Пособие для начинающей ведьмы - Шумская Елизавета. Страница 57

Надо сказать, что повязка была наложена вполне грамотно. Эльфийка смогла остановить кровь. Остальное – за временем и покоем. Ива в принципе могла только ускорить излечение.

– Сколько у нас времени?

Т’ьелх посмотрел на Элевиэля.

– Сегодня заночуем здесь. Завтра с утра снимемся.

– Это не опасно?

Эльф нервно передернул плечами:

– А что нам остается? Катерине надо дать хоть эту ночь.

– Катерина – это ваша спасительница? – уточнил Т’ьелх.

Светлый кивнул.

– На этой поляне двенадцать эльфов-лучников, маг и знахарка, потом еще один маг, если не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – за Иву ответил Т’ьелх. – Просто еще не обученный.

Элевиэль махнул рукой с заметной досадой:

– Иногда это и лучше.

Ива давно уже поняла, что воинам и магам никогда не понять друг друга.

– Сколько народу надо положить, чтобы нас взять? Да и кому это надо? Из владений Анкеля мы ушли. Следы замели. Места тут в принципе не такие уж разбойничьи. Не думаю, что нам грозит скорая опасность.

– А это не может быть?..– не закончил Т’ьелх с явно вопросительной интонацией.

Ива махнула рукой и пошла заниматься делом. Не поймешь этих эльфов с их вечными секретами. Ведунья сильно подозревала, что вместо слова «эльфов» в этой фразе можно было поставить «мужчин».

Девушка сложила костерок поменьше в стороне от основного, на котором готовился обед, повесила котелок, припрягла эльфов натаскать ей воды и дров. Потом вытащила из стратегических запасов обожаемые травки и прочие ингредиенты, про которые ее возлюбленный старался не думать. Они даже один раз чуть не поссорились, когда Ива предложила ему усиливающий ощущения любовный напиток и по глупости перечислила составляющие. Эльф почему-то не пришел в восторг от тертых сушеных лапок летучих мышей, крысиных хвостов и кусочка прошлогоднего скелета дикой утки. Оскорбленная в лучших чувствах, Ива еще долго дулась. Сошлись только на том, что любое зелье, которое девушка заставит эльфа запихнуть в себя, будет состоять исключительно из трав. В связи с этим знахарка прочитала другу целую лекцию о магических и лечебных свойствах «всей этой дряни», по выражению ее возлюбленного, но тот был непреклонен, оставив девушку в расстроенных чувствах и убежденности в несовершенстве эльфийской магии.

Учтя прошлый опыт, Ива очень зловещим голосом посоветовала светлым убраться с глаз долой, объяснив это просто: как бы чего не вышло, а то в прошлый раз ее помощник почему-то пару дней ничегошеньки не видел, думали уже не очухается. Эльфов как ветром сдуло. Ива, тихо похихикивая, продолжила разбираться в мешочках, потом наткнулась взглядом на эльфийку.

– А ты что тут делаешь? Сказала же…

– Никогда не видела человеческой магии, – сообщила та. – Элевиэль не одобряет… – Тут она запнулась. – К тому же я не лучник, как-нибудь переживу пару дней без глаз. Колдовать все равно почти столько же не смогу.

Ива про себя выругалась. Историю она, конечно же, выдумала, вернее, позаимствовала из богатого арсенала тетушки. Нельзя сказать, что у знахарки было какое-то предубеждение против эльфов, просто она не любила чужих глаз, когда варила свои зелья. Так художники не любят праздных наблюдателей, когда рисуют, поэтому, возможно, и поэты пишут в одиночестве.

Однако сказать было нечего. «Пусть смотрит. Какая, в сущности, разница?»

– Только прошу тебя – сиди тихо и ничего не трогай. – Введунья вспомнила тетушкины высказывания на этот счет и тут же повторила: – «Зелье на магии как тесто на дрожжах замешано, а магия не любит внепланового чихания и вздыхания».

