Убрать Картера - Льюис Тед. Страница 8

– Значит, Фрэнк был не так уж популярен, – заключил я.

– Я бы так не сказал. Просто он никому не навязывался. Ну ты понимаешь.

– Чем же он заслужил такую безграничную любовь окружающих?

Кейт опять пожал плечами и нахмурился. Подошел бармен с напитками.

– Что пожелаете к виски, сэр? – спросил он.

– Имбирный эль, – ответил я. – Сколько с меня?

– Пятнадцать шиллингов и пять пенсов, сэр.

– Выпейте с нами.

– О, благодарю, вы очень добры, сэр. Если позволите, я выпью «Макисон».

Он принял деньги, мы взяли стаканы и перебрались от стойки за ближайший к двери столик. Я сразу выпил виски и пригубил пиво. Кейт угостил меня сигаретой, и мы закурили. За окном проносились машины. Время от времени ветер яростно набрасывался на входную дверь, заставляя ее дребезжать.

– Кейт, – сказал я, – насколько вы с Фрэнком были дружны?

Он задумчиво вытянул вперед верхнюю губу.

– Ну, знаешь ли, я уже говорил: мы вместе работали. Познакомились год назад. Когда я устроился на работу.

– Да, – сказал я, – помню. Но насколько хорошо ты его знал?

Он опять нахмурился.

– Ну, мы часто разговаривали, когда наступало затишье, о футболе, об общем положении дел в мире. В общем, обо всем в этом роде.

– Ты заходил к нему домой после работы?

– Нет, мы общались только в рабочее время.

– И никогда не встречались в пабе, чтобы выпить по стаканчику?

– Нет. Ничего такого. Однажды я столкнулся с ним в «Короне», и мы вместе пропустили пару порций, но эта встреча была случайной.

– А с кем он был?

– Со своей подружкой, Маргарет.

– Он когда-нибудь рассказывал тебе о ней?

– Нет.

– Тогда откуда тебе известно, кто она?

Он озадаченно посмотрел на меня.

– Да ее все знают. Тем более в пабах.

Я сделал глоток.

– Я бы назвал ее шлюхой, – сказал я. – А ты что думаешь?

И опять в его глазах появилось озадаченное выражение.

– Ну, не знаю.

– Да ладно, – махнул я рукой.

– Гм, да, я бы тоже.

– И всем известно, что она шлюха, верно?

– Очевидно.

– Тебе это известно, – сказал я. – А Фрэнк знал?

Он отпил пива.

– Не знаю.

– А ты не посчитал нужным предупредить его?

– Разве такое было возможно, а? Как бы то ни было, он наверняка знал. Вообще-то она не отличалась особой скромностью.

– Понятно, – сказал я. – Понятно.

Я глотнул пива.

– Фрэнк когда-нибудь рассказывал тебе о своей подружке?

– Нет.

– А ты знал, что у него есть подружка?

– Ну догадывался. Из-за девочки.

– Значит, ты знаком с Дорин?

– Сегодня я увидел ее впервые.

– Фрэнк рассказывал тебе о ней?

– Да.

– И что же?

– Ну, он рассказывал, что делал для нее. Обустроил спальню. Поклеил новые обои, потому что ей хотелось что-нибудь более яркое. Все в таком роде. Ему нравилось рассказывать о ней.

– Она, черт побери, была для него всем, – сказал я. Кейт промолчал. – Его жена – Фрэнка, я имею в виду, – она была из тех женщин, которых можно увидеть на торговой улице с фирменным пакетом в руке, шарфиком вокруг шеи, очками на носу и сигаретой в зубах. Она была простой, как веник. И выглядела так, причем еще до свадьбы. Всем своим видом она давала понять, что даст Фрэнку только один раз, в первую брачную ночь, и что на большее ему рассчитывать нечего. Насколько я помню, она не снимала очки, хотя они нужны ей были только для чтения. Однако Фрэнк все же женился на ней. – Кейт внимательно смотрел на меня. – И знаешь, что произошло? В соседний дом въехали какие-то темнокожие. Пакистанцы. Однажды Фрэнк на работе поранил руку и вынужден был идти в больницу. Ему наложили швы, и он пошел домой. А ее дома не оказалось. Он пошел искать ее на улицу. Но и там ее не оказалось. Он возвращался домой, когда увидел, как она выходит из дома пакистанцев. Сначала он ничего не понял. Она заметила его и побежала прочь, и тогда он все понял. Он отловил ее, притащил домой и избил до полусмерти. Через несколько дней пакистанцы съехали, перебрались то ли в Лидс, то ли куда-то еще. И она уехала с ними. Это случилось, когда Дорин было семь.

