Война «невидимок» - Шпанов Николай Николаевич "К. Краспинк". Страница 101

Правый мотор у Найденова не запускался. Винт вращался все медленней. Энергия аккумуляторов, вращавших стартер, иссякла.

Найденов почувствовал, что какая-то огромная сила поднимает его в воздух.

Глава шестнадцатая. Тайны больше нет

Часы с медузой

Житков собрал всю силу воли, чтобы не выдать впечатления, какое произвело на него появление Мейнеша. По выражению лица боцмана было заметно, что и того неожиданная встреча поразила. Несколько мгновений Мейнеш стоял, окаменев. И даже когда Житков кивнул ему и приветливо сказал: «входите», Мейнеш, казалось, еще не вполне осознал случившееся. Он так медленно перенес ногу через порог, словно был обут в башмаки из свинца. И так же медленно, как бы делая тяжелую, непривычную работу, молча переставил завтрак с подноса на стол.

Житков набросил крючок двери и спокойно сказал:

– У вас такой вид, будто вы не ожидали меня увидеть.

– Признаться…

– Разве вы не получили предупреждения капитана, что вместо него сюда прибуду я?

– Вероятно, наш радист скрыл от меня это чертовски интересное сообщение, – насмешливо ответил Мейнеш.

Житков старался сохранить уверенность.

– Капитан при мне радировал, – сказал он. – Обстоятельства задержали его…

– И он просил вас заменить его?.. Так, так… – Мейнеш рассмеялся. – Выкладывайте-ка начистоту: он у вас в лапах? Что вы с ним сделали?

– Я мог бы не вдаваться в объяснения. Но лучше, пожалуй, чтобы между нами все было ясно. – Житков нахмурился и посмотрел в глаза Мейнешу. Он понимал, что не так-то легко найти слова, которые заставили бы этого человека поверить необычайной перемене в его, Житкова, взглядах и намерениях. «С другой стороны, – думал он, – что может быть этому субъекту понятней, чем измена?» Поэтому, не обращая внимания на откровенную насмешку, с какой Мейнеш ответил на его взгляд, Житков решил продолжить начатую игру:

– Капитан Витема не раз делал мне предложение порвать со скромными благами, какие в России выпадают на долю таких людей, как я и мой друг Найденов.

– О, что касается меня, то я довольствуюсь совсем скромной возможностью взращивать розы, – с усмешкой перебил Мейнеш.

– Вот как?!.. Ну-с, повторяю: капитан еще раз предложил нам перейти к нему на службу. За это нам предложены вполне ощутимые земные блага…

Мейнеш проворчал что-то неразборчивое.

– И вот, по-моему, – продолжал Житков, – капитан решил устроить мне экзамен: послал сюда. До последней минуты он не верил, что я решусь по собственной воле ступить на палубу судна, где буду окружен верными ему людьми. Он предупредил: здесь я встречусь с вами и при вашей помощи смогу выполнить то специальное задание, какое возложено на это судно. Решусь ли я нанести удар русским? Вот мой экзамен…

– Очень жаль, что это так, – с самым мрачным видом проворчал Мейнеш. – И все-таки он забыл уведомить меня о вашем появлении. Первый раз в жизни он оказался так небрежен.

Житков внимательно следил за каждым движением Мейнеша, за малейшим изменением в его лице. И тут ему показалось, что в глазах боцмана исчезла насмешка и самый тон его изменился.

Эта перемена была едва ощутима, но что-то все же говорило Житкову: Мейнеш принял решение. Больше того, Житкову показалось, что Мейнеш готов ему поверить, поверить вопреки собственному желанию, невзирая на то, что вся игра Житкова была шита белыми нитками и самого Житкова, будь он на месте Мейнеша, никогда бы не обманула.

Мейнеш в раздражении повторил:

– Да, жаль, что депеша капитана до меня не дошла.

– Уведомление должно было быть передано вам. Только вам. Он не хотел открыть этой тайны никому другому. Все остальные на судне, где я буду играть роль самого капитана, должны думать, будто имеют дело с самим Витемой.

– Недурно придумано… Мне это нравится, – невесело пробормотал Мейнеш. – Вы не лишены фантазии.

– Вы поступили бы умно, поверив мне. Я думаю, что мы с вами уживемся.

