Томек на тропе войны - Шклярский Альфред Alfred Szklarski. Страница 26

Все были вооружены. У одних старинные ружья, у других - современные винтовки. Только у немногих пояса с револьверами. Зато у каждого длинный нож и лассо.

Странные индейцы заговорили с Салли на незнакомом ей языке. Она испуганно молчала.

И вдруг со стороны ранчо послышались выстрелы и громкие крики. Салли испугалась уже не на шутку. Что все это значит? Услышав выстрелы, всадники пронзительно завопили. Один из них нагнулся и быстрым, ловким движением вскинул Салли на коня. Динго тут же бросился на него, но остальные всадники принялись хлестать собаку толстыми бичами. Ослепленный и оглушенный Динго впивался острыми зубами в людей и лошадей, но храбрость его оказалась напрасной. Удар прикладом винтовки по голове свалил бедного Динго на землю.

Испуганная и все же возмущенная Салли била кулаками, царапала и кусала державшего ее индейца. Вида это, другой индеец стянул с себя пончо и набросил его на вырывающуюся девочку. Завернутая в толстое, вонючее одеяло, Салли уже не могла звать на помощь. Сильные, жилистые руки индейца крепко прижимали ее к лошадиной холке. Кони пошли галопом. Наверное были около ранчо, потому что выстрелы слышались совсем близко. У Салли мелькнула надежда, что сейчас дядя Аллан отобьет ее. Но надежда оказалась напрасной. Выстрелы прекратились, а индейцы все везли ее в неизвестность. Слышались только щелкание хлыстов, ржание и фырканье понукаемых лошадей.

Салли уже не сознавала, как долго длилась эта сумасшедшая скачка. Пончо заглушало ее крики и плач, крепко держало руки. Наконец, наполовину задохнувшись она смолкла, бесчувственная ко всему.

Но вот сознание вернулось к ней. Салли передернулась, почувствовав во рту противный вкус жидкости, отдающей тухлыми яйцами. Подняла голову. С отвращением выплюнула обжигающий напиток.

Только теперь она заметила, что уже не сидит на лошади, а лежит под деревом на расстеленном пончо. Несколько низкорослых фигур склонились над ней, кто-то из них как раз вливал ей в рот вонючую, жгучую жидкость.

Салли отвернула голову и шепнула:

- Дайте хоть немножко воды.

Темные фигуры посовещались, после чего кто-то подал ей кружку воды. Салли жадно осушила ее.

"Значит, этот ужасный день уже прошел, теперь ночь" - подумала она.

На темно-синем небе мерцала звездная россыпь. Находились они в каком-то глубоком ущелье. Огромные, растущие тут кактусы приобрели в ночном сумраке необычайные очертания. Где-то рядом слышалось легкое журчание ручейка.

Индейцы говорили уже свободно и громко. На серых лицах уже не было прежнего бесстрастно-жестокого выражения. Салли уселась, и ей дали поесть.

- Сеньорита, тортилла! - произнес один из индейцев, кладя перед нею кусок лепешки и полоску вяленого мяса.

Жестами он стал уговаривать ее есть, но Салли не была уверена, можно ли брать еду от врагов. Теперь у нее уже не было никаких сомнений, что ее похитили мексиканские индейцы, напавшие на ранчо дяди Аллана. Очень уж они отличаются чертами лица, одеждой и языком. За те недели, что Салли провела на мексиканской границе, она успела узнать кое-какие испанские слова и знала, что мексиканцы говорят преимущественно по-испански. Возможно, другие ее ровесницы на месте Салли немедленно упали бы в обморок, но не надо забывать, что маленькая австралийка была дочерью поселенцев, воспитывалась в дикой и суровой стране, и пережила на родине немало приключений, так что она сумела быстро преодолеть страх и стала рассуждать, как человек свыкшийся с опасностями.

Больше всего ее мучила неизвестность судьбы матери и дяди Аллана. Во время нападения мама находилась в дальнем конце сада. Индейцы прокатились через ранчо, как буря. Есть надежда, что пока мама, услышав стрельбу и крики, добежала до дома, все уже было кончено. Дядя Аллан никогда не расставался со своими револьверами; такой хладнокровный и рассудительный человек, как дядя, не стал бы, конечно, ввязываться в безнадежную борьбу с превосходящим противником. Так что, может быть, ему удалось избежать опасности, если индейцы поспешно отступили от ранчо, наткнувшись на решительное сопротивление. Если это так, то шериф немедленно позовет на помощь Томека и боцмана, а может быть, и солдат, чтобы вместе с ними кинуться в погоню.

