ХОЛОД МАЛИОГОНТА - Щупов Андрей Олегович. Страница 36

– Послушайте, Громбальд! – Александр шагнул к человечку.

– Зачем же так официально? Как-никак старые знакомые, я почти полюбил вас. Как сына, как внука… Да, да, Саша! Вы могли бы стать моим внуком! А тот фонтан… Ведь это не я, ей богу! Я и сейчас казнюсь, что не удержал Панкратило. Да и мсье Приакарт погорячился…

Маципура выдернул из-за пазухи револьвер. Раньше чем кто-либо успел что-нибудь сообразить, хлопнул выстрел. Театрально ахнув и взмахнув руками, Громбальд кувыркнулся на землю.

– Ты… Ты… – Регина потрясенно переводила взор с Маципуры на распростертое тельце. – Зачем ты это сделал?

– Разве непонятно? Он же мозги нам всем вкручивал!

На глазах у Регины выступили неожиданные слезы. Кусая губы, она умоляюще взглянула на Александра.

– Когда же это все кончится!.. – пальцы ее сжались в кулачки.

– Успокойтесь, ничего особенного не произошло, – Александр шагнул к убитому. – Вставай, Зинка, хватит паясничать.

Громбальд открыл сперва один глаз, затем другой. На лицо его легла скорбная тень, но тут же и пропала.

– А ведь кое-кому стало меня жаль, – торжественным тоном произнес он. – Пусть на одну крошечную секундочку, но жаль.

Опершись о землю, он сел.

За спиной у Александра послышались убегающие шаги. Бежал не выдержавший напряжения гаишник. Они смотрели ему вслед и молчали. Бережно отряхнув пиджак и коротенькие брючки, Зиновий поднялся.

– Если бы со своего боевого поста убежал я, меня назвали бы дезертиром, – горделиво заявил он. И без видимой связи с первым добавил. – Но кое-кому я все же не советовал бы стрелять повторно.

– Вот как? – губы Маципуры дрогнули. – Что ты мне сделаешь, лилипут?

Громбальд со значением поглядел в глаза телохранителю.

– Отгрызу правую руку, – просто сказал он. – Или пожалуюсь пану Панкратило. Поверьте, для вас – лучше первое.

– И все-таки Сашка спятил, – Челентано тщетно пытался укрепить под мышкой кобуру. – Сообщаю сразу: ни единому его слову не верю.

– Как бы то ни было, что-то там стряслось, – Дмитрий подмигнул взволнованному Казаренку. – Остаешься за главного. Антон! Не шалить и фантиками не сорить!

– Я и конфет-то не ем!

– Смотри, ведро мусорное перетряхну, проверю!.. Ну что, Николай, где там твои гвардейцы? Если Сашок не шутил, возле гостиницы затевается основательная свалка.

– Сейчас подойдут.

– Отправляйтесь, пожалуй, прямо туда. А я быстренько заскочу за экстрасенсами.

– Экстрасенсы! – Челентано фыркнул. – Дождемся, что пронюхают Кешкины лаборанты. До конца жизни будут смеяться.

– Не дрейфь, смех – дело хорошее, авось не помрем. Если Сашок сказал надо, значит, надо. Ого! Это еще что такое?

В кабинет, пятясь, как рак, проник Петя-Пиво. Следом за ним раскачивающимся кавалерийским шагом вошел высоченный усач в плаще, в диковинных ботфортах и широкополой шляпе.

– Эй, гражданин!..

– Предпочитаю, чтобы меня звали по имени, – громовым голосом объявил усатый. И тут же представился. – Панкратило! Пан Панкратило. Можно и без «пана».

Наткнувшись на стул, Петя-Пиво сел. Выглядел он до чрезвычайности плохо. Такой вид появляется у людей, перенесших грипп с осложнением.

– Гмм… Чем, собственно, обязан? – брови Челентано озадаченно сошлись на переносице. Он несколько растерялся.

– Не «чем», а «чему», уважаемый. Впрочем, фольклор вещь переменчивая… – Панкратило подхватил одно из кресел за спинку, со стуком поставил на середину комнаты. Усевшись, по-хозяйски закинул ногу на ногу.

– Есть, господа, небольшое дельце! – сообщил он. – Затем в общем-то и забежал. Отниму у вас максимум минут двадцать-тридцать…

– Ни минуты и ни секунды! – отрезал Челентано. Он сумел-таки взять себя в руки. Мгновения первой ошарашенности прошли. – Если дело спешное, с вами разберется дежурный, а сейчас прошу немедленно покинуть помещение!