Житков поглядел на свои ручные часы с изображением медузы, подаренные недавно ему Найденовым, – те самые, что были получены от Зуденшельда. Он не имел иного намерения, как только узнать время. И если бы в этот момент Мейнеш не крякнул с особенной многозначительностью, ему, наверное, и в голову бы не пришло сказать:

– Вот подарок капитана…

Это было сказано без всякого умысла, но вопрос, тут же заданный Мейнешем, навел Житкова на догадку: «Уж не замыкается ли на этих часах цепь Витема – Зуденшельд?»

– Не хотите ли вы сказать, будто он вам дал эти часы?

Было ясно: Мейнеш имеет в виду Витему, и часы ему безусловно знакомы. Поэтому он смело подхватил:

– Вот именно! И при этом он сказал: «Передайте Юстусу, что я приказываю ему не забывать, что в вашем лице перед ним – я». – Житков усмехнулся: – Видите, вы не должны забывать, что перед вами командир корабля. – И, внезапно меняя тон, с резкостью бросил: – Встать по форме!.. Встать!.. У вас приготовлен мой вермут?

– Да, капитан.

– Подайте.

Мейнеш с минуту медлил. Потом повернулся, как того требовал устав, и вышел, осторожно притворив за собою дверь.

Житков и сам не знал, почему он верил, что все обойдется хорошо. Ведь если здраво рассуждать, через несколько минут должна была бы распахнуться дверь и десяток сильных рук… Но, как известно, далеко не все, что происходит в жизни, диктуется здравым смыслом. Многое происходит вопреки ему.

Житков зарядил пистолет и положил в карман запасную обойму.

В коридоре послышались шаги нескольких человек… Шаги замерли у двери. Раздался осторожный стук. Житков ощупал пистолет:

– Войдите.

Первым вошел Мейнеш. Ставя на стол бутылку вермута и рюмку, он сказал, не глядя на Житкова:

– Вас желает видеть капитан-лейтенант.

– Пригласите его и принесите вторую рюмку.

Когда Мейнеш отворил дверь, приглашая войти первого офицера, Житков увидел за спиной того еще несколько человек. Рука крепче сжала в кармане рукоять пистолета. Но он с улыбкой встретил офицера.

Мейнеш принес вторую рюмку и вышел.

От первого офицера Житков узнал, что в ответ на его рапорт, отправленный по радио гитлеровскому командованию, прибыло то «особое» задание, которое должна была выполнить лодка. Операция была задумана довольно хитро и в случае успеха сулила большие неприятности советскому флоту: лодка входит в узкий пролив, соединяющий с морем бухту Сельдяную, где укрылась небольшая, но важная для советского командования база. До сих пор считалось, что база в Сельдяной вовсе неизвестна противнику. А по плану операции лодка Витемы расставляет в проливе мины и уходит. После этого немцы ночью на малых кораблях подходят к соседней с Сельдяной бухтой, слабо охраняемой Кривой губе, и тайно высаживают десант. Все эти сведения, по-видимому, добытые гитлеровской морской разведкой, вполне соответствовали действительности.

Задача гитлеровского десанта – проникновение к Сельдяной бухте с суши. Вторая группа немецких кораблей производит демонстрацию против Сельдяной и выманивает советские корабли на расставленные подводной лодкой мины. Десант с суши совершает налет на базу.

В инструкции, принятой по радио, пока спал Житков, был дан точный распорядок всех фаз этой операции.

Не меньше, чем этот план, заинтересовало Житкова и то, что во всех пунктах инструкции, касающихся лодки, говорилось, что она «действует, используя свою тактическую особенность».

Как Житков ни ухищрялся, ему не удалось незаметно выудить от офицера ни единой фразы, которая могла бы разъяснить, в чем же эта особенность заключается. А задать прямой вопрос он, понятно, не мог. Единственное, что он понял: данный поход лодки является первым боевым испытанием этой «тактической особенности».

Исследовав все механизмы лодки и ее вооружение, Житков не обнаружил ничего, что могло бы считаться этой особенностью.

А время шло. При всей дисциплинированности офицеров Житков угадывал в их глазах немой вопрос: «Когда же мы приступим к выполнению задания?»