Ободренная этими размышлениями, Салли тревожилась только о судьбе верного Динго. Ведь она же собственными глазами видела, как безжалостные мексиканцы оставили собаку бездыханной на дороге.

И вот один из этих жестоких людей подсовывает ей чуть не под нос кусок лепешки.

- Сеньорита, тортилла! - и еще причмокивает.

Салли взглянула на него, как будто очнулась от глубокого сна. Индеец кривил свое квадратное лицо в улыбке, чтобы заставить ее есть.

Тортилла пахла приятно. Салли была голодна и, кроме того, она решила, что если уж хочет дождаться помощи, то не должна отказываться от еды. Поэтому она взяла у индейца эту расхваливаемую тортиллу и откусила кусочек. Тортилла оказалась самой обыкновенной кукурузной лепешкой, испеченной на углях. И даже довольно вкусной, когда Салли стряхнула с нее красный, жгучий перец, которым она была обильно посыпана. Съев лепешку, Салли принялась за тонкий, длинный "ремешок" вяленого мяса.

После этого скромного ужина Салли улеглась на пончо, решив поспать. Все кости болели, глаза слипались от усталости. Из беспокойной дремы ее вырвал стонущий вой койота. Салли вспомнила бедного Динго и тихо заплакала, уткнувшись лицом в толстое пончо.

Едва успела она заснуть, как ее подергали за плечо. Салли открыла глаза. На небе все еще блестели звезды. Мексиканцы уже готовы были продолжать путь. Низкорослый индеец опять посадил Салли на лошадь перед собой, но уже не лишил ее свободы двигаться. Ночь была холодна и Салли сама закуталась в теплое пончо, просунув голову в отверстие в середине его.

Индейцы то и дело подгоняли лошадей. Салли догадалась, что они хотят как можно скорее удалиться от ранчо, чтобы уйти от погони. Но несмотря на это, не отдохнувшие как следует лошади шли довольно медленно.

Звезды стали блекнуть. Ночной мрак уступал место солнечному дню. Крутые стены длинного, извилистого каньона стали понижаться и наконец перешли в широкую равнину. Только теперь Салли узнала, какова численность банды - двадцать два человека. Вчера, когда индейцы стремительно отступали от ранчо, Салли ясно слышала свист хлыстов, которыми ковбои подгоняют скот или коней. Но ни скота, ни табунов нигде не было. Размышления ее прервал голос индейца, едущего во главе банды. Всадники немедленно остановились. Вытянув шеи, тревожно вглядывались они в северном направлении. Салли с трудом подавила радостный возглас. Прерию пересекал большой отряд всадников, направлявшийся к ним! Неуверенность на лицах индейцев говорила о том, что это могла быть и погоня.

Сердце в груди Салли неспокойно колотилось. Индейцы готовили оружие, но больше по их лицам ничего нельзя было прочесть.

"Ну и всыплют же дядя и Томек этим заморышам!" - лихорадочно думала Салли.

Но предводитель вдруг опустил руку, которой прикрывал глаза от солнца, спокойно повесил винтовку на луку седла, что-то крикнул своим спутникам, и все двинулись дальше.

Салли чуть не заплакала, увидев приближающуюся кавалькаду. Это тоже были мексиканские индейцы. Они вели на лассо лучших лошадей дяди Аллана. Впереди шла великолепная кобылица Ниль'хи. Салли с ужасом вглядывалась, нет ли среди всадников пленных, а среди них - ее близких. К счастью, новая банда состояла только из краснокожих.

Теперь, когда обе группы соединились, в отряде было уже около пятидесяти человек. Салли начала понимать их тактику. Напали они на ранчо одновременно с двух сторон - с севера и с юга. Салли схватили всадники из северного отряда, а южный разграбил ранчо. Этим маневром они решили сбить с толку американских поселенцев. Кто же станет подозревать в нападении мексиканцев, если разбойники явились из глубины территории Соединенных Штатов? И после налета возвращались в Мексику двумя группами, чтобы затруднить погоню. Да, пожалуй, все так и есть.