Лицо без маски - Шелдон Сидни. Страница 12

За первый же год Тери снялась раз десять в маленьких эпизодических ролях. Появились поклонники, стали приходить письма. Ей предложили более значительные роли. Но в конце года от сердечного приступа умер ее покровитель, и Тери испугалась – неужели выгонят? Напротив, новый босс сказал, что возлагает на нее большие надежды. Подписав очередной контракт, получила порядочную сумму, сняла квартиру с ванной и зеркалами. Добилась-таки главных ролей, правда во второсортных картинах. Между тем все больше людей выкладывали свои денежки, посещая фильмы с ее участием. И Тери Уошберн стала кинозвездой первой величины.

Все это было давным-давно, а сейчас Джад испытывал к ней, лежащей на диване и старающейся подавить рыдания, острое чувство жалось.

– Дать воды? – спросил он.

– Н-нет, – вымолвила она, – все в п-порядке.

Затем наскоро утерла слезы и высморкалась.

– Извините, – сказала Тери, – садясь. – Веду себя, как последняя идиотка.

Джад терпеливо ждал, когда пациентка успокоится.

– Почему я выхожу замуж за таких, как Гарри?

– Вопрос по существу. А вы сами знаете?

– Я-то откуда знаю, черт возьми! – выпалили Тери. – Не я, а вы психоаналитик. По-вашему, я пошла бы за них, если бы знала, какие они ничтожества?

– А по-вашему?

В крайнем изумлении она уставилась на него.

– Так вы уверены, что пошла бы? – В ярости Тери вскочила на ноги. – Грязный ублюдок! Думаешь, я перетрахала оркестр с удовольствием?

– Я разве нет?

Не помня себя от злости, Тери схватила вазу и запустила в него. Ваза задела за стол и разлетелась вдребезги.

– Удовлетворены ответом?

– Нет. Ваза стоит двести долларов. Запишу на ваш счет.

Тери в замешательстве глядела на него.

– Действительно нравилось? – прошептала она.

– Вам самой придется ответить на этот вопрос.

– Неужели я больна? – почти беззвучно произнесла она. – Господи, я больна. Пожалуйста, помогите мне, Джад. Помогите!

Джад подошел к ней:

– Это вы помогите мне помочь вам.

Она молча закивала головой.

– Идите домой и проанализируйте свои чувства. Не тогда, когда поступаете подобным образом, а перед тем. Подумайте, что вас подталкивает. Когда поймете – больше узнаете о себе.

Какое-то мгновение Тери напряженно смотрела на него, потом лицо ее прояснилось.

– Вы потрясающий мужик, – сказала она, беря сумочку и перчатки.

– Увидимся на следующей неделе?

– Да.

Он открыл дверь в коридор и выпустил Тери.

Джад знал, в чем ее проблема, но хотел, чтобы она сама докопалась до истоков. Пускай поймет: любовью не торгуют, она дается бесплатно. А поймет лишь тогда, когда поверит, что сама достойна любви. До тех пор, вероятно, будет покупать ее, расплачиваясь единственной имеющейся в ее распоряжении валютой – собственным телом. Джад раздумывал над этим, и сердце его сжималось, ибо представлял, как она терзается, как ненавидит себя. Но помочь мог, только притворяясь холодным и бесстрастным. Конечно, многим пациентам он казался слишком равнодушным к их бедам, этаким вещуном, снисходительно раздающим советы с высоты Олимпа. А на самом деле глубоко переживал все их жизненные сложности. Они бы очень удивились, ненароком узнав, как часто в ночных кошмарах Джаду являлись злые силы, одолевавшие их самих.

Убрав пленку Тери Уошберн, Джад снова оказался наедине с собственными проблемами. Подошел к телефону и набрал номер девятнадцатого участка. Девушка соединила его с сыскным отделом. В трубке рявкнул густой бас:

– Лейтенант Макгриви!

– Будьте добры, детектива Анжели.

– Минутку.

Трубку положили на стол, затем снова взяли.

– Детектив Анжели.

– Это Джад Стивенс. Вы выяснили то, о чем я вас просил?

Анжели ответил не сразу.

– Я узнавал, – сказал он осторожно.

– Говорите только «да» или «нет». – Джад почувствовал сердцебиение и с трудом задал следующий вопрос:

– Зифрин все еще в Мэттиване?

Казалось, прошла вечность, прежде чем последовал ответ:

– Да, он еще там.

