Противостояние - Шхиян Сергей. Страница 16

Домой я вернулся без происшествий, неукоснительно соблюдая правила дорожного движения. Без меня в квартире побывали незваные гости. Если б я не был настороже, то ни за что об этом не догадался. Попав под чей-то хорошо организованный «колпак», я стал подозрительным, и теперь каждая мелочь привлекала внимание. На первый взгляд здесь все было как прежде, однако, маленькие изменения присутствовали. Не под прежним углом был повернут музыкальный центр (как будто под ним можно было спрятать метровую саблю!), не так, как раньше, прикрыты створки шкафа…

Я не стал паниковать, пообедал, чем Бог послал и сел за компьютер, дописывать свою «Одиссею». Доступ в компьютер у меня защищен паролем, и мне стало любопытно узнать, пытались ли гости взломать код или сделать копию записей документов. В любом случае они поступили благородно, не унеся жесткий Диск. Если же они сумели его скопировать, то это означало, что у меня появлялся первый, очень внимательный читатель. Другое дело, что мои «воспоминания» больше походят на фантастический роман, так что вряд ли «заинтересованные лица» могли получить интересующую их информацию. Я подумал, что неизвестные противники в лучшем случае сделают вывод, что я интересуюсь стариной, имею в этой области кое-какие познания и пишу фантастику.

Как всегда, когда мне судьба преподносит очередной сюрприз, жизненный тонус сразу повышается. Поэтому я решил не терять порыв и предался довольно утомительному занятию – писанию. Никто меня не беспокоил, странных звонков больше не было. Вечером, устав стучать по клавиатуре, я решил разыскать знакомого, на которого ссылался любитель старинного оружия Дмитриев.

Упоминание этого человека было самой большой странностью в череде описанных событий. Найти жителя Москвы по регистрационному номеру автомобиля, если он управляет машиной не по доверенности и проживает по собственному адресу, имея базу данных, несложно. Другое дело – проследить его дружеские связи. Чтобы не мучаться сомнениями и подозрениями, я позвонил этому человеку домой. Трубку взяла его престарелая маменька, милая, болтливая старушка. Она так обрадовалась моему звонку, что я заподозрил, не перепутала ли она меня с каким-то своим добрым, старым знакомым. Добрых полчаса старушка рассказывала о необыкновенных успехах и способностях своего сына, пока соизволила упомянуть, что он уже год работает по контракту в Америке. С большим трудом мне удалось прервать ее словесный понос и узнать американский номер телефона сына.

Общеизвестно, что в Америку из Москвы дозвониться значительно проще, чем в Подмосковье. Не имея представления, какое сейчас в Штатах время, я набрал номер.

– Hello, – ответила трубка по-английски.

– Привет, – сказал я по-русски, – это Крылов, из Москвы.

– Speak louder, – пробурчали на другом континенте.

– Да проснись ты, твою мать! – рявкнул я.

– А, извини, ты знаешь, сколько у нас сейчас времени? – с зевком ответил приятель. Потом он, кажется, проснулся окончательно. – Слушай, откуда у тебя мой телефон?

– Мать дала.

– Вот дура, я же ей… прости, ты какими судьбами?

– Хотел узнать, ты знаешь такого Дмитриева Ивана Ивановича?

– Поэта? – хмуро уточнил приятель, – Знаю, сволочь редкостная, у тебя с ним дела?

– Скорее у него со мной, – ответил я, не вдаваясь в подробности, – он ссылался на тебя, вот я и решил уточнить…

– Рви все и сматывайся. Он беспредельщик, ни перед чем не остановится. И вся их кодла такая же.

– Чем он, собственно занимается? – спросил я.

– Это не телефонный разговор.

– Хоть намекни.

– Приеду, расскажу, – мрачно пообещал он.

Мы еще обменялись несколькими фразами и распрощались. Конкретизировать аттестацию Поэту приятель не захотел. Мне это очень не понравилось. Я его знал как человека не робкого десятка.

Сказать, что за старую саблю я не пожалею жизни, было бы некоторым преувеличением. Однако, как и большинству людей, мне не нравится наглость и угрозы. Я предпочитаю решать возникающие проблемы мирным путем, но если подвернется хорошая драка, то почему бы и нет…

Первым делом я решил вооружиться. Среди моих школьных товарищей, с которыми еще сохранились отношения, числится один чудак, увлеченный раскопками. Кажется, таких людей называют черными следопытами или как-то похоже. У него всегда дома можно найти что-нибудь стреляющее, оставшееся после Второй Мировой войны на былых полях сражений. Я созвонился с ним, объясни намеками, что мне нужно, и он согласился одолжить на время кое-какой «реквизит». Утром мы встретились. Одноклассник, назову его для конспирации Максимом, был сухощав, загорел и задерган. Мы поехали к нему домой, и он вытащил из стенного шкафа здоровенную сумку с боеспособными железяками.

– Совсем, понимаешь, житья не стало, – пожаловался он, когда кончился ритуал взаимных комплиментов и похлопываний по плечам. – Обложили, сволочи, как волка. Уже не знаю, где что прятать.

– А зачем ты оружие дома хранишь? – поинтересовался я, разглядывая внушительных размеров тяжелую сумку.

– А где прикажешь его держать? – угрюмо пробурчал Максим. – В лесу снова закапывать? Забирай все, что есть, нужное оставь, остальное сам припрячь до времени.

Мне было любопытно, и я открыл сумку. При виде такого арсенала оставалось только свистнуть. Максим разложил на столе два немецких «Шмайссера», пистолет «Вальтер» с запасными обоймами, две изъеденные коррозией ручные гранаты и четыре автоматных рожка с патронами. В отличие от ржавого «Вальтера» и гранат, «Шмайссеры» были как новые.

– Откуда дровишки? – поинтересовался я, с уважением беря в руки эти реликты Второй Мировой войны. – Не с завода?

– Склад нашел. Представляешь, что значит немецкий порядок и качество, столько лет пролежали в заброшенном подвале, так даже ящики не сгнили.

– И много у тебя такого добра?

– Лет на шесть, восемь хватит, – уклонился от прямого ответ Максим. – А тебе, собственно, зачем стволы, я по телефону не врубился.

– Бандюки наезжают. Ребята, похоже, крутые.

– Ну, с таким арсеналом, может быть, и отобьешься, если, конечно, они не наймут профессионального киллера или не взорвут, – оптимистично обнадежил меня одноклассник. – Только если затеешь стрельбу, меня не подставь, а то сам понимаешь, я и так одной ногой стою в тюряге.