Чистое пламя любви - Барбьери Элейн. Страница 58

— Ну же, Раймонд, дай Куашеба, что он хотеть! Сейчас… сейчас…

Она довольно улыбалась, несмотря на то что едва могла дышать под тяжестью его тела, корчившегося в судорогах дикой страсти. Ни один мужчина не приносил ей столько наслаждения. В конце концов она не выдержала и взвизгнула, и в ту же секунду Раймонд оставил ее, прежде чем разрядка настигла его самого. Куашеба зачарованным взором следила за тем, как вздрагивает его большое, сильное тело. Наконец она стряхнула оцепенение и набросилась на Раймонда с кулаками. В тишине пустой хижины хлестко зазвучали жестокие удары. Она долго лупила своего партнера по чему попало, но и этого ей показалось недостаточно и в ход пошли острые ногти. Разъяренная женщина умело располосовала ему до крови шею и грудь, яростно шипя сквозь стиснутые зубы:

— Куашеба брать Раймонд! Куашеба брать Раймонд и его семя!

Наконец ее ярость немного утихла, и она без сил опрокинулась на циновку, тяжело дыша и обливаясь потом. Раймонд все еще лежал сверху. Подняв голову и обратив на Куашебу тяжелый мрачный взгляд, он заговорил вполголоса, но каждое его слово падало, как огромный камень:

— Мой тело хозяин масса, но семя хозяин Раймонд. Куашеба выпучила покрасневшие глаза и крикнула:

— Куашеба все сказать масса! Масса продать Раймонд далеко-далеко! Там никогда не найти твой Тилли Суон!

На суровом лице Раймонда проступила такая жуткая гримаса, что Куашеба тут же пожалела о своих словах. Оторопев от страха, она только и могла, что повиснуть на его руке. Он и сам не заметил, что замахнулся на настырную тварь.

— Нет! Нет! Куашеба молчать! Куашеба ничего не сказать масса! — Она обхватила его руками за шею и жарко зашептала в самое ухо: — Раймонд быть с Куашеба, хотеть только Куашеба! — Негритянка снова приникла к нему всем телом. Она старательно спрятала лицо у любовника на груди, чтобы он не увидел, как отвратительно исказились миловидные черты от душившей ее ревности. — Куашеба уметь делать больно… Раймонд сильно жалеть… Раймонд кричать и плакать… А потом Куашеба брать другой мужчина!

С трудом удерживаясь от счастливых слез, Аметист не сводила любящего взгляда со своей дочурки. Девочка усердно сосала грудь, и Аметист хотелось петь от восторга.

— Мэриан Грир! — тихонько промолвила счастливая мать. — Ты совсем не похожа на ту, чье имя носишь, но все равно ты самая красивая девочка на свете, ты моя любимая крошка, и ничто, ничто не сможет нас разлучить!

Однако эти минуты безоблачного счастья были недолгими. К Аметист снова вернулись тревожные мысли. Как только Дэмиен появится дома, их нескончаемый спор возобновится с новой силой. Этот спор не утихал на протяжении целого месяца — с того самого дня, как Мэриан появилась на свет, — и с каждым днем становился все яростнее. Полоса осенних штормов должна была вот-вот закончиться, и, значит, они смогут без особого риска вернуться в Филадельфию. Дэмиен вбил себе в голову, что на этот раз Аметист должна появиться в городе в качестве его законной жены, и с таким упорством добивался ее согласия, что временами доходил до исступления, превращаясь из чуткого, заботливого любовника в жестокого, нетерпеливого зверя. Ему становилось тесно в скромном домике на Джонс-лейн, и он с проклятиями выскакивал на улицу, чтобы исчезнуть на целый день. Аметист была в отчаянии, она ужасно устала от этого бесконечного противостояния. Собственно, с какой стати Дэмиену приспичило жениться — ведь он и так вкушает все радости семейной жизни! Любовь должна будить в человеке душевную щедрость, самоотверженность, способность прощать, тогда как Дэмиен испытывал исключительно желание обладать ею, а его ненасытную алчность подогревала жгучая ревность и зависть. Эти дикие, первобытные страсти не могут бушевать в его груди бесконечно, и неизбежен тот день, когда он охладеет к ней. Однако Аметист все сильнее тревожила необъяснимая привязанность, возникшая между Дэмиеном и его крохотной дочкой. Он осторожно и бережно вынимал Мэриан из колыбельки, готов был без конца баюкать ее и нашептывать на ушко какие-то смешные ласковые слова. При этом на его лице появлялся такой самозабвенный восторг, что Аметист с трудом верила своим глазам: тот ли это Дэмиен Стрейт, которого она знала до сих пор? Судя по всему, Дэмиен сказал ей чистую правду: не важно, сын или дочка, он все равно готов был любить своего ребенка.

