Экзамен для гуманоидов - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 64

– Значит, здесь прозябают знаменитые агенты Планетарной Разведки из так называемого «земного» отдела? – прервал наш спор приятный женский голос.

Анна. Прекрасная и удивительная. Женщина-воин, женщина-муза, боевой товарищ и бывшая возлюбленная в одной из моих минувших «фальшивых» жизней. Мы снова вместе. Теперь нет нужды следовать сценарию, потому что никакого сценария-то и нет, а это подразумевает сугубо деловые отношения. Как всегда, кроме той операции, когда она играла роль моей любимой. Честно говоря, тогда она мне нравилась больше, чем в реальной жизни. Но теперь все изменилось, и придется руководствоваться новыми правилами. А жаль…

– Для начала, здравствуй, – не слишком приветливо отозвался Макс.

– У нас новый командир? – ехидно поинтересовалась Анна.

– Нет, агент, командир по-прежнему я, просто этот робот, как всегда, самый быстрый на язык, – я, стараясь выглядеть солидным и добродушным, попытался загладить допущенную Максом резкость.

Кибер сверкнул в мою сторону уничтожающим взглядом, но промолчал. Что-то не получалось у нас пока сплоченной команды. Максова преданность оказывала мне медвежью услугу.

– Ну, что, командир, отправляемся? – Анна, улыбаясь, пожала мою руку.

Мне показалось, или она на самом деле задержала свою ладонь в моей чуть дольше, чем было необходимо? Черт возьми, о чем я думаю?! Не хватало мне еще реанимации угасших чувств! Возможно, медики были правы, когда предлагали частично стереть переполненную воспоминаниями о былых походах память…

– Еще нет, – сказал я и вежливо улыбнулся в ответ, – нас будет четверо.

– Павел или Сергей? – поинтересовалась Анна. – Из специалистов по Земле не хватает только их, как я вижу.

– Опять нет. Сергей на Иго единственный представитель нашей службы, и остаться без глаз и ушей в Приграничье мы не имеем права, а Павел в дальнем рейсе, и отозвать его нет никакой возможности. К тому же у стоящей перед нами проблемы есть и другая сторона, помимо Земли…

– Приятной беседы, – вежливо сказала вошедшая в рубку девушка. – Командор Алекс?

– Спасибо, – отозвался я, и ее взгляд остановился на мне.

На вид ей было лет семнадцать, неожиданный возраст для главного специалиста Совета Галактики по аномальным контактам. Худенькая, невысокая, светловолосая, с ясными голубыми глазами типичной для Хозяев миндалевидной формы. Все присутствующие, казалось, онемели. Эта девочка при всей своей хрупкости была существом бесконечно высшим, и ее присутствие на борту вызывало у каждого двоякие чувства. Попытаюсь объяснить. Не представляю себе, что чувствовал Макс, для которого даже я, всего-то землянин, пусть и значительно перевоспитанный за годы служения Галактике, являлся важнейшим в мире существом, но мы с клайром видели в Хозяйке свое настолько далекое будущее, что захватывало дух. Лично я с Хозяевами наобщался вдоволь. Привыкнуть к этому нельзя, но сдерживать желание упасть на колени я научился. Анна, будучи клайром по происхождению и агентом Совета по специальности, тоже довольно быстро взяла себя в руки.

– Предупреждать надо, – буркнул в мою сторону Макс, одновременно кланяясь Хозяйке.

– Я вас очень прошу, – мелодично пропела Хозяйка, – забыть о расовой принадлежности на время задания, иначе это нам серьезно навредит. Я полностью доверяю опыту командира и всего экипажа и поэтому не стану вмешиваться ни в какие сугубо специальные процессы. Для полноты картины называйте меня каким-нибудь земным именем, пожалуйста. Например, Юлия… Вы согласны, командир?

Я судорожно кивнул и сглотнул подступивший от волнения к горлу «ком». Юлия так Юлия, ей подходит…

Макс неслышно подошел ко мне сзади и осторожно тронул за плечо. Я обернулся и по его глазам понял, что, несмотря на всю тренированность, немного оцепенел, слушая невыразимо приятный голос Хозяйки. Словно стирая остатки сковавшей мимику маски почтения, я провел по лицу влажной ладонью и приказал:

– Анна, взлет.

