Золотое яблоко - Уилсон Роберт Антон. Страница 43

– Процесс обращения в другую веру, как понимаешь это ты, – спокойно отозвался старик, – состоит во вдалбливании определенных слов в уши человека до тех пор, пока эти слова не начинают слетать с его языка. Мне такое совсем не интересно. Так что об этом не волнуйся.

– Ясно, – задумчиво произнес 00005. – Но это ведь не Шангри-Ла или какое-нибудь такое место?

– Это Даллас, штат Техас, сын мой. – В глазах старика вспыхнули искорки лукавства, хотя его поведение по-прежнему оставалось серьезным. – Мы находимся под канализационными трубами Дили-плазы, а я – Дили-Лама.

Агент 00005 покачал головой.

– Я не против, когда надо мной подшучивают, – начал он.

– Я Дили-Лама, – повторил старик, – а находимся мы в штаб-квартире Эридианского Фронта Освобождения.

– Шутки шутками, – сказал Чипс, – но как вы управляете этой лягушачьей тварью из Церкви Звездной Мудрости?

– Цатоггуа? Мы им никак не управляем. На самом деле мы тебя от него спасли. Причем дважды.

– Цатоггуа? – повторил Чипс. – А я думал, эту дрянь зовут Святым Жабой.

– Да, это одно из его имен. Когда он впервые появился в Гиперборее, его там знали как Цатоггуа, и под этим именем он фигурирует в «Пнакотических манускриптах», «Некрономиконе» и других писаниях. Верховные жрецы Атлантиды Кларкаш Тон и Лхув Керафт описали его самым подробным образом, но их труды нигде не сохранились, кроме как в наших архивах.

– Вот это откровение, – сказал агент 00005 напрямик. – Судя по всему, сейчас вы скажете, что меня привела сюда карма или что-нибудь в этом роде?

Вообще-то ему очень хотелось где-нибудь присесть. Конечно, перед стоявшим Чипсом сидящий Лама весьма выигрывал в значительности, но после такого тяжелого дня у агента уже гудели ноги.

– Да, у меня для тебя еще много откровений, – сказал старик.

– Вот этого я и боялся. Нельзя ли мне где-нибудь приткнуть свою задницу – как говаривал мой дядя Сид, – чтобы спокойно выслушать их? Уверен, ваш рассказ займет много времени.

Старик пропустил его реплику мимо ушей.

– Это решающий исторический момент, – сказал он. – Все силы Зла, которые раньше были рассеяны и часто находились в конфликте, собираются вместе под знаком глаза в пирамиде. Все силы Добра тоже собираются, но под знаком яблока.

– Понятно, – кивнул 00005. – И вы хотите завербовать меня в лагерь Добра?

– Вовсе нет, – воскликнул старик, со смехом подпрыгивая на троне. – Я хочу пригласить тебя остаться здесь, с нами, пока эти чертовы идиоты на поверхности не закончат драться.

00005 нахмурился.

– Это неспортивно, – неодобрительно сказал он, но тут же усмехнулся. – О, я чуть не попался, да? Вы все-таки меня разыгрываете!

– Я говорю тебе правду, – резко сказал старик. – Думаешь, как мне удалось дожить до такого преклонного возраста? Принимая участие в глупых кабацких драках, в мировых войнах, в том Армагеддоне, который сейчас начинается? Разреши напомнить тебе об улице, на которой мы тебя подобрали; это совершенно типичная история для Кали-юги. Хочешь, я открою тебе тайну долголетия, мальчик, – мою тайну? Я прожил столь возмутительно долго потому, – высокопарно произнес он, – что мне насрать на Добро и Зло.

– На вашем месте я бы постеснялся такое говорить, – холодно ответил Чипс. – Если бы весь мир думал так, как вы, воцарился бы полный хаос!

– Ладно, – приподнял руку старик. – Я отправлю тебя обратно к Святому Жабе.

– Подождите! – дернулся в смущении Чипс. – Не могли бы вы отправить меня на встречу со Злом в какой-нибудь из его, э-э-э, более человеческих форм?

– Ага, – насмешливо произнес старик. – Ты хочешь выбрать меньшее из зол, так? Но даже сейчас, пока мы с тобой говорим, таких обманчивых возможностей для выбора остается все меньше. Если хочешь встретиться лицом к лицу со Злом, придется встречаться с ним на его условиях, и не в той форме, которая соответствует твоим обывательским представлениям о Страшном Суде. Оставайся здесь, малыш. Зло намного опаснее, чем ты думаешь.

