Уилт непредсказуемый - Шарп Том. Страница 28

В трубке раздались гудки.

– Кто мне объяснит, что это за ахинея? – обратился майор к присутствующим.

– Понятия не имею, – проговорил Мистерсон. Глаза его словно остекленели. – Какой-то бред собачий. Если я правильно понял, этот идиот думает, что компания Чинанды и Шауц работает на ЦРУ для Израиля. Не это ли он хотел сказать?

– Именно это он и сказал, сэр, – подтвердил сержант. – Четвертым отрядом НОА руководит Шауц, а этот тип, видимо, против них. Возможно, мы имеем дело с каким-нибудь подразделением Народной Альтернативной Армии.

– Похоже, мы имеем дело с круглым кретином, – заключил Мистерсон. – Вы уверены, что звонили из этого дома?

– Откуда же еще, сэр? К дому подведен один-единственный кабель.

– А может, на него замкнут и соседний кабель? – предположил майор. – Конечно, если это не новые фокусы Шауц.

– Террористы требуют, чтоб о них молчали средства массовой информации Это действительно что-то новое. Вот так я понимаю происходящее, – пробормотал Мистерсон. – Ума не приложу, где он достал этот список заключенных, которых мы якобы должны освободить. Я же точно знаю, у нас в тюрьмах нет никого по имени Гюнтер Йонг.

– Наверное, придется еще раз проверить. Таких берут обычно втихаря.

– Раз это совершенно секретно, никто в Министерстве внутренних дел факт ареста не подтвердит. Ладно, давайте еще послушаем этот отъявленный бред.

Но на этот раз сложное электронное оборудование подвело их.

– Не пойму, что с этим магнитофоном! – кипятился сержант. – Он же вроде нормально работал.

– Наверное, полетел предохранитель, когда этот маньяк начал вопить, – сказал майор. – Я сам чуть не рехнулся.

– Смотрите, чтоб в следующий раз все сработало, – проворчал Мистерсон, – мне нужна аудиограмма этого голоса.

Он плеснул себе еще кофе и замер в ожидании.

Если люди Мистерсона и бойцы спецподразделения были в замешательстве, то в доме с террористами вообще царила паника. На первом этаже Чинанда и Баггиш забаррикадировались на кухне и в прихожей, а миссис Де Фракас с близняшками заперли в подвале. Телефон стоял на полу, недосягаемый для пуль в случае штурма. Баггиш случайно снял трубку, и до него донеслись вопли Уилта. Встревоженный выражением физиономии Баггиша, Чинанда отобрал у него трубку и тут же узнал, что является «ЦРУшным сионистско-нигилистическим убийцей», который «компрометировать сознательный пролетарский борьба».

– Это наглая ложь!!! – закричал Чинанда Баггишу. А тот тщетно пытался увязать два факта: наверху сидит кто-то из отдела по борьбе с терроризмом и вдруг ни с того ни с сего начинает требовать от имени НАА освободить каких-то товарищей.

– Что ложь?

– Все, все, что он говорит! Что мы якобы ЦРУшные сионисты.

– Это не просто ложь, это… – Баггиш не мог найти подходящее слово для этого бессовестного искажения правды. – Это… Кто сказал…

– Кто-то из Народной Альтернативной Армии.

– Но ведь он же требовал освободить заключенных британского империализма!

– Не может быть!

– Я сам слышал. Потом потребовал прекратить клевету по телевидению и вывести войска.

– Тогда почему он нас назвал ЦРУшно-сионистскими убийцами? – не унимался Чинанда – И где находятся эти люди?

Оба с опаской посмотрели на потолок.

– Думаешь, там? – спросил Баггиш. Как и Мистерсон, Чинанда и сам не знал, что думает.

– Там Гудрун… Когда мы спустились вниз, началась стрельба.

– Значит, Гудрун уже убита, – предположил Баггиш. – Или это какой-то трюк, чтоб надуть нас с тобой.

– Вполне возможно, – согласился Чинанда, – в британской разведке башковитые мужики работают. Знают, что такое психологическая война.

– Ну, и что будем делать?

– Выдвинем наши требования. Пусть знают: нас надуть невозможно.

– Извините за беспокойство, но уже время кормить девочек. – Из подвала показалась миссис Де Фракас.

