Профессионалы - Шакилов Александр. Страница 73

Да-да, бабушка не шутит. Юрико уставилась на алую полосу на белоснежном шёлке, Юрико уверена, что оба-сан настроена серьёзно, но… Как?! Как две женщины могут помешать каким-то заговорщикам?! И даже если одна из этих женщин мастерски владеет тэссэндзюцу… — разве это что-то меняет? Особенно против пулемётов?! Юрико почему-то уверена, что все заговорщики обязаны иметь на вооружении пулемёты. Иначе — какой же это заговор, без пулемётов?!

Две женщины — в поле не воины!

Хотя…

Раздвигать спицы веера бабушку научил настоящий тэнгу. Тогда ещё совсем юная, оба-сан убежала из дома и два года жила в демилитаризованной зоне, постигая искусство войны. Возможно, это просто семейная легенда — насчёт тэнгу и прочего, но то, что оба-сан чемпионка Вавилона по оги-отоси — факт.

И алая лужа вокруг больничных тапочек — факт.

За последние несколько дней Акира так привык к зуду татуировок, что теперь просто не замечает раздражения кожи. Подумаешь, сами собой активировались «кошачьи глаза» — бывает, не страшно, скоро пройдёт. Конечно, пять минут дискомфорта гарантированы — когда неприятно что-либо трогать руками: пальцы с «глазами» слишком чувствительны, вплоть до болезненных ощущений.

Лучше переждать, проще подержать ладони на весу — и забыть, и не вспоминать. Что было, то прошло.

…вкусные, жирные и костлявые, мужские и женские, взрослые, старые и детские…

…много…

…ешь…

За окном трамвая привычная панорама — не достойная даже того, чтобы на ней задерживаться взглядом. И уж тем более тратить время на описание обычных вавилонских «красот» крайне неразумно. Но кто сказал, что Акире не хочется, быть может, в последний раз, посмотреть на улицы и проспекты родного города, любимого города, города свободы и братства народов!

Вавилон.

Мегаполис.

Небоскрёбы-лоу, упирающиеся пентхаусами в стратосферу, восхищают только что прибывших иммигрантов из Канады — высокий светловолосый мужчина обнимает стройную брюнетку, у ног семейной пары — груда сумок и мальчишка лет семи. На баскетбольных площадках с пятиуровневыми щитами, как обычно весело и бодро: баскетбол — игра для зооморфов; кто пробьёт самый мощный пятый уровень защиты суперкольца, тот несомненное крут, тот настоящий зверь с длинным хоботом между ног. То тут, то там трамвайные рельсы пересекают тучные стада оленей, преследуемые эскадрильями мух и слепней. Оленей ведут погонщики-якуты. Супермаркеты зазывают присоединиться к всеобщему потреблению: заходите, у нас есть то, что вам нужно! тратьте ваши денежки, не стесняйтесь! Шпили научно-исследовательских институтов наводят на мысли о Дальнем Космосе, кибернетическом сверхразуме и безумном скачке эволюции. Бамбуковые рощицы единят с природой. Если вы хотите отдохнуть, сверните с шумной улицы на лавочку мини-заповедника. Погладьте ручного панду, покормите лавашом карпов в пруду…

Трамвай катится мимо вигвамов и чумов индейско-сибирского гетто. Акира разглядывает пассажиров. Чуть впереди и справа сидит сухонький индус в тюрбане. Из одежды на нём только набедренная повязка. Обуви тоже нет. Небось дедуля — из этих, из йогов.

Чуть дальше, через сидение от индуса отдыхает байкер в клёпаной косухе и черепастой бандане. На куртке сзади, на спине, эмблема-пятно — «Hell's Angel». Значит, байкер — американец. Правда, Акира никогда не видел, чтобы мотоциклисты ездили в трамваях, но мало ли… Может у рыжебородого «железный конь охромел», хе-хе. Или просто кое-кто решил отдохнуть от дорожной суеты, расслабить, так сказать, булки в общественном транспорте. А что?! — копы не напрягают, светофоры отслеживать необязательно. Трамвай — милое дело, а не средство передвижения!

Ряд Акиры, опять же чуть впереди — буракумины-мусорщики, двое. Молодые парни лет двадцати с небольшим. Спорят о чём-то. Громко спорят. Судя по обрывкам фраз, ребятки девушку поделить не могут. Молодость, хе-хе, любовь…

Позади Акиры покачивается в сидушке наглухо урезанный легалайза драгсом парнишка. Он что-то лепечет, покачивая жгутами дрэдов, похоже, и сам не понимая что. Джанки. Как таких асфальт носит.

Растамана слюняво смеётся, ковыряя грязным пальцем в огромном африканском носу. Поминает Святого Боба Марли и поднимается. Его изрядно штормит. Он, шатаясь, проскакивает мимо Акиры и садится через проход от босого йога.

Растамана поворачивается к индусу:

— Это он. — Шепчет толстыми губами растамана. — Он!

— Да? — индус, похоже, знаком с джанки. — Серьёзно?

Лицо индуса — кусок мрамора. Индус — сама невозмутимость.

— Какие шутки, брат. Это он сразился с демон глубин и победил. — Уверяет ямаец-растамана и кивает в сторону Акиры. Браслеты-амулеты ямайца хищно позвякивают.

Что-то здесь не так. Определённо не так! Йог и растамана — факт! — знакомы. Так почему не сидят вместе?! Почему поглядывают на Акиру?! Откуда растамана знает о приключениях феникса в канализации?!

— Он убил, он!

— Не может быть! Такой невзрачный!

— Он, брат, не вру. И братья подтвердят. Да, братья? — растамана кивает буракуминам-мусорщикам.

— Да. — Шелестят оранжевые комбинезоны неприкасаемых.

— Да. — Звенят колокольчики, назначение которых предупреждать о том, что отверженные идут, разбегайтесь, не дотрагивайтесь, иначе осквернитесь. — Да. Он убил, он — феникс, он — враг.

И тогда индус хмурится, чешет тюрбан и вопрошает:

— Что вы говорите?! Придётся с ним сразится. Как вы считаете?

Рёв, вопль, рык:

— Да! Придётся! Сразимся! О-а-атто-амм-стим-м-м!!

Бред какой-то! О чём эти безумцы толкуют?! Кому мстить?! Что вообще… — Акира оглядывается в поисках стоп-крана, ему надо срочно сойти. Кататься в одном вагоне с бандой, сбежавших из психиатрической лечебницы пациентов — занятие слишком экстремальное для феникса.

Бред! Ну, не бред ли?! — в вагоне нет ни единого стоп-крана! Штук десять биокомпостеров, и ни единого стоп-крана! С каких это пор в трамваях отменили стоп-краны?! Может, теперь в трамваях и «чёрных ящиков» нет?!

Глаза попутчиков Акиры блестят лужами крови на солнце, глаза попутчиков Акиры напоминают фиолетово-жёлтые диоды: мёртвый, ненатуральный свет вырывается из-под век, стрелкой-указателем упираясь в перепуганного феникса. Прямой наводкой сквозь прицелы-зрачки — пли!