ХОЛОД МАЛИОГОНТА - Щупов Андрей Олегович. Страница 37
– Не ты один…
– А пули их все-таки берут, сволочей. Иначе не стала бы удирать эта зверюга.
– Знать бы, куда она удрала.
Дмитрий Губин проверил обойму.
– Надо же! Весь магазин расстрелял и не заметил.
– И у меня то же самое.
– В другой раз запаску держите поближе…
Нервное напряжение не проходило. Они перебрасывались ничего не значащими фразами, понимая, что стрельбой дело не завершилось. В глазах сослуживцев каждый мог прочесть один и тот же вопрос.
Помотав головой, Савченко тяжело проковылял к креслу.
– Вот гадина, – очумело пробормотал он. – Как мальчишку сопливого раскрутила…
Не дойдя до кресла, он пошатнулся. С трудом устояв, обвел всех мутным взором.
– Что это?
Дмитрий Губин собрался было ответить, но с изумлением ощутил, что земля уходит из-под ног. Он ухватился за стол, но тот заскользил по половицам, с грохотом ударился о стену. Опрокинулся двухстворчатый шкаф, в стороны брызнули осколки, россыпью полетела служебная литература. Одно из окон распахнулось, и они с содроганием услышали знакомый рык.
Взвизгнув, Казаренок на четвереньках пополз от окна, но пол все круче становился на дыбы, вслед за опрокидывающейся мебелью и сыплющейся канцелярской утварью их влекло к стене. Ощутив чудовищной силы толчок, Дмитрий чудом не вывалился на улицу. Впрочем, улицы, как таковой, уже не существовало. Через раскрытое окно в комнату заглядывал огромный, в розовых прожилках глаз. Глаз этот моргнул, и ресницы со скрежетом царапнули по жестяному карнизу, оставив отчетливые следы. Людей вновь подбросило в воздух, и, цепляясь за стены, Дмитрий с ужасом осознал, что чудовищный циклоп вытряхивает их из комнаты, как ребенок вытряхивает наловленных жучков из спичечного коробка. Он попытался ухватиться за радиатор, но опоздал. Его крутануло на месте, и, потеряв опору, следом за размахивающим руками Чилиным он вылетел из кабинета.
…Они лежали в самых различных позах, и страшный глаз изучал их сверху. Удивительное заключалось в том, что все они были живы. Гигантская ладонь приютила сослуживцев в полном составе. Голос, падающий с небес подобно раскатистому грому, без сомнения принадлежал Панкратило. Дмитрий разбирал лишь отдельные слова, но общий смысл до него тем не менее доходил.
– Куда же вас теперь, родимых? Родимых и таких упряменьких? Под каблук? Или кошечкам поиграть?…
– Смотрите! Это же наша комната!
Дмитрий огляделся. То, что Антоша назвал комнатой, было настолько огромно, что далекий потолок вполне подходил под определение неба, а мебель, возвышавшаяся там и тут, напоминала горы Закавказья.
– Аквариум! Он несет нас к аквариуму!
Решение, которое принял великан, повергло их в трепет. Стеклянный куб, формами и размерами напоминающий здание ЦУМа, приближался с жестокой неотвратимостью. Подобием самолета ладонь вознеслась над водой, и Дмитрий разглядел далеко внизу подвижные спины меченосцев. Рыбины, шныряющие в зеленоватой глуби, чем-то напоминали акул, их острые серповидные хвосты то и дело показывались на поверхности, заставляя сослуживцев вздрагивать.
– Цыпа-цыпа-цыпа!.. – пальцы циклопа медлительно раздвинулись, плоскость, на которой они лежали, накренилась. Уцепиться было совершенно не за что, и с криками один за другим они посыпались в глянцевую гладь аквариума.
Пережив холодную стремительность полета, Дмитрий погрузился в воду. Он тотчас отличил ее непривычные качества. Не было ни брызг, ни звонкого плеска. Зато и держаться на плаву оказалось значительно легче. Справа с выпученными глазами барахтался Казаренок. Было ясно, что плавать он абсолютно не умеет. И все-таки он тоже не тонул.
– Савченко!.. Ты не видел Савченко? – рядом с Дмитрием из воды показалась голова Чилина. – Надо собрать всех вместе!
Дмитрий молча ему позавидовал. Даже в этой экстремальной ситуации Чилин оставался прежде всего начальником. Чувствуя ответственность за людей, он готов был объединять, сплачивать и вдохновлять. Вот бы кого на место Митрофанушки, да только не выйдет. Из века в век люди предпочитают занимать места чужие. Оттого и катится все в тартарары, ругань вытесняет обычную речь, а в народных избранников хочется швырять гнилыми помидорами.
– Нужно плыть к кормушке, слышите?…
Дмитрий кивнул. В несколько гребков дотянулся до Казаренка и, ухватив коллегу за шиворот, медленно поплыл в сторону покачивающегося на воде понтона. Именно так теперь выглядел пенопластовый прямоугольник кормушки.
