Выбор Наместницы - Школьникова Вера. Страница 67

— И вам доброе утро, коллега Ир, — радостно отозвался Арниум, прошел в комнату, приобнял стоявшую у кресла учителя девушку за талию и доверительно сказал ей:

— Давай-ка, красавица, принеси нам по чашечке горячего карнэ и займись чем-нибудь полезным, дай двум старикам посекретничать.

Иру снова пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы сдержать раздражение. Право же, никто, кроме коллеги Арниума, не мог похвастаться, что с такой легкостью заставляет старейшего мага терять самообладание. Даже наместнице Энриссе это удалось всего однажды. Уж за две тысячи лет Арниум мог запомнить, что Ир ненавидит карнэ! Распространенный в Кавдне травяной настой красного цвета хорошо бодрил, отгонял сонливость, прояснял ум, но горьким вкусом мог поспорить с корой ивового дерева, которую жевали варвары, почему-то считая, что она помогает от лихорадки. А уж называть Ира стариком при молодой любовнице — и вовсе верх неприличия! Если Арниуму охота изображать из себя седого старца, давно забывшего, чем мальчики отличаются от девочек, это его личное дело, незачем требовать того же от Ира. Кроме того, уж кто-кто, а магистр прекрасно знал, что старческая немощь коллеги — всего лишь видимость. Недаром он каждый год отбирает себе несколько двенадцатилетних девочек-послушниц, не вошедших в женский возраст, и отправляет их работать на кухню, как только пойдет первая кровь. Ир брезгливо морщился от одного только предположения, что сладкоголосый старичок делает с бедными детьми, но никогда не позволял себе вмешаться в личную жизнь коллеги. Значение имеет только благо ордена, если действия магистра не вредят этому благу — пусть хоть младенцев в чесночном соусе кушает. Впрочем, это уже перебор. Рано или поздно кто-нибудь узнает, и поднимется скандал, который будет ордену только во вред. Так что когда Дому Тени понадобились младенцы для каких-то ритуалов, за ними пришлось ездить в земли варваров. Маги Дейкар заботились о своей репутации в народе, раз уж не могли позаботиться о нем самом. Поэтому они не покупали детей на рынках Кавдна, чем порой грешили белые ведьмы, а забирали только тех, кого им по доброй воле отдавали родители. Иногда эту добрую волю приходилось вознаграждать небольшими денежными суммами — так в орден попал недоброй памяти Эратос, чтоб ему в посмертии икалось — но такую сделку никто не назовет работорговлей, ведь родитель сначала соглашается отдать свое чадо огненным магам безвозмездно, и только потом получает деньги в награду за бескорыстие.

Девушка послушно принесла поднос с карнэ, поставила на низкий столик и выскользнула за дверь. Пригубив свою чашку, Ир обнаружил, что умная девочка добавила в его напиток сладкий сироп. Арниум, кряхтя, устроился в кресле, попробовал свой настой:

— Сразу видно, что вы не большой любитель карнэ, коллега. Ваша ученица не умеет его заваривать — она передержала траву в кипятке, видите — он бордовый, а должен быть вишневым.

— Не вижу принципиальной разницы. Вы пришли побеседовать об оттенках красного цвета?

— Нет, к сожалению — нет. Хотя эта беседа могла бы стать весьма поучительной. Недаром красный — один из цветов триады.

— Тогда в чем дело? — Ир был слишком раздражен для обычного вежливого расшаркивания.

— Вас не было на вчерашнем заседании совета.

— Я устал выслушивать эту чепуху. Заклинание Эратоса — полнейшая бессмыслица, и я не хочу тратить на нее время.

— Вы же сами знаете, насколько мальчик был талантлив. Сомневаюсь, что он резко поглупел в последние дни жизни.

— Арниум, вы же понимаете, что никакой король не вернется. С тем же успехом он мог завязать заклинание на последнюю битву или отмену налогов.

— Но он это сделал. Быть может, мы все-таки ошибаемся, и король вернется? Грядут перемены, скоро в мир явится Тварь. Кто помешает ей придти в облике короля? Она сразу получит власть над большей частью обитаемого мира, и у Твари будут все основания уничтожить орден. Тут даже и проклятье не понадобится, она и так приложит все усилия, чтобы развеять нас по ветру до возвращения своего хозяина.