– Забавно, – Панкратило усмехнулся. – Вы считаете, ваш дежурный еще на что-то способен?

– А ну брысь!.. – это вырвалось у Казаренка, который вдруг разглядел, что через порог одна за другой сигают кошки. Черные, серые, полосатые, они, мяуча, озирали собравшихся и довольно организованно рассаживались вокруг усача.

– Попрошу не шикать! – Панкратило нахмурился. – Это, как у вас выражаются, со мной. Некое подобие свиты.

– Не знаю, как там у нас выражаются, но всю эту свиту вы заберете с собой и сию же секунду! Если, конечно, не хотите неприятностей.

– Неприятностей? – Панкратило расхохотался. Дмитрию Губину почудилось, что от смеха незнакомца в окнах задрожали стекла. Впрочем, так оно и было. Коля Савченко обратил к Чилину недоумевающее лицо. – Да выставить его отсюда, и все! Там же Сашка ждет…

– За Сашу вашего не волнуйтесь. С ним обязательно разберутся. И не только с ним. Все, что от вас требуется, это всерьез заняться Мамонтом и его людишками. Это мое главное предложение.

– Кто вы такой? – Челентано шагнул вперед. – Ваши документы, гражданин!

Одна из кошек встала на его пути, грозно урча. Другие заметно придвинулись к компаньонше.

– Легче, легче, капитан! – Панкратило замысловато покрутил пальцем. – Учтите, это не явка с повинной, это визит доброй воли. Я мог бы и не разговаривать с вами. Если пожелаете, я уйду…

– Нет уж! Теперь вам придется ответить на все наши вопросы!

Закинув назад голову, Панкратило вновь расхохотался.

– Прекратите этот идиотский смех! – Челентано отшвырнул ногой приблизившуюся кошку.

Замолчав, Панкратило поднялся. Лицо его менялось на глазах. Сначала оно стало просто злым, а потом… скулы его быстро поползли вширь, нос уменьшился вполовину, глаза утонули под черепными дугами. Какое-то мгновение он походил на пещерного человека, но стоило присутствующим моргнуть, и все снова вернулось на свои места. Только усы Панкратило продолжали воинственно топорщиться.

– Я превращу вас в индюшку, капитан. Досрочно. А, возможно, в болотную жабу. Интересно, что вы сами предпочитаете?

Коля Савченко прыгнул на усача, выставив перед собой ступню. Видимо, он дошел до точки. Никто не успел остановить его. И конечно же, коллеги не ожидали того, что произойдет в следующую секунду. Без усилия уклонившись от ступни, усач встретил атакующего кулаком. И когда Коля Савченко, призер городских соревнований, мастер спорта по айкидо, рухнул ему под ноги, победно сообщил:

– Нокаут. Так это, кажется, называется?

Челентано не дал ему договорить. Выхватив пистолет, он выстрелил поверх широкополой шляпы Панкратило.

– На пол, дрессировщик!..

– Чушь! – прорычал усач.

– А я сказал: на пол!

Удивительным образом усы у Панкратило исчезли, и вместо них стали стремительно прорастать два желтых, загибающихся кверху клыка.

– Господи! – Казаренок слепо зашарил по поясу, силясь отыскать кобуру. Впрочем, оружие нашлось у всех. По случаю похорон Лесника Митрофанушка не поленился вооружить штаты. Теперь это пригодилось. Начало было положено, и первую пулю в чудовищного гостя всадил Дима Губин. К нему присоединились остальные. Высоченного кавалериста больше не было. Стреляли в какое-то подобие кентавра, в полуживотное с выпирающими бивнями, с огромными мускулистыми лапами, с горящими желтым огнем глазами. Оглушающе рыча, Панкратило попробовал добраться до Чилина, но тот метнулся за стол. Одна из пуль угодила чудовищу в лоб, Антоша швырнул в него тяжелым табуретом. Огласив комнату тигриным ревом, Панкратило начал отступать к выходу. Кровь хлестала из его тела ручьями. Открылась и закрылась дверь, выстрелы смолкли.

– Черт побери, где он? – держа пистолет наготове, Дима Губин приблизился к порогу. – Никого… Ни здесь, ни на лестнице.

– А пятна крови есть?

– Вроде нет…

– И кошки куда-то пропали.

– Плевать на кошек! Усач – вот, что важно!

В комнате плавали серые дымные клубы, остро пахло пороховой гарью, но бросаться вдогонку за гостем никто не спешил.

– А ведь Сашка-то про них и говорил, – неожиданно сказал Чилин. – Будто бы в гостинице эти паразиты обосновались. Целая шайка иллюзионистов. Только я, дурак, не поверил.