Но Мэриан и ее ребенок тоже; она ни за что не допустит, чтобы девочку воспитывал человек, способный прибегнуть к черному колдовству и напустить порчу на любого, кто встанет у него на пути. Уильям едва не распрощался с жизнью, когда капитану Стрейту приспичило завладеть ею! Даже если он искренен в своем порыве и действительно желает сделать ее своей спутницей на всю жизнь — что же это будет за жизнь под тенью его дьявольского искусства?

Дэмиен шагал по Порт-Ройял-стрит, погруженный в мрачные мысли. Через неделю «Салли» отдаст швартовы и возьмет курс на Америку; до этого времени он должен во что бы то ни стало сделать Аметист своей законной женой и дать Мэриан, которую успел полюбить всем сердцем, прочное положение в обществе и собственное имя.

Когда он свернул с Порт-Ройял-стрит на Джонс-лсйн, его сердце тоскливо сжалось от подозрений, не дававших ему покоя в последние дни. Почему Аметист с таким упорством отвергает его предложение руки и сердца? Уж не надеется ли она сбежать от него и вернуться к Уильяму Шеридану? Или это Арман Бошан успел похитить у Дэмиена ее любовь? Кем бы ни был этот человек — при одной мысли о том, что Аметист может тайно мечтать о другом мужчине, у Дэмиена темнело в глазах. Даже несмотря на это, ему не хотелось прибегать к испытанному, хотя и бесчестному приему, но время было на исходе и у него не оставалось иного способа сломить упорство своей непокорной любовницы, тем более что по возвращении в Кингстон капитан приобрел невольную союзницу в лице Тилли. По простоте душевной мулатка никогда не подвергала сомнению его умение колдовать и не забывала лишний раз напомнить об этом Аметист. Дэмиен был полон решимости снова заключить сделку с совестью, чтобы заставить мать его ребенка пойти с ним к алтарю.

Дэмиен поднялся на крыльцо и, войдя в гостиную, молча взглянул на Тилли.

— Аметист быть спальня. Кормить ребенка, — негромко ответила она на его немой вопрос.

Дэмиен все так же молча миновал гостиную и вошел в спальню. Аметист в одной нижней сорочке наклонилась над умывальником и протирала салфеткой свои пышные, полные молока груди. Появление Дэмиена застало ее врасплох — она резко выпрямилась и неподвижно застыла перед широко открытым окном. При виде ее изящного и в то же время по-женски мягкого и округлого силуэта, подсвеченного солнечными лучами, у Дэмиена учащенно забилось сердце.

— Почему ты так рано вернулся? — Она схватила со столика полотенце и постаралась прикрыть грудь. — Мэриан только что заснула. Я как раз покормила ее и…

Она беспомощно умолкла. Не в силах противостоять искушению, Дэмиен порывисто шагнул вперед.

— Не надо прятаться от меня, Аметист! — севшим от волнения голосом попросил он, осторожно отнимая у нее полотенце. — Позволь мне еще немного полюбоваться тобой, дорогая!

Всего несколько дней назад они снова стали спать вместе, и Дэмиен получал от их близости ни с чем не сравнимое наслаждение. Теперь он делил ложе с матерью своего ребенка, с женщиной, которую полюбил на всю жизнь и которая скоро, очень скоро станет его женой… Но сейчас у него не было намерения заниматься с Аметист любовью — как бы ни требовало этого его разгоряченное тело.

Дэмиен ласково привлек ее к груди и прошептал, пряча лицо в теплых душистых волосах:

— Я пришел сказать тебе, что «Салли» на будущей неделе отплывает в Америку. Груз уже закуплен, и его скоро доставят на корабль. — Заметив, как озабоченно нахмурилась Аметист, он добавил: — Если хочешь, мы могли бы взять Тилли с собой, чтобы в Филадельфии ты не одна ухаживала за Мэриан, — он наклонился и поцеловал ее, — иначе я рассержусь, если ты все время будешь посвящать только Мэриан!