Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа - Балсекар Рамеш Садашива. Страница 14

Вот таков масштаб моих «знаний». Как только становится ясным, что что бы ни происходило в проявленном мире, является чем-то отдельным от меня, как от этого «Я», все другие вопросы разрешаются сами собой.

На каком конкретно этапе я обрел знание о своем «существовании»? Чем я был до обретения этого знания «я есть»? Это знание «я есть» было со мной с тех пор, как я себя помню, наверное, с тех пор, как после рождения этого тела прошло несколько месяцев. Таким образом, вместе с этим знанием «я есть», с этим сознанием появилась и память. Каково же было мое положение до того? Ответ таков: я не знаю. Следовательно, все, что я знаю обо всем, берет начало в сознании, включая боль и удовольствие, день и ночь, пробуждение и сон — вся гамма дуальностей и противоположностей, в которых одно не может существовать без другого. Опять же, каково было положение дел до возникновения сознания? Эти взаимосвязанные противоположности неизбежно должны были существовать, но лишь в отрицании, в единстве, в целостности. Такой должен быть ответ. Это единство и есть то, что «я есть». Но это единство, эта целостность не может знать себя, поскольку в ней не существует субъекта, который был бы отделен от объекта, то есть нет того положения, которое необходимо для процесса видения или познания. Другими словами, в изначальном состоянии единства, или цельности, нет никакого инструмента, посредством которого могло бы произойти «знание».

Ум не может быть использован для выхода за пределы ума. Глаз не может видеть самого себя; вкус не может ощутить самого себя, звук не может слышать самого себя. «Феноменальные объекты» не могут быть феноменальными объектами без «ноумена». Пределом возможной концептуализации — абстракции ума — является ноумен, бесконечность неизвестного. Ноумен, единственный субъект, объективизирует себя и воспринимает вселенную, феноменально проявляясь внутри самого себя, но это проявление, чтобы быть воспринимаемым объектом, видится как внешнее. Для того чтобы ноумен мог объективно проявиться в виде феноменальной вселенной, вводится концепция пространства-времени, поскольку объекты чтобы быть познанными, должны быть растянуты в пространстве через наделение их объемностью и протяженны во времени или длительности, иначе они не смогли бы быть восприняты.

И вот вся картина в целом: живое существо — это лишь маленькая частица в пределах процесса видимого отражения ноумена и превращения его в феноменальную вселенную. Это лишь один объект в тотальной объективизации и, как таковые, «мы» не можем иметь собственной природы. И все же — и это важно — феноменальные объекты — это не нечто отдельно созданное или даже спроецированное, это в действительности ноумен в процессе концептуализации, или объективизации. Другими словами, различие между ними чисто концептуальное. Вне этой концепции они неразделимы, и между ноуменом и феноменальными объектами на самом деле нет никакой дуальности.

Эта тождественность, эта неотделимость, является ключом к пониманию или, скорее, к постижению нашей истинной природы, поскольку, если упустить из виду это основополагающее единство ноумена и феномена, можно завязнуть в трясине объективизации и концепций. Как только достигнуто понимание того, что ноумен — это все, чем мы являемся, и что феноменальные объекты — это то, чем мы кажемся как отдельные объекты, будет также понятно и то, что ни одна сущность не может быть тем, чем мы являемся, и, следовательно, станет ясно, что концепция сущности, нуждающейся в «освобождении» является чепухой и что «освобождение», если вообще можно о таковом говорить, — это освобождение от самой концепции связанности и освобождения.

Когда я думаю о том, чем я был прежде, чем я был «рожден», я знаю, что этой концепции «я есть» не было. В отсутствии сознания нет и концептуализации, и какое бы видение ни имело место, это не то, что сущность видит как субъект/объект, а это видение изнутри, из источника всего видения. И затем через это «пробуждение» я достигаю осознания того, что всеобъемлющая целостность Абсолюта не может иметь ни малейшего следа относительного несовершенства и я, таким образом, должен (в относительном смысле) проиграть это отведенное мне время, пока в самом конце это относительное «знание» не сольется с состоянием не-знания Абсолюта. Тогда это временное состояние «я знаю» и «я знаю, что я знаю» сливается с этим вечным состоянием «я не знаю» и «я не знаю, что я не знаю».

18. Давайте поймем основополагающие факты

Почти все иностранные посетители приезжают к Махараджу после прочтения книги «Я есть То». Они говорят, что, когда они ее читали, они ощутили в себе сильное желание встретиться с Махараджем лично. Многие из них также говорят, что интересуются духовным поиском уже в течение многих лет.

