Астронавты в лохмотьях - Шоу Боб. Страница 9

– Это лишь оттого, что король нас недостаточно поддерживал. При соответствующих ресурсах мы быстро решим эту проблему. Я уверен! Слушай, король даже позволил мне отправить посыльных за Сисстом и Датхуном. Они представят отчеты о последних достижениях. Твердые факты – вот что произведет впечатление на короля. Практические данные. Заявляю тебе, мой мальчик, времена меняются. – Вдруг Гло побледнел. – Мне дурно. – Он грузно упал в кресло, так что закачалась декоративная керамика на ближайшей стенке.

Вместо того чтобы подойти и предложить помощь, Лейн непроизвольно попятился. Магистр выглядел так, будто его сейчас вырвет, и одна мысль о том, что он окажется рядом в этот момент, вызвала у Лейна отвращение. Хуже того, вены, бешено пульсирующие на висках Гло, казалось, вот-вот лопнут. А вдруг из них действительно брызнет красное? Лейн попытался представить, как он совладает с собой, если на него попадет хотя бы капля крови другого человека, и его желудок предупреждающе сжался.

– Вам чего-нибудь принести? – беспокойно спросил он. – Воды?

– Еще вина, – просипел Гло, поднимая бокал.

– Вы уверены?

– Не будь таким занудой, мой мальчик, – это лучшее тонизирующее средство на свете. Если бы ты чуть больше пил, у тебя, возможно, наросло бы побольше мяса на… гм… костях… в нужных местах. – Гло проследил, чтобы бокал наполнился до краев, и потихоньку стал приходить в себя. – Так о чем я говорил?

– Может быть, о близком возрождении цивилизации?

– Ты что, издеваешься?

– Простите, магистр, – сказал Лейн, – просто сохранение бракки всегда было моей страстью – это тема, из-за которой я часто становлюсь несносен.

– Я помню. – Гло оглядел комнату, отмечая те предметы из керамики и стекла, которые в любом другом доме были бы вырезаны из черного дерева. – Ты не думаешь, что ты… гм… немного перебарщиваешь?

– Мне так больше нравится. – Подняв левую руку, Лейн показал кольцо из бракки, которое носил на шестом пальце. – Я и кольцо-то ношу только потому, что это свадебный подарок Джесаллы.

– Ах да, Джесалла. – Гло обнажил торчащие в разные стороны зубы, изображая развратную улыбку. – В одну из ближайших ночей, клянусь, в твоей постели побывают гости.

– Моя постель – твоя постель, – с легким сердцем произнес Лейн. Он знал, что магистр никогда не пользовался правом вельможи брать любую женщину из той социальной группы, в которой является династическим главой. Эта старинная традиция Колкоррона еще соблюдалась в высших семействах, но если Гло время от времени отпускал шутки на эту тему, то просто чтобы подчеркнуть таким образом культурное превосходство ученого сословия, которое подобную практику давно оставило.

– Я помню о твоих крайних взглядах, – продолжал магистр, возвращаясь к первоначальной теме, – но не мог бы ты более лояльно отнестись к совещанию? Разве ты не рад ему?

– Да, рад. Это шаг в правильном направлении. Но мы опоздали. Бракка достигает зрелости и вступает в фазу опыления за пятьдесят—шестьдесят лет, и даже если бы мы уже умели выращивать чистые кристаллы, временной зазор все равно останется. А он пугающе велик.

– Тем больше причин планировать будущее, мой мальчик.

– Верно. Но чем план нужнее, тем меньше вероятность, что его примут.

– Это очень глубокая мысль, – сказал Гло. – А теперь скажи мне, что она… гм… означает.

– Еще лет пятьдесят назад Колкоррон, наверно, мог уравновесить производство и потребление, введя несколько элементарных предохранительных мер, но и тогда принцы ничего не желали слушать. В теперешней ситуации требуются действительно радикальные меры. Вы представляете себе, как отреагирует Леддравор на предложение прекратить производство вооружений на двадцать—тридцать лет?

– Лучше об этом и не думать, – согласился Гло. – Но ты не преувеличиваешь трудности?