– Черт, – покачал головой Кейт. – Неудивительно, что он никогда о ней не рассказывал.

– А знаешь, что она сделала? – спросил я. – Уже после этого?

– Что?

– Через несколько дней после отъезда она прислала Фрэнку письмо. Он получил его перед похоронами нашего отца. Я тоже приехал на похороны. В письме она обозвала Фрэнка самыми последними словами, А в конце написала, что Дорин не его дочь. Что ее отец я. И написала она об этом намеренно, потому что Фрэнк очень любил Дорин.

– Боже мой, – проговорил Кейт.

– Фрэнк показал мне письмо, – продолжал я. – Он был очень спокоен. Стоял рядом, пока я читал, а потом сказал: «Джек, я больше не желаю видеть тебя в этом доме». А ведь он получил письмо за четыре дня до этого. Я имею в виду, у него было время для того, чтобы выплеснуть наружу эмоции – напиться, наброситься на меня, сотворить что-нибудь еще. Однако он все держал в себе. Просто сказал мне, что больше не хочет иметь со мной дело, и все.

– Значит, он ей поверил?

Я кивнул.

– Это была правда?

– Не знаю, – ответил я. Кейт удивленно посмотрел на меня. – Я переспал с Мюриэл вскоре после их помолвки. Мне было всего двадцать два. Дорин появилась на свет через восемь месяцев после свадьбы. Откуда мне знать? Сегодня я увидел ее впервые за последние восемь лет. В нашу прошлую встречу она была ребенком.

Кейт опустил глаза. Я отлично помнил, как все произошло. Я возвращался домой из паба и встретил Мюриэл с двумя подружками. Все трое были пьяны в стельку. У них был девичник по случаю свадьбы Мюриэл. Они матерились, приставали ко мне. Нет ничего противнее напившейся бабы. Одна из них, та, что жила неподалеку, предложила зайти к ней на чашку чаю. Я согласился. Я был не лучше них и надеялся, что мне что-нибудь обломится. Мы пошли к ней. Она принесла еще выпивки, мы заговорили на всякие недозволенные темы, и я возбудился. Я устроился в мягком кресле, Мюриэл сидела напротив меня, ее подружки расположились на диванчике. Мюриэл не замечала, как она сидит, и я беспрепятственно заглядывал ей под юбку. Я даже не делал вид, будто смотрю в другую сторону. В тот момент я был далек от этого. Одна из девчонок пошутила на эту тему, и Мюриэл перегнулась через подлокотник и задрала юбку своей подружке, предложив посмотреть, чем та может похвастаться. Подружка задрала юбку Мюриэл, и обе начали задирать друг другу юбки чуть ли не до талии. Взвизгивая и хохоча, они поглядывали на меня. Они были страшно пьяны и не замечали, какой подняли гвалт. К ним присоединилась третья девчонка. В конечном итоге подружки опрокинули Мюриэл на диванчик и содрали с нее трусики. Одна из них принялась кружиться по комнате, размахивая трофеем, а Мюриэл пыталась вырвать у нее трусики. Третья девчонка посмотрела на меня и заявила, что я закутался. Почему все удовольствие достается только ему? А ну давайте-ка посмотрим, что у него там в штанах. Все трое набросились на меня и начали расстегивать ширинку. Я не особо сопротивлялся. В этот момент кто-то постучал в дверь, и девчонка, у которой мы были, пошла открывать. Я решил, что вернулись ее родители, а оказалось, что пришел сосед, которому не понравился шум. Пока она препиралась с соседом на крыльце, вторую подружку начало тошнить, и та побежала в ванную. Мы с Мюриэл остались одни. Она села на подлокотник кресла и стала расстегивать мне ширинку. Входная дверь хлопнула, но хозяйка дома не вернулась в комнату, так как занялась своей приятельницей, которая облевала ковер на лестнице.

Все заняло пять минут. Мы упали на ковер, я вошел в нее и тут же кончил. И как только я кончил, мне стало мерзко. Мне захотелось кричать, бить кулаками по полу и рвать. А Мюриэл тем временем чертыхалась, возмущенная тем, что я уже кончил. Помню, как поднялся и принялся в полный голос орать на нее. В дверь опять постучали, и хозяйка вошла в комнату, чтобы выяснить, в чем дело. Я поспешно застегнул брюки и выбежал на улицу, оттолкнув старого козла, который пришел жаловаться на крики.