МОЖНО НАЧИНАТЬ. О том что, продажные сацу не смогли задержать Избранника, и стажёры-фениксы не сумели убить Избранника в пожаре Дзиро сообщать не собирается. А зачем? К тому же, Дзиро промолчит о неудачах наёмника-синоби, который не осилил подорвать начальника пожарного депо N9/21 и погиб при контакте с Избранником.

Зато Дзиро готов поведать об успехах в Инкубаторах. Но Дзиро не успевает даже рот открыть — его перебивает сам оябун:

— Молчи. Действуй.

Дзиро Токусацу ещё раз кланяется и уходит.

Он молчит. Он действует.

Он знает: теперь за ним будут неотрывно следит тэпподама, киллеры-камикадзе. И ни приведи Будда, Дзиро облажаться.

Бумс-бумс!

Поверхность. Улица. Суета.

Пожарные-любители толпятся у красных машин. Ребята явно не в курсе, чем им заняться: то ли рукава растягивать, то ли за огнетушители хвататься.

Толпа, быдло.

Дилетанты!

Искоса поглядывая на это дезорганизованное столпотворения, госпожа Хэйкэ умывается минералкой — испачкала копотью лицо, теперь приводит себя в порядок. Воду госпожа Хэйэкэ купила в ближайшем от голограммы "М" ларьке. Хорошая вода, холодная. Чуток солёная, с пузырьками.

На госпожу Хэйкэ не обращают внимания, как будто не она выбралась из норы метро, как будто не она выскочила из горящего состава, как будто не у неё в руках ТА САМАЯ зажигалка.

Любители решают важные проблемы, любители собрались у громадной буквы "М" и голосуют за то, чтобы спуститься вниз, в пожар. Или против того, чтобы спускаться вниз, в огонь и пламя.

За.

Почти единогласно. Надо же, чудеса случаются…

Пожарные довольны, смеются, похлопывают друг дружку по узким плечам и заплывшим жирком хребтам: мы такие молодцы, мы команда, мы настоящие мужики, от нас пахнет пеплом и потом, наши женщины регулярно обеспечены оргазмом — два раза в неделю и по праздникам.

В сумочке госпожи Хэйкэ пищит-ругается тамагочи. Электронно-пластмассовый уродец требует пожрать — нашёл, Великая Мать, время. И ведь не отцепится. Надо накормить. Иначе будет не только ПИЩАТЬ-ругаться, но и матом КРЫТЬ-ругаться. А госпожа Хэйкэ терпеть не может, когда её любименький Гочик использует ненормативную лексику.