Лицо без маски - Шелдон Сидни. Страница 11

– Вполне достаточно, – сухо проронил Джад. – Макгриви с удовольствием сообщает мне новости.

– Никогда не знаешь, как работает полиция, пока не испытаешь на собственной шкуре, – заявила Нора.

– Доктор Хэррис позволил мне взглянуть на рентгеновские снимки. Неприятные ушибы, хотя сотрясения нет. Через несколько дней тебя выпишут.

Они поболтали еще полчаса, умышленно избегая говорить о Кэрол. Хорошо хоть, супруги не знают, что Джон Хэнсон был пациентом Джада. Макгриви по причинам, ведомым только ему, не дал эти сведения газетчикам.

Когда они собрались уходить, Джад попросил Питера задержаться и рассказал о Хэррисоне Берке.

– Извини, – сказал Питер. – Я знал его состояние, когда направлял к тебе, но надеялся, что еще не все упущено. Естественно, ты должен от него отказаться.

– Сделаю это, как только выберусь отсюда, – ответил Джад, покривив душой. Он не хотел отправлять Берка в клинику. Пока не хотел. Сначала надо выяснить, мог ли тот совершить два убийства.

– Если что-либо понадобится, старина, звони.

И Питер ушел.

Джад лежал и обдумывал свои дальнейшие шаги. Ни у кого не было достаточного повода убить его, и оставалось предположить, что покушение совершил психически неуравновешенный человек, почему-либо им недовольный. Под эту категорию походили лишь Хэррисон Берк и Амос Зифрин. Если в то утро, когда убили Хэнсона, Берк не имел алиби, следует попросить детектива Анжели заняться им. А если имел, то убийца – Зифрин.

Мучительное состояние депрессии пошло на убыль. Только необходимо побыстрее выбраться отсюда. Джад вызвал сестру и сказал, что хочет видеть доктора Хэрриса. Через десять минут в палату вошел Сеймур Хэррис, человек-гном с ярко-голубыми глазами и черными пушистыми баками. Джад давно его знал и очень уважал.

– Проснулась наша спящая красавица. Выглядите ужасно.

Джаду надоело это выслушивать.

– Я прекрасно себя чувствую, – солгал он. – И хочу уйти.

– Когда?

– Сейчас.

Доктор Хэррис осуждающе посмотрел на него:

– Да вы только появились здесь. Побудьте несколько дней. Я пришлю вам несколько хорошеньких сестричек, чтобы не было скучно.

– Спасибо, Сеймур. Но мне действительно нужно идти.

Доктор Хэррис вздохнул:

– Хорошо. Вы сами врач. Лично я и кошку бы не выпустил на улицу в таком состоянии. – Он проницательно посмотрел на Джада. – Еще чем-нибудь могу помочь? – Джад покачал головой. – Я попрошу мисс Бедпен принести вашу одежду.

Через полчаса девушка из регистратуры вызвала такси. И в 10.15 он был у себя в кабинете.

6

Его первая пациентка, Тери Уошберн, уже ждала в коридоре. Двадцать лет назад она была звездой первой величины на голливудском небосклоне. Однако карьера оборвалась: звезда вышла замуж за лесопромышленника из Орегона и исчезла из поля зрения. С тех пор Тери поменяла пять или шесть мужей и теперь жила в Нью-Йорке с последним мужем, занимающимся импортом.

Джад шел по коридору, а она сверлила его злым взглядом.

– Ну… – выпалила Тери. Но отрепетированная речь, полная упреков, замерла на губах, когда она увидела его лицо. – Что случилось? У вас такой вид, будто вы разнимали двух похотливых самцов.

– Да ерунда. Простите, что опоздал.

Двадцать лет назад Тери Уошберн была необычайно хороша собой, и следы былой красоты еще не исчезли. Взгляд добрый и невинный, глаза огромные. Таких глаз он ни у кого не видел. Ножки стройные, комплекция потрясающая. Страстный рот, правда, окруженный морщинками, но еще чувственный, округлая и упругая грудь в подчеркивающем форму бюстгальтере. Джад подозревал, что она делает инъекции силикона, но не спрашивал – пускай сама выкладывает.

Большинству пациенток казалось, будто они влюблены в него: естественная трансформация отношений от «пациентка – врач» к «пациентка – покровитель – любовник». Но с Тери дело обстояло иначе. Она пыталась соблазнить его с той самой минуты, как вошла в кабинет, старалась возбудить интерес к себе всеми доступными способами, а уж в этом Тери особая искусница. В конце концов пришлось предупредить: если не будет вести себя достойно, он отправит ее к другому врачу. Тогда Тери изменила тактику: стала изучать его, нащупывая слабое место.