Давайте рассмотрим средний случай с посетителем-иностранцем. Его первое посещение почти неизменно порождает определенное сомнение в его уме: правильно ли он сделал, потратив столько денег и с трудом заработанный ежегодный отпуск на приезд сюда? Неопрятное окружение жилища Махараджа, простота его крошечной комнаты на чердаке, его непритязательный внешний вид и одежда — все это способствует возникновению сомнения на начальном этапе. Конечно, после посещения нескольких бесед, а тем более к концу своего посещения, иностранный визитер уже с нетерпением ждет своего следующего приезда!

Есть и другой фактор, который не дает покоя уму посетителя, прибывшего из другой страны. Поведение Махараджа ничем не отличается от поведения любого другого человека с улицы. И оно противоречит его представлению о том, как должен вести себя мудрец, джняни, хотя само это представление может быть весьма и весьма смутным. Он видит стены маленькой комнаты Махараджа, залепленные картинками с изображениями многочисленных богов и святых. Он видит, как четыре раза в день Махарадж вместе с другими распевает бхаджаны, как постоянно курит дешевые деревенские сигареты и иногда с беззаботным видом беседует на самые тривиальные темы. Все это приводит в замешательство. Он представлял себе Махараджа как гуру, с внушительной внешностью, в шафрановом одеянии, проповедующего серьезные вещи со своего установленного на возвышении трона на некотором расстоянии от посетителей, время от времени одаривая их чудесами. Вместо этого они обнаруживают самого обыкновенного человека!

Поэтому неудивительно, что к концу первой беседы наш посетитель не может избежать соблазна задать вопрос: почему Махарадж, являясь джняни, распевает бхаджаны четыре раза в день. Или же вопрос может быть таким: почему Махарадж курит? В таких случаях Махарадж отвечает просто: «А почему нет? Я связан с этим телом в течении восьмидесяти с лишним лет, почему бы ему не получать те крохи, к которым оно привыкло? Что касается распевания бхаджанов четыре раза в день, то эта практика осталась еще со времени моего гуру. Если с тех пор я имею то, что обычно называется „пробуждением“, должен ли я отказаться от этой старой и безвредной традиции? Человек должен прожить отведенное ему время. Имеет ли значение, что он делает, если он не наносит никому намеренного вреда? Все так просто.»

Махарадж развивает эту тему примерно так: «если человек видит — постигает — вещи такими, как они есть, если он воспринимает тотальность проявленного целостным умом, а не двойственным умом индивидуума, то этот человек недалек от великого пробуждения, и что бы он ни делал, не имеет никакого значения. Думать, что индивидуальное существо может действовать независимо, — само по себе является ошибкой. Мы — это сознательное присутствие, а не внешняя оболочка сознания; не тело, которое является лишь психосоматическим механизмом, используемым для познания проявленного мира. Этот механизм — лишь пространственно-временная концепция и как таковая не имеет независимого существования и, следовательно, не может действовать независимо, несмотря на то, что все кажется обратным. Давайте поймем этот основополагающий факт.

Что же тогда представляет собой жизнь? Жизнь в этой вселенной — не что иное как «функционирование проявленного», что бы каждый индивидуум не думал на этот счет. Рассматриваемые в этой перспективе различные разрушительные проявления, такие как наводнения и землетрясения, теряют свою остроту. Каждое тело — это не что иное как пища для кого-то еще: мышь — для кота, человек или животное — для льва, ягненок или курица — для человека и так далее. Таким образом, то, что для одного является благом, для другого — зло; какие бы события ни происходили, они составляют лишь функционирование проявленного. Каждому человеку это все кажется его собственными действиями и переживаниями, но основополагающий факт заключается в том, что никакой феноменальный объект (и это то, чем живое существо является в относительном смысле) не может иметь никакого независимого существования. Как только достигнуто ясное понимание этого, автоматически следует осознавание того, что всякая ответственность и вина также являются воображаемыми концепциями, основанными на ошибочном представлении, что чувствующее существо имеет независимое существование, автономию и выбор действия. Как же тогда относительно всех выдающихся представителей различных сфер человеческой деятельности — искусства, науки, спорта — великих мыслителей? Мы должны восхищаться работой, выполненной сознанием «через» эти разнообразные физические формы (а не индивидуальные личности), представляющие собой ничего больше, чем концептуальные феноменальные объекты. Давайте ясно поймем и разберемся в том, что действительно происходит. За этим последует вопрос: если все, что достигается, достигают не отдельные индивидуумы, то кто же? Ответ таков: индивидуально — никто. «Функционирование» проявленного происходит в сознании через праджню — этого блестящего актера/продюсера всего этого шоу-сновидения, принявшего на себя все роли в великой драме-сновидении, коей и является этот проявленный мир. И источником этого сознательного присутствия является ноумен. Все выглядит так, будто чувствующие существа действуют и реагируют, но в действительности функционирование происходит в сознании.