Волна разочарования захлестнула Джада.

– Гм-м, понятно.

– Весьма сожалею.

– Благодарю, – сказал Джад и медленно положил трубку.

Остается Хэррисон Берк, безнадежный параноик, уверенный в том, что все хотят его убить. Может быть, Берк решил нанести удар первым? Джон Хэнсон вышел из кабинета в понедельник в 10.50 и через несколько минут был убит. Нужно выяснить, был ли в это время Берк на работе. Джад нашел его телефон и набрал номер.

– Международная сталелитейная корпорация, – ответил бесстрастный голос, напоминающий автомат.

– Будьте добры, мистера Хэррисона Берка.

– Мистера Хэррисона Берка… Минутку…

Джад очень надеялся, что трубку возьмет секретарша. А вдруг она отлучилась и ответит сам Берк?

– Офис мистера Берка.

Слава Богу, девичий голос.

– Это доктор Джад Стивенс. Не могли бы вы дать мне кое-какую информацию?

– О да, доктор Стивенс! – В голосе прозвучала радость и мрачное предчувствие одновременно. Должно быть, секретарша знает, что Джад лечит шефа, и рассчитывает на его помощь. Чем это вызвано, что еще натворил Берк?

– Я по поводу счета мистера Берка… – начал Джад.

– Счета? – Она не пыталась скрыть разочарования.

Джад быстро продолжал:

– Моя регистраторша… она больше не работает… Проверяя записи, я обнаружил счет за его посещение в прошлый понедельник в 9.30. Не будете ли вы добры заглянуть в распорядок дня мистера Берка на то утро?

– Подождите, – сказала она. В голосе сквозило явное недовольство. Нетрудно разгадать ее мысли: шеф чокнулся, а доктора интересует одно – как бы не уплыли денежки. Прошло несколько минут, прежде чем опять подняли трубку.

– Боюсь, ваша регистраторша ошиблась, доктор Стивенс, – неприязненно сказала она. – Мистер Берк не мог быть на приеме в понедельник утром.

– Вы уверены? – настоятельно произнес Джад. – В книге записано… 9.30…

– Не знаю, что там записано, доктор. – Его бессердечие, по-видимому, разозлило ее. – Мистер Берк был на производственном совещании. Оно началось в 8.30.

– А он не мог отлучиться на час?

– Нет, доктор. Мистер Берк никогда не выходит во время рабочего дня. – Теперь в голосе слышался укор: «Неужели не сознаете – он болен? Что вы делаете, чтобы помочь ему?»

– Передать шефу, что вы звонили?

– Нет необходимости, – сказал Джад. – Спасибо.

Хотелось как-то подбодрить, успокоить ее, но он не имел права этого делать и повесил трубку.

Джад отдавал себе отчет, что события последних дней, если судить беспристрастно, довели его до ручки. Во взвинченном состоянии легко ошибиться. Если же рассуждать здраво, подумать совершенно не на кого. У него прекрасные отношения со всеми пациентами и вполне теплые – с друзьями.

Зазвонил телефон. Он сразу узнал низкий, глубокий голос Анны.

– Вы заняты?

– Нет. Могу говорить.

В ее голосе звучало беспокойство.

– Я читала, вас сбила машина. Хотела позвонить, но не знала как.

Он постарался ответить возможно беззаботнее.

– Ничего серьезного. Впредь буду переходить улицу по всем правилам.

– В газетах сообщается, что водитель скрылся.

– Верно.

– Нашли виновного?

– Нет. Наверное, какой-нибудь малолетний шалопай решил поразвлечься. «В черном лимузине с потушенными фарами», – мысленно добавил он.

– Вы уверены? – спросила Анна.

Далеко не простой вопрос.

– В чем? – тянул он время.

Она ответила не сразу.

– Не знаю. Просто – Кэрол убили. А теперь еще это.

Анна тоже связывала эти события.

– Такое впечатление, что какой-то маньяк вырвался на свободу.

– Если это так, – сказал Джад, – полиция его схватит.

– Вам что-нибудь угрожает?

У него потеплело на душе.

– Конечно, нет.

Наступила неловкая минута. Слова так и рвались наружу; но он сдерживался. Нельзя принимать вполне естественное беспокойство пациентки за нечто большее, чем обычное дружеское расположение. Просто Анна из тех людей, кто позвонит любому, кому плохо, и не более того.