– Рыбы! Остерегайтесь рыб!
Дмитрий встревожено закрутил головой. Казаренок пуще прежнего забултыхал ногами и руками. Кричал Антоша. Он первым заметил опасность. То, чего они мысленно опасались, произошло. Оголодавшие меченосцы приняли их за корм и предпринимали атаку за атакой. И снова с небес покатились громовые раскаты.
– Цыпа-цыпа, рыбоньки!..
Великан склонился над аквариумом и удовлетворенно прищелкнул языком. Выпрямившись, величавым шагом двинулся вон из комнаты.
– Мерзавец! – Челентано колотнул по воде кулаком. Его только что укусил один из меченосцев. – Ушел-таки!..
– Бейте их в рыло, как акул!
Опустив глаза, Дмитрий рассмотрел, как из зеленоватой глуби наверх поднимается изящная тень.
– Ходу, Казаренок! – он взбрыкнул ногами, угодив по чему-то живому, и с силой потянул за собой маэстро канцелярских дел.
Уже через несколько мгновений они цеплялись за обросший водорослями скользкий край кормушки. Опередив всех, на понтон вскарабкался Антоша и, плюхнувшись на колени, стал помогать Казаренку.
– Вот зараза! Все-таки тяпнула одна! – Чилин выбросил на плот тренированное тело, перекатился на спину. Плечо его кровоточило. – Савченко, держись!
Лишь оказавшись на зыбком клочке суши, Дмитрий разглядел, что рыбины все свое внимание переключили на отставшего оперативника. Захлебываясь и кашляя, тот бил их руками и ногами, временами надолго скрываясь под водой.
– Черт! Да это никак Варфоломей его треплет! Не сдох, значит, подлюка.
– Держись, Коля! – Челентано вытряхивал из пистолета воду. – Сейчас мы им зададим…
Щелкнула запасная обойма, в уши ударило выстрелом.
– Давай, Чилин! Лупи их в хвост и в гриву! А ты, Савченко, шуруй на всю катушку!
Пули впивались в воду, прорезая длинные пузырчатые лучи. Некоторые из них достигали цели, заставляя меченосцев выписывать бешеные круги, взвиваться малиновым телом над водой. Вскоре Колю Савченко уже выдергивали на пенопластовую твердь.
– Эй, господа хорошие, опрокинемся! – Дмитрий заметил, что кормушка опасно кренится. Все шестеро рисковали вновь очутиться в жутковатой близости от оголодавших хищников.
– Подумать только, меченосец размером с корову! – губы у Савченко дрожали. Жалкий, вымокший до нитки, он походил на перекупавшегося подростка.
– Да уж… Вернись все обратно, лично вышвырну этот ящик на улицу! – Чилин, морщась, изучал покусанное плечо. Придвинувшись к нему ближе, Дмитрий оторвал от рубахи широкую полосу и занялся оказанием первой помощи.
– Инстинкты, господа-товарищи, грубые инстинкты! В сущности, милые меченосцы не алчут крови, они попросту хотят кушать.
– Вот бы и кушали друг дружку!
– А это уже каннибализм.
– И что с того? Нормальная вещь! Каннибализм…
Человек в широкополой шляпе возник из воздуха, из ниоткуда. Пышные усы его дымились, дыхание со свистом вырывалось из ноздрей, из простреленной груди. Александр сразу обратил внимание на залитый кровью плащ незнакомца. Предчувствуя самое недоброе, оглянулся на Маципуру. Тот уже держал усача на прицеле.
– Не стоит, молодой человек. Как видите, сегодня в меня уже стреляли и без особого успеха… – повернув голову, странный человек неожиданно рявкнул. – Зинка! Ты все-таки упустил их! Я что тебе говорил?!
– Пан Панкратило, выслушайте! Христом Богом! Ведь аз есмь, честное-пречестное!.. – Громбальд забегал вокруг человека в шляпе. – Я ж, как последняя канарейка работал! Вот и свидетели, простые мирные граждане. Один, правда, убежал, но можно еще вернуть. Вы же знаете, как я бегаю. Как говорится, сложное – трудно, простое – труднее. А тех, что в машинах… Поверьте, их было не меньше сотни. И все, как один, с ПТУРСами. Грубые отвратительные типы! Ударили Громбальда в нос, ударили в ухо… Пожалуйста, полюбуйтесь! Вполне возможен перелом надкостницы, – у Громбальда вновь побежало из носа. Он жалобно зашмыгал, глаза его увлажнились. – Вы же знаете, ради дела я готов на все. Даже на предательство. Но эти мерзавцы наводили на меня ПТУРСы. Шесть или семь штук сразу. Как говорится, еще немного, и бедного Громбальда можно было бы собирать по кусочкам…