Горыныч - Штерн Борис Гедальевич. Страница 4

— Сейчас попробую. Так. Это довольно просто. Тысячеглавый Дракон живет в канализации. Ночью его головы открывают люки, высовываются наружу и дышат свежим воздухом.

— Вы мыслитель! — восхищенно похвалил Протозавр, вытащил блокнот и что-то записал. — О канализации мы не подумали. Завтра придется взорвать городскую канализацию.

— Погодите взрывать! Я пошутил! — удивился Горыныч.

— Мы ее взорвем, какие шутки… Ну, а остальные головы где, по-вашему?

— Нет уж! Я опять пошучу, а вы начнете взрывать!

— Тысячеглавый Дракон живет на соседней улице, — сказал Протозавр и сделал многозначительную паузу.

Было слышно, как шуршит в штукатурке перепуганный зеленый дракончик. Мордоворот на него шикнул:

— Тише ты!

— Где бы мы ни находились, он будет проживать на соседней улице, в соседнем доме, в соседней комнате, — продолжал Протозавр. — Тысячеглавый Дракон всегда рядом. Он расселил свои головы по всей столице и накрыл их государственными учреждениями.

Горыныч сдержал смех, но смешливая Средняя голова чувствовала, что протянет недолго.

— Его головы прячутся на бирже, в отелях, офисах, в мелких лавках, в инкубаторе, даже в римской бане… — да, да, да, не смейтесь! — в любом здании с вывеской может скрываться голова Тысячеглавого Дракона. Он видит и слышит все, что происходит в столице. Начинается рабочий день, драконы приходят на службу, — а он уже там, а он никуда не уходил. Кончается работа, все расходятся по логовам и думают, что остались одни, — а он уже здесь, за стеной какого-нибудь угольного сарая. Поэтому мы, проливая кровь ради счастливого будущего драконьей цивилизации… это вы уже знаете… методично взрываем, и, когда будет взорвано последнее имперское учреждение, Тысячеглавый Дракон погибнет. Только так! Пусть под обломками зданий погибнут сотни ни в чем не повинных! Пусть! Инкубатор восполнит. Только вы один можете остановить это кровопролитие, если женитесь на его дочери. Тогда, возможно, Тысячеглавый Дракон опомнится и займется спасением родной цивилизации. Надо поставить санитарный кордон, запастись продовольствием…

— Сдается мне, что вы все тут немного сумасшедшие, — грустно сказал Горыныч. — Много голов не на пользу. С вашей кривой логикой можно доказать все, что угодно. Что я квадратный, что вы произошли от пустой бочки, а вашего телохранителя сняли с грядки. К примеру… я сейчас закрою глаза, плюну на пол и докажу, что Тысячеглавый дракон находится там и только там…

Средняя голова с удовольствием плюнула на пол:

— Теперь начнем рассуждать. Представьте себе, что…

Горыныч не договорил. В том месте, куда угодил плевок, вспучились обшарпанные доски и с треском разломились. Из дыры высунулась безобразная бородавчатая голова и сказала, раскачиваясь на морщинистой шее:

— Ну, я Тысячеглавый Дракон! Не ждали? Крылья на брюхо, становись к стене!

Протозавр и Дракон Нездорового Цвета в ужасе сиганули к отверстию в потолке и, царапая друг друга, выскочили на поверхность. Там послышались крики, будто за ними кто-то погнался. Вскоре какая-то морда заглянула в отверстие и почтительно сообщила:

— Удрали, ваше превосходительство!

— Упустили, а не удрали! — разозлилась голова Тысячеглавого Дракона.

— Немедленно опубликовать высочайший вердикт о поголовном подрезании крыльев! Хватать всех, кто не подрежет!

И голова повернулась к Горынычу.

Голова была огромна и похожа на толстый гречневый блин с коричневыми разводами. От старости с ее бородавок сползала кожа. Она криво ухмыльнулась и показала прокуренные обломки четырех клыков. От этой улыбки Горыныч не ожидал для себя ничего хорошего.

— Теперь слушай меня, — сказала голова Тысячеглавого Дракона. — Эти мерзавцы все хорошо тебе объяснили, но они не знают самого главного. Они не знают, что драконий род давно завершил свою эволюцию и весь вымер.

