Три загадки Арктики - Шумилов Александр Васильевич. Страница 15
10. НИКОГДА НА ЭТОМ МЫСЕ НЕ БЫЛО СТОЛЬКО ЛЮДЕЙ
Предложение о названии мыс Русановцев не только наше – участников полярной экспедиции «Комсомольской правды», но и моряков…
В 1978 году мы снова были на Таймырском полуострове. К концу путешествия все 15 участников полярной экспедиции «Комсомольской правды» должны были встретиться на берегу бухты Михайлова, на мысе «М». Первый отряд из шести человек пришел сюда рано утром, и все тотчас принялись за установку памятника в честь русановской экспедиции.
На косе они нашли шестиметровый ствол плавника, занесли его с немалым трудом на возвышенную часть мыса, врыли в землю, прибили металлическую пластину с надписью. Сложили большой гурий.
Потом пришли еще семеро.
Бухта Михайлова отгорожена от моря на северо-востоке стрелой полуострова Михайлова, а на западе – полуостровом Воронцова. Последний имеет почти круглую форму и соединяется с материком узким перешейком. Путь семерых проходил вдоль северного берега полуострова Воронцова на восток. Потом, когда открылся вход в бухту Михайлова, к мысу «М» можно было бы идти напрямую – по азимуту. Но надвигался густой туман, крупная волна шла с северо-запада, и, чтобы случайно не потерять драгоценного времени, для надежности, два тримарана и одна лодка от северо-восточной точки полуострова Воронцова пошли строго на север, «воткнулись» в полуостров Михайлова, а потом уже под его берегом побежали в глубь бухты.
Туман скрыл полуостров Воронцова. Высокий глинистый берег слева шел строго на восток, не было заливчиков и мысов – темная линия обрывов была точно прочерчена по линейке. По карте мы знали, что от места, где кончается высокий берег, до мыса «М» два километра. Дальше появлялись низкие косы, заливы и бухты. Направление берега быстро менялось – с восточного на южное, потом на юго-западное. Тут лежал остров, на котором мы ночевали в 1973 году, однако с моря он казался совершенно новым, незнакомым, только карта служила подсказкой. И вот вдруг, всем на удивление, из тумана черным высоким бастионом открылся мыс «М».
Металлическая плита на памятном знаке. Фото М. Деева
Вновь прибывших встречали товарищи. Лодки вытащили на берег. Среди камней горел костер – варилась еда. Мы зажгли еще один, чтобы обсушиться возле него. День, на который была намечена общая встреча, кончался, а третьего, маленького, отряда экспедиции – двух наших товарищей – не было. В душу закрался страх: не случилось ли с ними чего-нибудь?
В море, в 300 метрах от нас, стояло гидрографическое судно «Валериан Альбанов». В тумане гирлянда тусклых огней, обозначивших силуэт судна, была едва различима.
Потом пришел катер. Леденев и Шпаро отправились с визитом к капитану, а члены экспедиции, оставшиеся на берегу, зажгли на мысе «М» огромный костер. С борта «Альбанова» огонь казался фантастическим, он пробивал тьму, туман, и даже крошечные черные фигурки возле него были превосходно видны.
Мы решили поддерживать огонь на мысе «М» в течение всей ночи. Наши друзья, зная, что в лагере тревога из-за их отсутствия, могли ведь идти и ночью, и тогда костер на вершине мог бы помочь им. Установила дежурство: полтора часа два человека поддерживают огонь, затем их сменяют. Именно двое дежурных, потому что с косы надо таскать бревна для костра наверх, а это тяжелый труд.
В шесть утра – общий подъем. На восемь назначена церемония открытия памятника. Туман поредел, и – чудо – рядом с гордым красавцем «Альбановым» стояло еще одно судно необычной формы. Танкер, догадались мы.
В восемь к берегу подошел катер. На красных спасательных жилетах мы прочли слова «Ардатов», Рига. Потом причалил катер с гидрографического судна. Нас было тринадцать и моряков не менее тридцати; легко поручиться, что никогда на мысе «М» не было столько людей.
