Золотой выстрел - Щелоков Александр Александрович. Страница 15

— Решил. Из желания не быть бараном, которого остригли, а он ко всему еще и доволен. Ты обратил внимание, как нас убеждают, что главные черты русского человека — долготерпение и покладистость. Чтобы проверить, сколь можно далеко заходить, людей лишили права на бесплатное образование, лечение, им по полгода не платят заработки. И что? Терпят. Значит, быдло. Я в таком стаде оставаться не хочу. Потому скажу прямо: жажду не правосудия, а мести. Или возмездия, понимай как угодно. По моим сведениям Быков в ближайшее время вывезет с моего прииска добытое зимой золотишко. Я собираюсь его оприходовать.

— Рискованно…

— А что ты делал без риска? Ко всему задарма? Здесь за один или два выстрела получишь полмиллиарда…

— Деревянных?

— Что за вопрос? Для тебя эти полмиллиарда будут сделаны из красного дерева.

— Откуда такие бабки?

— Расчет простой. Сегодня золотишко на мировом рынке идет по триста баксов за тройскую унцию.

— Это мне ничего не говорит. Сколько тянет грамм?

— В тройской унции тридцать один грамм с маленьким хвостиком. Значит, грамм потянет где-то на десять зеленых. Если на долю каждого участника выпадет по десять кэгэ, по нынешним ценам можно взять почти полмиллиарда. За такую цену при капитализме — а нас в него вогнали силой — люди идут на любые деяния.

— Маркс вроде бы говорил о преступлениях…

Мисюра сказал и посмотрел на Барсова с хитрецой.

— А разве преступление не деяние?

— Еще вопрос. Почему ты обратился ко мне? Мы недавно познакомились, а обсуждать такие дела с человеком, которого мало знаешь… Разве не рискованно?

— Объясняю. Крылов мой племянник. Он тебя рекомендовал. Сказал, что ты бросаешь службу и готов заработать хорошие деньги. Я могу их дать. Кроме того, я имел разговор с Ферапонтом.

— Что он сказал?

— Если дословно, то так: «Атеист, но благочестия в нем больше, чем у православного попа. Ему можно полностью доверять. Даже если он не пойдет с тобой…» Теперь решай. Согласишься или разговора не было. Скажу честно: ты мне нужен.

— Забито. — Мисюра протянул руку Барсову. — Работа вполне по специальности.

— Похоже так, — согласился Барсов и крепко сжал Мисюре ладонь. Тот напрягся, но пожатие выдержал.

— Похоже, не то слово, Андрей. Из меня готовили сторожевого пса. Учили рвать и убивать тех, кто позарится на хозяйское добро. Теперь, когда хозяева сменились и меня перестали кормить, все выглядит иначе. Кое-кто верит, будто пес и голодный будет сидеть у конуры, поджав хвост…

— Есть основания — другие сидят.

— Вся беда от того, что мы всегда глядим, как ведут себя другие. А правят бал те, кто действует сам по себе. Я перехожу в их разряд.

— Тогда самое время выпить. Ты не против?

— Ну, вопросик! Кто же о таком спрашивает? Наливай!

— Достойный ответ. — Барсов удовлетворенно хмыкнул. — По сколько примем?

Вопрос был ритуальным и требовал точно такого же ритуального ответа. Он был известен только посвященным. Мисюра сделал вид будто задумался.

— Давай так. По сто — мало. По двести — много. Нормально — два раза по сто пятьдесят.

— Истинно православная душа! — Барсов вынул из буфета бутылку. Разлил гремучую жидкость по стаканам. Мелким крестом осенил жерло стаканчика. — Изыди нечистая сила, останься чистый спирт!

Мисюра жахнул налитое ему не задумываясь, и тут же окаменел с открытым ртом: воистину свершилось чудо: в глотку вылился чистый, обжигающий спирт. Вот что значило время произнести заклинание!

Смачно выдохнув весь воздух, находившийся в легких, он запил проглоченное холодной водой из под крана. Вспомнил слова Ферапонта:

— Стомаха ради! Прошло, как по рельсам.

Куда глаже прошла вторая чарка.

— Сведения насчет транспорта точные?

Мисюра задал вопрос только сейчас, хотя он возник у него значительно раньше, при первом упоминании о золоте.

— Тебе может не понравиться, но мне б этом сообщил Рамаз Чхония.

— Ему можно доверять?

— Во всяком случае я доверяю. Мы с Рамазом знакомы лет двадцать, если не больше. Еще с советских времен. Я познакомился с ним в Кобулети. Отдыхал на море, встретились в ресторане. Слово за слово, рублями по столу — душа широкая, пошла гульба. Знаешь, как у грузин: если надо себя показать, то штаны продай, но гонор не урони. Правда, меня в тот раз ни перепить, ни деньгой перешибить Рамазу не удалось. Я его — уже готовенького — увез к себе в санаторий, как говорят выспал, опохмелил и утром проводил домой на такси. С тех пор мы схлестнулись. Он узнал что я дальневосточник. Сразу закинул удочку на шахер-махер. Интересовала икра. Я его свел с нужными людьми. И пошло дело. Еще раз скажу, что чужих баб он отсюда вывозить никогда не собирался. Для Светки Рамаз стал простым слоником. Она подсела на его хоботок и укатила в Россию. Уверен, там сделает Рамазу ручкой: «Гуд бай, май лав, гуд бай!» Не она, так он сам ей скажет: «Слезай, дэтка, с мине, ты уже приехал»…

— Ладно, оставим эту тему, — Мисюре не хотелось ворошить то, что уже нельзя было ни переиграть, ни исправить сочувствиями и соболезнованиями. — Вернемся к делу.

— Хорошо, это я так вспомнил, к слову. Что касается дела, то в последний приезд Чхония сказал: "Артем, мне предложили металл. Как я понимаю — твой. Потому, если скажешь не брать — не возьму. добавил с грузинской пылкостью: «Слово чести». Я спросил: много золота? Он ответил: сорок…

— Все ясно, можно не продолжать.

— Хорошо, — согласился Барсов. — Теперь о команде. Всего нас будет четверо. Я, Громак, Крылов и ты. При этом главная роль во всем твоя. Груз, который нужно взять, Бык не собирается отдать государству. Этот навар он предназначил себе. Добычу они повезут вертолетом. В машине будет всего двое: сам Бык и пилот Рогов, тот, который убил Дубова и покушался на меня. Оба заслуживают одного…

— Я понял. Моя задача?

— Опустить вертолет одним выстрелом. Максимум — двумя. Мы все работаем на тебя. Не стану говорит, что у тебя нет права на промах. Промахнуться может каждый и этого сделать не запретишь. Но тогда мы потянем пустышку, а Бык обретет новую силу…

— Сделаю.

Голос Мисюры прозвучал твердо. Он не сомневался, что сделает. Волна бунта, стихийно всколыхнувшегося в его душе приобретала силу волевого решения и оттого становилась грозной и действенной.