Зона желаний - Шорников Павел. Страница 22

— Что-что? — не понял Жан.

— Мы нашли человека. Женщину.

— Хорошенькая? — раздался чей-то голос.

— Ноги длинные? — подхватил другой.

— Замолчать, животные, — осадил всех командир десантников. — Ты не шутишь, Пол? Мы обшарили уже весь звездолет. Ни одной живой души.

— Какие шутки! Она без сознания. Точнее… Сеньков говорит: ее мозг пуст. Стерта память.

— А он-то откуда знает?

— Иван снял скафандр…

— Час от часу не легче. Иду к вам.

Перед будуаром — так вмиг окрестили помещение, где лежала незнакомка, — выстроилась настоящая очередь. Все, кто был на чужаке, и мужчины и женщины, прямо с ума посходили — хотели видеть прекрасную инопланетянку, хотя каждый из них повидал на своем долгом веку немало…

Кое-кто из экипажа «Геи» помнил контакты с торнами — гигантскими разумными ящерами. Дело многотысячелетней давности, закончившееся настоящей большой войной, в которой торны вполне могли победить… Да что там — стереть с лица вселенной только-только зарождавшееся Содружество. Но в самый решающий момент ящеры вдруг отказались от борьбы и исчезли. Просто взяли и исчезли вместе со своей планетой и всей звездной системой, хозяевами которой они были.

Кто-то не мог забыть планету Грёз с ее неправдоподобно прекрасными двуполыми обитателями. Планета Грёз! Это был настоящий рай. Воздух там, казалось, пропитался флюидами беспечности, беззаботности… самого настоящего животного довольства. И казалось, флюиды эти были живыми! Как потом выяснилось, так оно и было. Человек, побывавший на планете, заражался странной, неизлечимой болезнью. Он пребывал в не проходящем ощущении счастья, сладострастного непрерывного горения, лишаясь сна и аппетита. Такие люди могли жить только на Грёзе. На Алдане, на любой другой планете Содружества они погибали.

А кое-кто из геян мог похвастаться, что нес патрулирование в секторе «Г». Правда об этом уголке вселенной давно превратилась в легенду, сказку. Сектор «Г» ничем не отличался от всех остальных. Звездная система с пятью планетами, вторая из которых была пригодна для жизни. Экспедиционный крейсер, открывший ее, совершил несанкционированную посадку и замолчал. Его ведомый вызвал спасателей, которые тоже замолчали, лишь только коснулись планеты. Когда число пропавших звездолетов достигло полутора десятков, комиссия по аномальным явлениям наложила запрет на посещение этого участка вселенной. Но для всех искателей приключений он стал самым лакомым кусочком. Ходили слухи, что того или иного астронавта с очередного исчезнувшего звездолета видели на самых дорогих планетах Содружества, что эти астронавты расшвыривали деньги направо и налево. А когда в одном из исторических архивов была найдена единственная прижизненная фотография легендарного Масаро Сайто и весь космический флот Содружества единодушно признал в самом богатом человеке прошлого капитана экспедиционного крейсера, открывшего сектор «Г», его — сектор — пришлось охранять уже с помощью оружия. Здесь явно попахивало временными аномалиями, если не сказать больше: перемещениями во времени. И чем это могло кончиться для безопасности Содружества Кольца, одному Богу было известно…

Десантники, дождавшиеся своей очереди, выходили из будуара притихшие, с вытянутыми лицами. Сходство незнакомки с женой капитана «Геи» сбивало с толку. Большинство было уверено, что перед ними и есть Белла Эриксон.

— Очень похожа. Очень, — сказал Жан, отводя Эриксона в сторону, — такое ощущение, что это на самом деле она.

— У меня тоже, — признался Пол.

— Почему ты позволил Сенькову снять скафандр, капитан? — строго спросил Жан Браге, меняя тему.

— Это произошло слишком неожиданно. Скафандр мешал ему работать.

— Ты, наверное, и сам понял, что Сеньков — твоя ошибка. Столько сил затратить, чтобы включить его в экспедицию… Что касается меня, я никогда не доверял цептунианам. Эти экстрасенсы — непредсказуемый народ. А Сеньков к тому же еще и тщеславен. Вот увидишь, он еще попьет нашей кровушки… — Жан вздохнул. — Что ты думаешь с ним делать, капитан? Для нас Сеньков теперь потенциально опасен. Карантинного модуля нет. Пускать Ивана на корабль нельзя. Я бы не хотел получить второй крейсер «Смелый». Как вспомню, просто жуть берет.