– Посмотрите на графики. – Лейн подошел к шкафу с плоскими ящиками и, вынув большой лист, разложил его на столе так, чтобы видел Гло. Он объяснял цветные диаграммы, избегая, насколько возможно, трудной математики, анализировал, каким образом растущие потребности страны в энергетических кристаллах и в бракке связаны с возрастающей нехваткой и другими факторами – например, с транспортными задержками. Несколько раз во время этой речи ему приходило в голову, что здесь опять попадаются те самые общие задачи, о которых он размышлял накануне. Он с горечью осознал, что стоял на пороге нового направления в математике, но опять был побежден материальными и человеческими проблемами.

И одна из них, кстати, та, что магистр Гло, главный представитель ученых, утратил способность воспринимать сложные аргументы и вдобавок к этому пристрастился к ежедневным попойкам. Магистр энергично кивал и сосал свои зубы, стараясь изобразить заинтересованность, но мешки его век опускались все чаще.

– Это очень серьезно, магистр, – с особым жаром сказал Лейн, чтобы привлечь внимание Гло. – Хотели бы вы рассмотреть работы моего отдела о мерах, необходимых для выхода из кризиса?

– Стабильность, да, стабильность – вот главное. – Гло резко поднял голову и на секунду, казалось, совершенно растерялся; его бледно-голубые глаза уставились на Лейна, словно Гло видел его впервые. – На чем мы остановились?

Лейн уже просто испугался.

– Возможно, будет лучше, если я пришлю письменный реферат вам в Башню, где вы сможете просмотреть его на досуге. Когда состоится заседание Совета?

– Утром двухсотого. Да, определенно, король сказал, что двухсотого. А какой день сегодня?

– Один-девять-четыре.

– Да, времени маловато, – с грустью сказал Гло. – Я обещал королю, что внесу существенный… гм… вклад.

– Так и будет.

– Это не то, что я… – Гло поднялся, слегка покачиваясь и улыбнулся Лейну странной дрожащей улыбкой. – Ты это серьезно?

Лейн моргнул, не понимая, к чему, собственно, относится вопрос.

– Магистр?

– Насчет того, что я… парю выше… вижу дальше?

– Конечно, – ответил Лейн с досадой. – Искреннее не бывает.

– Это хорошо. Это значит, что…– Гло выпрямился и выпятил пухлую грудь, неожиданно обретая обычное благодушие. – Мы им покажем. Мы им всем покажем. – Он прошел к двери, но остановился, положив ладонь на фарфоровую ручку. – Пришли мне реферат как можно… гм… скорее. Да, кстати, я дал указание Сиссту привезти с собой твоего брата.

– Это очень любезно с вашей стороны, магистр, – произнес Лейн, хотя радость от предстоящей встречи с Толлером омрачалась мыслью о реакции Джесаллы на эту новость.

– А, пустяки. Мне кажется, мы слишком сурово с ним обошлись. Я хочу сказать, заслали на целый год в такую дыру, как Хаффангер, лишь за то, что он щелкнул по подбородку Онгмата.

– От этого щелчка его челюсть оказалась сломана в двух местах.

– Ну, это был такой сильный щелчок. – Гло издал хриплый смешок. – Кроме того, приятно, что Онгмат хоть на время замолчал. – Все еще хихикая, он вышел из кабинета, и некоторое время слышалось шарканье его сандалий по мозаичному полу коридора.

Лейн отнес почти нетронутый бокал на стол, сел и начал крутить его, любуясь игрой света в черном водоворотике. Похвалить грубость Толлера было вполне типично для Гло – таким способом он напоминал членам ученого сословия, что у магистра королевское происхождение и, следовательно, в жилах его течет кровь завоевателей. Раз он шутит – значит почувствовал себя лучше, восстановил самообладание, и все же Лейн серьезно беспокоился о телесном и умственном здравии старика.

Всего лишь за несколько последних лет Гло превратился в самодовольное, рассеянное и беспомощное существо. Большинство глав отделов терпели его некомпетентность, ценя дополнительную свободу, которую им это давало, но все без исключения ощущали деморализацию и потерю престижа ученого сословия. Стареющий король Прад пока еще сохранял всепрощающую любовь к Гло, и злые языки говорили: раз уж к науке относятся как к анекдоту, то вполне логично, что ее представляет придворный шут. Однако заседание высшего Совета – дело нешуточное, сказал себе Лейн. Человек, представляющий тех, кто рекомендует строгие меры по сохранению бракки, должен выступить красноречиво и убедительно, выстроить сложные доводы и подкрепить их неопровержимой статистикой. Позиция Лейна вызовет всеобщее неодобрение, а в особенности – амбициозного Чаккела и дикаря Леддравора.