— Вы, наверно, ошиблись… — пугливо возразил Горыныч. — Дракополь переполнен драконами, плюнуть некуда. Взять хотя бы нас с вами…

— Это не драконы, — поморщилась Голова. — Это злая карикатура на благородных вымерших драконов. Род вымер, а в живых остались только трое — я, моя дочь, и вот ты, к счастью, объявился. Возможно, в джунглях Амазонки еще обитают трое-четверо, но это уже несущественно. Все остальные — инкубаторские. Я вижу, ты ничего не знаешь про инкубатор. О, это уникальное заведение! В свое время наши дальновидные предки приняли меры для спасения рода. Они оставили в южном леднике склад яиц и завещали его нам, своим потомкам — последней драконьей популяции, говоря по-научному. Мы вымирали не быстро и не медленно… но неотвратимо. Кто-то улетал на охоту и не возвращался, кто-то уходил в гости к друзьям и не приходил к ним, кто-то ложился спать в своем логове и засыпал навсегда. Стариков становилось все меньше, а новых не прибавлялось. До старости мало кто доживал. Когда в обществе мало стариков — плохой признак для общества. Лично я склоняюсь к мысли, что мы стали жертвой очередного эксперимента, проводимого неумолимой природой. Я думаю, что разумный дракон был всего лишь пробным испытанием на нашей планете. Слишком много голов. Одной достаточно. Мы мерли, вот и все. Никто в этом не виноват. Не мы будущие хозяева планеты. Наши предки надеялись, что инкубаторные драконы вдохнут в род новую искру, но все они оказались примороженными. В этом тоже есть своя великая тайна. Вылупившись из яйца, они развиваются крайне стремительно и через два года становятся глубокими старцами — где уж тут до продолжения рода! Все они глупы, жестоки, слабосильны, паскудны и мелочны. Они боятся незнакомых, в каждом слабаке подозревают сильного и лебезят перед ним, а сильных не узнают и насмехаются над ними — за что часто получают по морде; мнимые обиды помнят всю свою недолгую жизнь, зато смертельные оскорбления сразу же забывают — если им, конечно, что-нибудь пообещать… маковую плантацию, например. Страсть как боятся заболеть, и потому у одних вся жизнь проходит в заботах о своем драгоценном здоровье, зато другие по той же причине гробят свое здоровье, кувыркаясь в маке. Есть, правда, особи поумнее — эти, как видно, хранились в центре инкубаторного склада и не так сильно приморозили свой белок-желток — за счет тепла других, разумеется. О, эти умники еще страшнее! Они очень деятельны и о чем-то догадываются. Они собираются вести античеловеческую войну, болваны! Они хотят уничтожить меня и мою дочь! Если они узнают, что настоящие драконы давно вымерли, то с невиданной жестокостью раздраконят всю разумную жизнь на Земле. А это они видели?

Тут Тысячеглавый Дракон как-то хитро выгнул шею, а голову просунул в кольцо — вышло очень похоже на фигуру из пальцев, которую иногда в пылу жаркого спора показывал Горынычу философ-дровосек.

— Вот и все, — сказала Голова. — Наконец-то появился настоящий дракон, и я теперь спокоен за свою дочь. Она у меня не подарок… ты еще попляшешь под ее дудку и посочиняешь стихи на заданную тему. Эта истеричка собралась спасать драконий род — похвальное желание! — возможно, даже родит с твоей помощью наследника, но вот вопрос: где для него невесту найти? Как бы там ни было, я спокоен. Вот тебе, зятек, координаты маленького островка… Лети, не оглядывайся, представься ей и скажи, что меня уже нет на свете. А сейчас я взорву инкубатор.

— Не делайте этого! — воскликнул Горыныч. — Это жестоко… бессмысленно!

— Мы мешаем, мы не нужны, — ответила Голова и вздрогнула. Потолок затрясся. — Вот и все… Инкубатора больше нет. Я держал в нем одну из лучших своих голов. Лети, не оглядывайся! Это будет тяжелое зрелище, не для твоего мягкого сердца. Обещай мне не оглядываться!

Пришлось дать обещание.

Голова подтолкнула Горыныча к отверстию в потолке, высунулась на поверхность и грустно глядела ему вслед.

Горыныч взмыл в небо.

— Не оглядывайся! — услышал он голос из овощного склада.

Горыныч не понимал того, что задумал Тысячеглавый Дракон и потому решил схитрить — не оглянулся, но сделал круг над Дракополем.