4

Земля. Н-ск. Четыре дня назад

– Вот, товарищи, к чему нас подтолкнула безответственная политика правящей верхушки! Необдуманное вступление Земли в Галактическую державу привело не только к разбазариванию природных ресурсов планеты в обмен на сомнительные преимущества членства в этой системе, но и к реальной угрозе мировой катастрофы! – Оратор так энергично взмахнул рукой, что ассистент, державший над ним зонт, едва успел увернуться от просвистевшего перед лицом кулака. – Кто теперь ответит за исчезающие в волнах грозных приливов города приморья?! Кто вернет кров пострадавшим от наводнений людям?! Кто вернет жизнь погибшим?! Не пора ли призвать к ответу всех этих энтузиастов межзвездного прогресса?!

Рассевшееся на парапете мэрии немногочисленное собрание загудело. Дождь серьезно ограничивал их активность, и, кроме потрясания зонтами, недовольные не пытались предпринимать ничего.

Я закрыл окно и вывел машину на проезжую часть проспекта. С большим трудом втиснувшись в поток транспорта, я медленно поехал в сторону южного пригорода.

После двухнедельного проливного дождя вода скрывала уже половину города. По выходящей из русла реке на север стремительно уплывали останки тысяч дачных домиков, смытые со стоянок лодки, деревья, мусор и гниющие в теплой воде отходы. Проблемы с водоснабжением и электричеством уже никого не волновали. Из восьми электростанций пока работала только одна, да и то наверняка последние часы; уровень воды неуклонно повышался. Никакие бестолковые усилия военных и специальных служб возникшие проблемы решить не смогли. Город начала душить слепая паника. Во всех пока еще не затопленных районах вспыхнули очаги беспорядков. Скверно было то, что гасить эти очаги никто и не собирался. Из организованных сил охраны порядка в рабочем состоянии оставался только ОМОН, но и его ряды стремительно таяли: все спасали свои семьи. Большая часть горожан целеустремленно двигалась на юг. Там, через двести километров, начинались предгорья и, значит, появлялся реальный шанс уцелеть. Здесь, на обширной низменности, никаких других вариантов спасения придумать было невозможно.

Возникшая на узком шоссе пробка из многих тысяч полузатопленных автомобилей почти не двигалась. Периодически то там, то здесь из более высоких по посадке или расположению катушки зажигания машин выскакивали раздраженные мужчины и без лишних разговоров буквально выносили заглохшие экипажи в кювет. Водители и пассажиры выброшенных автомобилей бешено сопротивлялись, но, получив отпор, скисали и сбивались в рыдающие кучки у обочины, умоляя взять их с собой. Некоторые из проезжающих, уверенные в могуществе своих машин, соглашались взять детей. Взрослых не брал никто. По разделительному газону, то и дело пробуксовывая всеми колесами, пытались пробраться внедорожники, но, поскольку настоящими, не стилизованными покорителями глухомани являлись лишь немногие из них, затор на середине дороги получился еще серьезнее, чем справа и слева от нее.

По параллельной шоссе железнодорожной ветке со скоростью пешехода шли переполненные поезда. И пассажирские и товарные вагоны были забиты людьми. На сетчатых платформах для перевозки автомобилей в неописуемом беспорядке красовались груды домашней утвари. В хвосте каждого из бесконечных составов располагались цистерны и несколько платформ с военной техникой. Дрожащие, в насквозь промокших шинелях и бушлатах часовые испуганно сжимали автоматы, покрикивая в адрес пытающихся влезть на платформу беженцев. На грозных воинов никто не обращал внимания, и очертания зачехленной техники постепенно скрывались под мокрыми седалищами безбилетников.

Справа от дороги, над затопленными дачами и огородами, борясь с течением, тарахтели моторные лодки, наиболее удачное средство передвижения в сложившейся обстановке. Видимо, повышенной ценностью этого вида транспорта объяснялись и выстрелы. Они довольно часто раздавались из-за кустов, отделяющих водные просторы от шоссе.

Я направил машину между двумя грузовиками и со скрежетом протиснулся вперед. Ободрав оба борта, я выиграл у остальных участников дорожной нервотрепки четыре корпуса. Вряд ли этот трюк был столь необходим в такой безумной пробке, но небольшое моральное удовлетворение он мне принес. Движение в сотый раз замерло, и я отвел взгляд от непрерывно мелькающих за лобовым стеклом щеток, после чего потер уставшие глаза и, зевнув, включил передатчик. Подошло время связи с «Призраком».