След кроманьонца. Страница 27
– Ты…
– Не торопись, Добрый Человек! У нас почти нет такого металла. Но его много у детей Черного Буйвола. Ты ведь знаешь о них? Одна из дочерей моего отца перешла в жилище их вождя. А Буйволы берут металл у Бурых Оленей, что живут возле гор. Я говорил с Черным Буйволом, он согласился дать мне его в обмен на…
– Ты скупил на золото все ружья в поселке?!
– Я не очень хорошо понимаю слово «скупил». Наверное, это твои люди скупали ружья друг у друга. И приносили нам. Мы менялись. Мои люди приходили ночью к Говорящему Броду. Я не обманул Черного Буйвола: он получил весь Смертельный Гром. Дети Рыжей Волчицы могут воевать без него – у нас сильные воины.
– Золото… слеза дьявола… Он проник и сюда… Чистые души… Но как?! Как такое могло прийти тебе в голову?! Неужели сам сатана…
– Послушай, Добрый Человек, когда ты говоришь так, я перестаю тебя понимать. Сколько же богов у тебя? Один или два? Добрый и злой, хороший и плохой? Ты служишь хорошему богу, а я – плохому?
– Один!!! Бог – один!
– Да, я тоже так думаю. Он не плохой и не хороший, он – непостижимый. Ты сам так сказал когда-то. Не говори больше о втором боге, я не понимаю этого.
– Но зачем?! Чем мы вам помешали? Это были такие же люди, как и вы!
– Ну, сами они так не считали. Рыжим Волкам всегда не хватает женщин. У Одетых Людей их почему-то слишком много, но они ни разу не отдали нам ни одной женщины. Даже за желтый металл! Три зимы назад Длинная Стрела договорился с одним из Одетых. Он обещал привести девочку, у которой нет родителей, но не смог выполнить обещания – девочка убила себя сама. Длинная Стрела очень удивился.
– Я… я… не знаю… Я говорил им… грех гордыни… но…
– Ты хочешь знать, почему умерли твои люди? Когда я был ребенком, когда играл вот тут, под твоими окнами, я все ждал, что ты наконец прогонишь этих людей. Велишь им сломать свои дома и уйти. Но ты почему-то все не делал этого. Наоборот, Одетых Людей становилось все больше. Мы не раз сами просили их уйти или начать жить по-человечески, но они только смеялись над нами.
– Что ты несешь?! Это – безумие!
– Почему безумие? Я думаю, что когда разные люди независимо друг от друга говорят одно и то же – они говорят правду! Наш старый шаман, и наш молодой шаман, и старейшины Черных Буйволов говорят, что этот мир создали духи света и тьмы, огня и воды, земли и неба. Ты говоришь, что мир создал один Бог. Пусть – так. Но все согласны, что лес, реку, траву и животных сделали не Одетые Люди, не Рыжие Волки и не Черные Буйволы. Разве это – не так?
– Я не понимаю, к чему ты… Столько ни в чем не повинных…
– Это – твой дом. Ты построил его для себя. Я могу сломать его, потому что сильнее тебя. Чтобы сложить эти стены, ты убил много деревьев, потому что сильнее их. Но ведь их создал не ты, а тот, кто гораздо сильнее и тебя, и меня. Как ты думаешь, почему ни Рыжие Волки, ни Черные Буйволы почти никогда не рубят деревьев? У нас ведь достаточно топоров!
– К чему ты клонишь? Мы все в Его воле, но лучше бы ты оставался обычным дикарем!
– Слово «дикарь» я тоже плохо понимаю. Может быть, мы потом поговорим с тобой об этом. Так ты считаешь, что можно портить, ломать то, что создано даже не людьми, а богами?! Или Богом? Ты говорил, что нельзя убивать людей, потому что они Божьи созданья. А резать землю большими ножами? А заставлять хлебную траву расти там, где она не росла раньше? А есть мясо животных, не добытых на охоте, а выращенных в неволе?
– Люди должны работать! Добывать хлеб насущный!
– Это Бог сказал, что должны? Неужели Он разрешил людям ради еды портить то, что Он создал? Скорее всего, это придумали Одетые, чтобы оправдать себя. Еда сама бегает, растет, размножается – возьми и ешь, если ты ловок и силен, накорми своих детей и женщин. Разве нужно для этого ломать дом того, кто гораздо сильнее, могущественнее тебя?! Одетым Людям пока еще не пришло в голову пытаться растопить весь снег зимой, или поймать ветер, или остановить Солнце, чтобы оно не уходило на ночь. Зато они пытаются сделать так, чтобы на месте леса росла хлебная трава – разве это не безумие?!