В 1913 году тут стояли русановцы. Они жгли костры. Три костра, как сказано в рапорте С. Рыбина. Стоя на камнях возле костра, приблизясь к огню так, что вот-вот запалится одежда, мы говорили о русановцах. Мы не пытались придумать новые версии их гибели, не мечтали разгадать тайну исчезновения экспедиции. Мы просто думали о них.
Шестьдесят пять лет назад на фансботе часть экипажа «Геркулеса» могла идти нашим вчерашним путем вдоль обрывов полуострова Михайлова. Люди, наверное, удивлялись быстрой смене направления береговой черты, а потом, поразившись неожиданно возникшей горе, пристали к косе рядом с ней. Они грелись возле костра и подбадривали друг друга. Они долго разыскивали пресную воду, готовили еду, подтаскивали к костру бревна. Они делали все то, что делаем мы.
1913 год… Карта не могла помочь первопроходцам. Они не могли «выйти в эфир». Им было хорошо известно, что ни один человек не знает, где они находятся, что никто не придет им на помощь. Они храбро боролись, но, видимо, обстоятельства оказались сильнее…
Моряки разделяли наши чувства.
Капитан «Альбанова» Василий Васильевич Струнин открыл памятник. Второй помощник комсорг Архангельской гидробазы Виталий Егоров произнес краткую речь:
«Друзья! Нам выпала большая честь присутствовать па открытии мемориала в честь полярного исследователя В. А. Русанова и его товарищей.
Незримые нити протянулись к нам от ушедшего в небытие 65 лет назад экипажа «Геркулеса». Сегодня мы, моряки гидрографического судна «Валериан Альбанов», вносим свой скромный вклад в дело освоения Арктики, продолжая эстафету, переданную нашими отважными соотечественниками.
Нам неизмеримо легче. Мы живем в то время, о котором мечтали Русанов и его товарищи. Советский атомоход «Арктика» покорил Северный полюс, наши гидрографические суда ведут исследования в высоких широтах. Но Арктика осталась Арктикой. Мы молоды, за нами будущее, и мы приложим все силы к выполнению заветов наших старших товарищей. Память о них навсегда останется в наших сердцах».
Потом каждый участник митинга принес камень к большому гурию, сложенному в основании памятника. К столбу рядом с памятной плитой были прибиты небольшие медные таблички от экипажей «Валериана Альбанова» и «Ардатова».
При всеобщем одобрении было выдвинуто предложение обратиться с просьбой в Гидрографическое предприятие Морфлота СССР о присвоении безымянному мысу названия мыс Русановцев.
Через час после митинга берег опустел. Первозданную красоту его дополнял строгий облик памятника – мыс венчался каменным гурием и высокой вехой из плавника. Каждый из нас, бросая последний взгляд с борта «Альбанова» па этот берег, понимал, что подвиги героев-первопроходцев должны навсегда остаться в памяти человеческой.
Через три часа на берегу одного из проливов в шхерах Минина мы нашли двух запоздавших товарищей. Оказалось, что мотор на их лодке безнадежно сломался. Экспедиция 1978 года заканчивалась. Неожиданным послесловием к ней стало письмо из Архангельска от Виталия Егорова, которое вскоре пришло в редакцию «Комсомольской правды». К письму был приложен протокол открытого комсомольского собрания гидрографического судна «Валериан Альбанов» от 5 сентября 1978 года. Собрание постановило:
«Отдавая дань уважения первооткрывателям Арктики, в честь экспедиции полярного исследователя В. А. Русанова установить в будущем году на берегу бухты Михайлова, рядом с памятным знаком, открытым в 1978 году, обелиск. Постоянно осуществлять над ним шефство. Призываем молодежь всех судов Архангельской гидробазы присоединиться к нашему начинанию».
В письме были и копии радиограмм капитанов гидрографических судов «Иван Киреев», «Николай Коломейцев», «Сергей Кравков», «Яков Смирницкий», «Федор Матисен». Моряки горячо поддержали благородный почин комсомольцев судна «Валериан Альбанов».
Прошел год. Судно «Валериан Альбанов» снова пришло в бухту Михайлова. 8 сентября пять членов экипажа – четвертый механик Александр Попов, моторист Виктор Большак, матрос-электрик Николай Кирикович, матрос 1-го класса Виктор Ключаров и Виталий Егоров – высадились на берег и начали строительство нового памятника.