– Ни за что, – твердо сказал Чипс. – «Не наше дело судить-рассуждать, наше дело в бою погибать!» Любой англичанин скажет вам это.

– Еще бы, – давясь от смеха, фыркнул старик. – Твои соотечественники такие же придурки, как и эти техасцы, что над нами. Гордятся своей идиотской Легкой Бригадой, как наша деревенщина – своим поражением при Аламо! Давай-ка я расскажу тебе одну историю, сынок.

– Как вам угодно, – сухо ответил 00005. – Но ни одна циничная притча не изменит моих понятий о Праве и Долге.

– На самом деле ты рад этой передышке; не так уж ты жаждешь снова столкнуться с силами Цатоггуа. Ладно, к делу.

Старик уселся поудобнее, по-прежнему не замечая, как Чипс устало переминается с ноги на ногу, и начал:

– Это рассказ о Нашей Госпоже Раздора, Эриде, дочери Хаоса, матери Фортуны. Наверняка ты что-то читал об этом у Булфинча [33], но он дал экзотерическую версию. Я же расскажу тебя внутреннюю, эзотерическую историю. Мысль единорога – это реальная мысль? В каком-то смысле это основной вопрос философии…

– Я думал, вы собирались рассказать мне какую-то историю, а не погружаться в кошмарную немецкую метафизику. Я досыта наелся этого в университете.

– Будет и история. Так вот, коротко говоря, мысль единорога – это реальная мысль. Как и мысль Спасителя на Кресте. Как Корова, перепрыгнувшая через Луну. Как исчезнувший континент My, валовой национальный продукт, квадратный корень из минус единицы и все остальное, что способно мобилизовать эмоциональную энергию. Таким образом, в определенном смысле Эрида и все прочие олимпийцы были – и остаются – реальными. В то же время, но уже в другом смысле, есть лишь один Истинный Бог, и твой Спаситель – это Его единственный сын; а Ллойгор, как и Цатоггуа, достаточно реален, что затащить тебя в свой мир по ту сторону Кошмара. Впрочем, хватит философии.

– Ты помнишь историю о Золотом Яблоке, хотя бы в экзотерическом и смягченном варианте? Теперь послушай, как было на самом деле. Зевс (кстати, ужасно занудливый старикан) устроил на Олимпе пирушку и проявил неуважение к Нашей Госпоже, не пригласив Ее. И тогда Она действительно сделала яблоко, но не из металлического золота, а из «золотого акапулько» [34]. Она написала на этом яблоке «Каллисти», то есть «Прекраснейшей», и бросила его гостям. Все, а не только богини (это миф мужского шовинизма), – начали драться за право скурить его. От Париса никогда не требовали вынести решение, это плод чьей-то поэтической фантазии. Троянская война была просто очередным империалистическим скандалом и не имела к описываемым событиям никакого отношения.

В действительности же произошло следующее: из-за этого яблока все переругались и передрались, и довольно скоро их вибрации (а у богов очень высокие вибрации, на субсветовых частотах) настолько нагрели яблоко, что оно задымилось. Короче говоря, все олимпийцы забалдели.

И было им Видение – вернее, цикл Видений.

В первом Видении увидели они Яхве, бога соседнего мира. Он очищал свой мир, желая устроить в нем все по-новому. Олимпийцы были поражены его варварскими методами. Яхве просто взял и утопил всех людей – за исключением одного семейства, которому позволил спастись в Ковчеге.

«Это Хаос, – сказал Гермес. – Я бы сказал, что этот Яхве слишком лют, даже для бога».

И олимпийцы внимательно всматривались в это Видение, а поскольку они умели видеть будущее и все (как любое разумное существо) были ярыми поклонниками Лорела и Харди [35], да притом надышались дури, то увидели, что у Яхве лицо Оливера Харди. Повсюду вокруг горы, на которой он жил (его мир был плоским), прибывала вода. Они видели, как тонут мужчины и женщины, как вода накрывает невинных младенцев. Их чуть не вырвало. А затем вышел Другой и встал рядом с Яхве, глядя сверху на ужасное зрелище, и был он Противником Яхве, и обкуренным олимпийцам показалось, что он похож на Стэнли Лорела. А потом Яхве произнес вечные слова Оливера Харди. «Полюбуйся, что ты заставил меня сделать», – сказал он.