И боги гневаются! Может быть, пока не очень сильно. Ты ведь знаешь, что животных стало гораздо меньше. В наших людей вселяются злые духи, и они умирают молодыми. Раньше такие духи не посещали нас: шаман бессилен перед ними. Согласись: нельзя наступать на ногу более сильному! Впрочем, ты говоришь, что и слабому тоже нельзя.
Старик молчал, обдумывая ответ, и Женька решил, что подходящий момент настал:
– Могу я увидеть, что там внутри?
Вождь пожал плечами:
– В этом нет тайны, Бледный Воин.
И Женька потянулся к мешочку, лежащему на столе.
Там, куда они пять дней назад съехали по снежнику, ничего не было: ни снежника, ни самого распадка, а туман висел совсем низко. До его границы они добрались почти без проблем, но потом начались неприятности: чем дальше, тем труднее становилось продвигаться вперед – кругом или скалы, или такие осыпи, что на них и ступить-то страшно.
– Что-то мне все это перестает нравиться! – сообщил Женька своей спутнице.
– Надо же! – притворно удивилась Эллана. – А я-то думала, что ты просто обожаешь лазить по всяким камням!
– Камни камням рознь. Здесь, похоже, «непропуск».
– В каком смысле? У тебя запор, что ли? Не переживай: я знаю верное средство!
– При чем тут это?! Тьфу!
– Вот: опять ругаешься! Голодный, значит!
– Да не ругаюсь я. Просто, понимаешь… Как же тебе объяснить?
– Как, как – словами!
– Хорошо: мне кажется, что если мы будем куда-то карабкаться в муках и с риском для жизни, то можем оказаться в НЕпараллельной реальности. Или в не очень параллельной.
– И сразу все понятно: тут – пар, там – непар. А что это такое?
– Ну, скажем, попадем в мир, где нет атмосферы.
– А тебе без нее, значит, никак? Тебе меня, значит, уже недостаточно?
– Ч-черт! При чем тут?! Атмосфера – это… Впрочем, ладно: давай по-другому. Представь себе мир, в котором нет ни мужчин, ни женщин, а люди размножаются почкованием, как растения.
– Не-е-т, в такой не хочу!
– Тогда давай спускаться обратно и искать другую дорогу.
– Но там эти разрисованные дикари. К ним я тоже не хочу!
– Не бойся: даже если мы попадем в то же самое место, это будет уже другое время.
На прогретом солнцем склоне почти не было снега, и Атакующий Ястреб решил снять снегоступы. Он чуть не завалился на бок, когда развязывал ремешки. Очень хотелось оставить их здесь, бросить, но Ястреб превозмог себя и аккуратно привязал их к пустому мешку, что носил за спиной. Потом поправил ремень ружья и поднялся на ноги. Его покачивало, радостный весенний мир вокруг так и норовил сорваться и поплыть в сторону. Пришлось откинуть капюшон и некоторое время стоять, подставив голову прохладному ветру.
Уже несколько дней голод почти не терзал его внутренности. Это было бы большим облегчением, если бы не начали так быстро уходить силы. За свою жизнь Атакующий Ястреб много раз подходил к этой грани и знал, что будет дальше. У него остается только два или три дня, два-три восхода, а потом он не сможет ходить, не сможет поднять ружье. Он встречает вторую весну как старший мужчина: кроме него, еду сейчас не добудет никто. Скоро, очень скоро прилетят птицы, но доживут ли его люди до праздника Первых Гусей?
Сейчас олень щипал прошлогоднюю траву на склоне среди пятен дотаивающего снега. Ястреб шел за ним с самого утра. Он смог выследить его, подкараулить, он долго лежал на снегу, не шевелясь и почти не дыша. Но патрон дал осечку. Пока он вставлял новый, олень, вспугнутый щелчком бойка, отошел далеко. Ястреб все-таки выстрелил. Он не промахнулся: на снегу остались капельки крови. И Ястреб пошел за ним. Нет, олень не убегал: он отходил и начинал пастись снова. И так без конца. Зверь как будто чувствовал безопасное расстояние и не подпускал ближе. Капельки крови на снегу то исчезали, то появлялись вновь – наверное, рана была совсем не тяжелой. Дважды Ястреб делал круг и пытался подойти незаметно. Он подолгу лежал в снегу, не решаясь высунуться: ему казалось, что олень будет совсем близко и придется сразу стрелять. Но каждый раз оказывалось, что олень отошел совсем в другую сторону. Второй раз он не выдержал и все-таки выстрелил, но было слишком далеко. Осталось четыре патрона и два из них – с осечками…