— Чушь! Тварь придет в другом обличии. Я видел будущее.

— А вы, случаем, не видели, как наместница породит Ареда, если не вернется король? Вспомните предсказание: последняя наместница и вторая королева!

— Какая разница? Кто-то объявит себя королем, вот и все. Это ничего не изменит: заклинание завязано на возвращение короля, а не на появление нового правителя.

— И все же, я бы не был столь уверен.

— Арниум, я отвечаю за свои слова! Тварь придет в мир уже в этом году, и король не имеет к этому никакого отношения, и именно Тварь должна привести в мир Ареда.

— Вы не магистр тени, Ир. Что, если вы ошиблись? А вы носитесь со своим драгоценным знанием, как с перепелиным яйцом: ни яичницу поджарить, ни из рук выпустить. Поделитесь им, и я смогу проверить, действительно ли будущее настолько однозначно. Тени будут говорить со мной охотнее, чем с вами.

— Тени говорят и со мною!

— О, да. Вы вопрошали их трижды со времени смерти Эратоса. О чем, если вы и так все знаете и ни в чем не сомневаетесь?

— Это не ваше дело, Арниум!

— Речь идет уже не о благе ордена, а о самом его существовании. Я тоже говорил с тенями, Ир. Они напуганы, эльфийские маги ловят их в свои сети и заставляют говорить. Тех, кто не может ответить на их вопросы — растворяют в вечную тьму.

— Опять эльфы! Вы можете думать о чем-нибудь другом? Элиан давно уже мертв, прекратите пытаться втянуть орден в свою личную месть! У вас был шанс, кто же виноват, что вы его упустили?

По лицу Арниума пробежала судорога боли, он вдруг показался гораздо моложе своих лет, и Ир словно наяву увидел светловолосого юношу с нахохлившимся беркутом на плече, но видение тут же исчезло.

— Вы несправедливы, коллега, причем несправедливы вдвойне. Все, что меня сейчас беспокоит — выживание ордена.

— Об этом нет нужды беспокоиться! Мы сильны, как никогда с момента великого удара. Даже потеряв восьмого магистра, мы по-прежнему сохраняем все позиции. Мы готовы ко всему.

— Тогда скажите мне, куда пропал мальчишка?

— Какой мальчишка?

— Ученик Эратоса, Кэр. Полно, Ир, вы меня прекрасно поняли. Вы посылали своих людей в город, искать мальчика.

— Разумеется. Он принадлежит ордену, как и любой другой послушник. Я приказал бы искать любого беглеца.

— Зачем Эратос отослал его?

— Кто вам сказал, что это сделал Эратос? Щенок мог воспользоваться моментом и сбежать по собственной инициативе. За ним никто не следил. Посмотрел, как горит его учитель, испугался и сбежал. Вы опять ловите призраков, Арниум.

— Я не ловлю призраков, я уже поймал.

Ир напрягся, несмотря на то, что еще минуту назад утверждал, будто мальчишка не имеет никакой ценности:

— Вы нашли его? Как?

— Позвольте мне сохранить некоторые профессиональные секреты.

Ир с завистью взглянул на коллегу — некоторые ритуалы Дома Тени не давались ему даже с использованием крови. Быть может, зависть бы несколько поутихла, если бы Ир узнал, что Арниум вовсе не прибегал к магии, чтобы найти мальчика. Он просто проверил цеховые записи всех ремесленных гильдий в городе, выискивая, в какой из них в последнее время появился ученик или подмастерье подходящего возраста.

— Что он сказал?

— Поначалу — ничего, очень упрямый оказался мальчик и дурно воспитанный. Нынешняя молодежь потеряла всякое представление о приличиях. Впрочем, в случае с этим молодым человеком оно и не удивительно, его наставник также был дурно воспитан. Нет-нет, я вас не обвиняю, дурную траву не спасешь прополкой и поливом. Драть надо. Воспользуйтесь добрым советом, пока не поздно, даже самых лучших из них все равно надо драть.

— Арниум, ради Основателя, прекратите мудрствовать! Что вы узнали?

— Эратос передал с мальчишкой письмо наместнице. Что в нем — Кэр не знает. Конверт был запечатан, а ему и в голову не пришло полюбопытствовать.

— Каким образом он это сделал? Кто его пустил во дворец?