Террористы в бешенстве уставились на нее. Тут дом со всех сторон обложен войсками и полицией, вдобавок откуда-то появился тип из какой-то Народной Альтернативной Армии и требует Бог весть что, а тут еще эта старуха. Не-е-ет! Пора здесь навести порядок и установить свою власть.

– Слушай, бабка! – Чинанда для пущей убедительности сунул ей под нос пистолет. – Здесь командуем мы, а ты только подчиняешься. Только пикни, мы тебя убьем.

Но миссис Де Фракас была не из пугливых. За свою долгую жизнь она не раз сорилась с разными губернаторами, в нее нередко стреляли афганцы, за две мировые войныв ее дом дважды попадали авиабомбы и несколько десятилетий она провела в обществе своего мужа-печеночника. Благодаря всему этому миссис Де Фракас приобрела поистине замечательную стойкость и, главное, невозмутимость на стоящего дипломата.

– Конечно, убьете! – весело согласилась она. – А сейчас я пойду посмотрю, где у миссис Уилт хранятся яйца. Я считаю, детям всегда дают мало яиц. А ведь это весьма способствует пищеварению, не так ли? – и не обращая внимания на пистолет, она принялась открывать и закрывать кухонные шкафчики и ящички.

Чинанда и Баггиш спорили вполголоса:

– Пущу ее в расход! – решил Баггиш. – Пусть знает, что мы не шутим!

– Тогда отсюда не выберемся. А с этой старухой и девчонками у нас еще имеется шанс. К тому же можно вести пропагандистскую войну.

– Ничего нельзя вести без телевидения, – возразил Баггиш. – А это, между прочим, одно из требований Альтернативной Армии: ни телевидения, ни радио, ни газет.

– А мы потребуем наоборот – широкой известности, – сказал Чинанда и взялся за телефон. Наверху Уилт, лежа на полу, тут же завопил по параллельному телефону:

– Это есть Народний Альтернативний Армий! Официальный заявлений нумер тфа! Ми требовать…

– Ни хрена!!! Сейчас мы будем требовать! – крикнул Чинанда. – Это все психологическое давление на нас.

– А-а-а-а, зионистский звинья!!! Ти есть ЦРУшный убийца! – завизжал Уилт. – А ми сражаться за свобода фсех народофф!

– А мы за свободу Палестины!

– И ми! И еще тоже за свобода фсех люди!

– Слушайте, ребята, – вмешался Мистерсон, – разберитесь там между собой, кто за что сражается, а потом и поговорим.

– Фашистская полицай-свинья!!! – бушевал Уилт. – Ми с тобой не разговаривать! Ми знать, с кем имей дело.

– Вы имеете дело с отрядом Народно-Освободительной армии, которая… – начал Чинанда, но его перебил Уилт:

– … которая есть куча ревизионистско-уклонистских люмпенских свинтусов. Революционный армий народа есть отвергать фашистский способ брать люди в заложников и… – Уилт замолчал, потому что вдруг послышались удары в дверь ванной, а это могло поставить под сомнение его последнее заявление.

Чинанда получил возможность высказать свои требования. Он хотел пять миллионов фунтов стерлингов, большой реактивный самолет и броневик для поездки в аэропорт. Уилт захлопнул дверь в кухню и как раз успел вернуться к телефону, чтоб поднять ставки:

– Шесть миллионов фунтов и два броневика!

– Да хоть десять миллионов для ровного счета, – посоветовал Мистерсон. – Мне без разницы. Я с вами торговаться не собираюсь.

– Семь миллионов, или мы убьем заложников! У вас есть время до восьми утра. А потом заложники погибнут вместе с нами! – прокричал Чинанда и бросил трубку, прежде чем Уилт успел запросить еще больше. Он тоже положил трубку и, вздохнув, задумался, что бы еще такое сотворить. Несомненно, террористы внизу выполнят свою угрозу, если полиция не уступит. Так же совершенно ясно, что полиция не собирается предоставлять им ни броневики, ни самолеты. Просто будут тянуть время в надежде сломить боевой дух террористов. В случае неудачи погибнут и дети, и террористы, а власти не понесут никакой ответственности: общественность сама требует никогда не идти на поводу у террористов. Раньше Уилт тоже так считал. Но сейчас он был готов уступить все, лишь бы спасти дочерей. Надо придумать что-то новое. В ванной послышался треск, словно Шауц разрывает линолеум. Уилт решил припугнуть ее снова, но передумал. Какой толк, все равно он не сможет никого убить. Разве что случайно. Но должен же быть другой выход.