Тери попала к Джаду по рекомендации известного английского медика после громкого международного скандала в Антибе. Репортер светской хроники на страницах французской газеты подробно расписал, как во время морской прогулки она переспала с тремя братьями владельца яхты, с которым была обручена. Сам жених ненадолго отлучился по делам в Рим. Репортер публично покаялся, а потом его без шума уволили и историю замяли.

На первой же встрече Тери хвастала, что все это правда.

– Безумие какое-то, – говорили она. – Мне постоянно нужен мужчина, никак насытиться не могу.

Она провела руками по бедрам, задрав юбку, и невинно глянула на Джада:

– Ты усваиваешь, о чем я толкую, милый?

С тех пор Джад узнал немало разных разностей. Она была родом из маленького шахтерского городка в Пенсильвании.

– Мой отец – поляк, бывало, слова из него не вытянешь. Он работал литейщиком, каждую субботу, получив зарплату, напивался и колошматил свою старуху. Не упускал единственного удовольствия в жизни.

В тринадцать лет она сообразила, что с вполне оформившейся фигурой и ангельским личиком можно подзаработать деньжат, проводя время с шахтерами на свалке промышленных отходов. Когда папаша узнал об этом, то ворвался в их хибарку, что-то неразборчиво вопя по-польски, и выставил за дверь мать. Заперся на ключ, снял с себя ремень и сперва избил Тери, а потом изнасиловал.

– В тот день я последний раз видела отца и мать.

– Вы убежали? – спросил Джад.

Тери от удивления аж приподнялась на диване:

– Что-о?!

– Ну, после того, как вас изнасиловал отец…

– Убежала? – выдохнула Тери. Она откинула голову и закатилась смехом. – Мне понравилось. Это мамаша, сучка поганая, вытурила меня.

Сегодня Джад сразу же включил магнитофон.

– О чем бы вам хотелось поговорить?

– О соитии, – не задумываясь, выпалила она. – Не худо бы провести психоанализ и выяснить, отчего вы такой правильный!

Он пропустил ее слова мимо ушей.

– Почему вы думаете, что смерть Кэрол связано с сексом?

– Потому что все напоминает мне о сексе, милый.

Она поерзала на диване, и юбка задралась.

– Одерните юбку, Тери.

Невинный взгляд:

– Извините… Зря вы не пришли в субботу вечером. Был грандиозный день рождения.

– Расскажите.

Помолчав, она произнесла тоном, в котором прозвучали незнакомые нотки озабоченности:

– А вы не станете меня презирать?

– Я уже говорил: не ждите от меня оценки ваших поступков. Единственно значимое мнение – ваше собственное. Мы сами вырабатываем для себя правила поведения. Без них нет общения с людьми. Но никогда не забывайте – эти правила искусственные.

После небольшой паузы она принялась рассказывать:

– Играл джаз. Мой муж пригласил шесть музыкантов. – Она повернула голову и взглянула на него: – А вы не потеряете ко мне уважения?

– Я хочу помочь вам. Мы совершаем поступки, за некоторые нам порой стыдно, но это не значит, что мы вправе повторять их.

Какое-то мгновение она внимательно смотрела на него, затем продолжила:

– Я когда-нибудь говорила о своих подозрениях, что мой муж Гарри импотент?

– Да.

Это был ее конек.

– Мы никогда не спали вместе с тех пор, как поженились. Он всегда, чтоб ему пусто было, находил предлог… Ну… – Она с горечью скривила губы. – Ну… В субботу вечером я перетрахалась со всем оркестром, а Гарри при сем присутствовал.

И тут она заплакала.

Джад подал бумажный носовой платок и снова сел, не спуская с нее глаз.

Ни разу в жизни Тери Уошберн не досталось чего-либо даром – за все приходилось расплачиваться. Поначалу в Голливуде она устроилась в забегаловку, вернее, в заезжаловку, куда клиенты подкатывали на своих машинах и, сидя в них, получали заказ. Львиная доля зарплаты перетекала в руки третьеразрядного театрального репетитора. Через неделю уговоров Тери перебралась к нему, где пришлось ишачить по хозяйству, а актерское мастерство демонстрировать в спальне. Вскоре стало ясно, что эти занятия ни к чему путному не приведут. Она послала его куда подальше и нанялась кассиршей в аптеку при гостинице в фешенебельном пригороде Беверли-Хиллз. Однажды, в канун Рождества, туда заскочил важный кинодеятель, искавший подарок для жены. Бросив взгляд на Тери, оставил визитную карточку и велел позвонить. На первой пробе она держалась натянуто, ничего не умела, тем не менее зацепилась благодаря внешним данным: необыкновенной красоте лица и фигуры да еще потрясающей фотогеничности.