— Я, честно говоря, в растерянности. Сеньков уже чужой. В него вошло нечто. Будь моя воля, я бы… Но ему симпатизирует половина команды. Я не могу тронуть Сенькова даже пальцем. И так поговаривают, что я свел личные счеты с цептунианином, сделав его командиром навигаторов… Есть только одно решение: оставить Сенькова здесь. Но я сильно подозреваю, что он сам этого хочет…

— Ситуация… — протянул Жан. — Если хочет, пусть остается. В конце концов…

— В том-то и дело, что одного его оставлять нельзя, — покачал головой капитан. — Здесь масса вещей, о назначении которых мы представления не имеем. А Сеньков уже что-то знает. И видимо, хочет узнать еще больше.

— Да, ситуация, — высказался опять Жан. — Хочет узнать — пусть узнает. В конце концов, всегда можно уничтожить вражеский звездолет вместе со всем содержимым — не впервой!

Эриксон с интересом посмотрел на Жана.

— Пожалуй… — согласился он. — Сеньков не вернется на «Гею», пока не будет четкого ответа от биологов, как влияет на человека вещество в атмосфере чужака.

Командир десантников кивнул.

— Ты ничего не сказал о своей находке, Жан!

— Да-да… Мы нашли очень странное сооружение… Очень странное… Я ничего подобного никогда еще не видел. Даже ума не приложу, для чего эта штука была им нужна. Это точно не двигатель. С двигателем мы уже разобрались. То, что мы нашли, с точки зрения функциональности совершенно бесполезная конструкция. Это… такое… большое… оно…

— Ладно, — перебил Пол Жана, — лучше один раз увидеть.

— Берлиц! Каедов! — окликнул командир двух молодых людей — видимо, самых толковых из десантников. — Пойдете с нами. Остальным продолжить осмотр!… Да не бабы, животные! Звездолета!

Пол хотел взять с собой Эву — почему-то он чувствовал свою вину перед ней за то, что инопланетянка была похожа на Беллу, — поискал ее глазами, но не нашел.

Они дошли до лестницы и стали подниматься наверх.

— Нет! Эти ребята точно владели телепортацией. Или мы имеем дело с кораблем, принадлежавшим цивилизации мазохистов! — сказал слегка запыхавшийся командир десантников.

Наконец они добрались до самого верхнего уровня и вошли в дверь, послушно открывшуюся перед ними, — тут же вспыхнул яркий рассеянный свет. Небольшая площадка без перил, на которую они попали, казалось, парила над бездной. Десантники находились под самым куполом огромного отсека, имевшего цилиндрическую форму.

— Ей-богу, они еще и летали, — вырвалось у Эриксона. Не обращая внимания на противное щекотание в мышцах ног, капитан подошел к самому краю платформы, посмотрел вниз, но ничего не увидел. Мощности всех источников света, включая их собственные, не хватило, чтобы осветить дно гигантского колодца. Мерещился только один слабый красный огонек, который Пол принял за оптический эффект. По всему периметру странное сооружение было покрыто каким-то материалом темного цвета. Когда Эриксон пригляделся повнимательней, то понял, что это никакой не материал, а тонкие, еле различимые волокна. Они беспорядочно переплетались между собой и еле заметно шевелились.

— Может, это оранжерея какая? — предположил десантник по фамилии Каедов.

— Или большая сушилка, — высказался Берлиц.

«Я ошибся! — подумал Эриксон. — Это не самые толковые десантники. Просто самые сильные».

— Надо вернуться сюда в тяжелых скафандрах и сойти вниз, — сказал Эриксон. — Вещи, назначения которых я не знаю, смущают меня.

— А меня пугают, — отозвался Жан Браге.

Примерно часа через два отряд десантников покинул чужой звездолет, оставив на его борту Сенькова и приставленных к нему Берлица и Каедова как самых сильных.

— Ты знал, на что идешь, Иван, — сказал напоследок Эриксон. — Биологи сделают все, чтобы вытащить тебя отсюда.