А потом Ива просто забыла про зрительницу. В котел полетели череда, подорожник, затем горькая полынь. Воздух наполнился запахами, а все вокруг – Силой… И магия проснулась в девушке. Она вдыхала пары зелья, и ей казалось, ощущала Силу всем своим телом. Мимолетно травница отметила, что магия с каждым разом приходит все быстрее и легче. Кто скажет, в чем причина этого? В знаниях, полученных из книг библиотеки Фьелгов? В постоянных тренировках?.. Сила беспрепятственно прыгнула в руки. Травы, казалось, сами просятся в котел, заговор, как любимая песнь, срывается с губ, голову кружит неприкаянная магия. Ощущение могущества ее пьянило. Т’ьелх очень быстро подметил эту особенность начинающей волшебницы. Не умея контролировать Силу, его возлюбленная пропитывалась ею вся, пропуская через себя слишком большой поток магии. Искусство брать ровно столько, сколько нужно, и преобразовывать в то, что требовалось, знахарке было пока недоступно. Этому учили в магических университетах. И подобными знаниями их выпускники отличались от тех, кто обладал магическими способностями, но не имел диплома чародея и волшебника. Последние очень часто подвергали себя и окружающих неоправданному риску. Сила частенько вырывалась всесокрушающим ураганом, приносящим огромные разрушения и не различающим друзей и врагов.

Поэтому Т’ьелх всегда с опаской относился к самостоятельным опытам Ивы с магией, однако не мог не понимать, что они необходимы даже не в силу обстоятельств, а просто из-за того, что плохо ли, хорошо ли, а ей надо учиться.

Единственные случаи, когда он ни капельки не боялся за девушку, а наоборот, гордился безмерно, – это когда она варила свои любимые зелья или лечила. Кроме огромного объема знаний она обладала в этом деле почти сверхъестественным чутьем.

Подпитанные, а лучше сказать – напитанные, или вернее – залитые по самое не балуйся магией, лекарства превращались в поистине чудотворные эликсиры.

Самое забавное в этом было то, что, варя зелья, знахарке удавалось контролировать Силу, направлять ее куда надо. Правда, с откатом было трудно. Когда магия уходила, на девушку накатывала или слабость, или беспричинное истеричное веселье. Т’ьелх научился угадывать этот момент и действовать в соответствии с ситуацией: или укладывал ее в постель с чашкой травяного чая, или, крепко сжав, успокаивал, не поддаваясь на провокации. Во втором случае помогал еще поцелуй, который направлял нереализованную энергию в другое русло.

Безумная пляска магии в крови будила в Иве какие-то совсем ей несвойственные, древние чувства. Знахарке казалось, что это сама Земля, Вода, Природа говорят с ней.

Ловко разматывая повязку и накладывая на рану странного вида массу, девушка лишь краем сознания следила за совершаемыми действиями, на самом деле она была поглощена почти полностью тихим шепотом Земли, и ей казалось, что она слышит, как травы толкуют ей о чем-то, деревья, зверье тянутся поближе.

Пройдет время, и, будучи даже обученной волшебницей, магом с дипломом самого престижного магического университета, она так и не сможет объяснить тихого голоса Земли в своей голове, хотя ей суждено будет узнать, что она все же не сходит с ума.

Занятия магией настроили девушку на меланхоличный лад. Завершив все дела, она пошла к ручью, больше похожему на маленькую речушку.

Т’ьелх застал ее мечтательно смотрящей на воду.

– О чем задумалась, милая? – уселся он рядом и обнял ее за плечи.

Ива, чуть повернув голову, уткнулась в его плечо:

– Просто…

– А все же? – улыбнулся он, зарываясь лицом в ее волосы.

– Я не нравлюсь Элевиэлю.

– Элевиэлю никто не нравится. Постой, а с чего ты решила?

– Травы нашептали, – хитро прищурилась она, подняв к нему лицо.

– Понятно, – хмыкнул эльф. – Все-то вы, маги, знаете. Забей на Элевиэля. Не обращай внимания. Элевиэль просто очень правильный светлый эльф. Воин. Он вообще людей не любит. Магов тоже. Даже наших. А тебя… он просто не понимает. Он чувствует магию, немного в ней разбирается. Лучше меня, по крайней мере. И он заметил, что твоя магия… немного своеобразна.

– То есть? – совсем уж заинтересовалась Ива.

– Видишь ли, эльфы, то бишь эльфийские маги, используют Силу четырех, ну, или, по другим подсчетам, пяти стихий. А твоя магия немного другая. А все, что ему незнакомо, Элевиэль не любит.

– А какая у меня магия, коль не четырех стихий?