Плененные любовью - Барбьери Элейн. Страница 46

– Ну, Гарри, пойдем узнаем, что нужно генералу, – и первым направился к штабу. Молодой солдат поспешил за ним.

Генерал встал при появлении Адама Карстерса и протянул ему руку с выражением тревоги на лице. Как всегда, он с ходу заговорил о деле, и лишь непривычно нервные, резкие движения выдавали старательно сдерживаемое им нетерпение.

– Адам, настал такой момент, когда ты мог бы оказать своей стране неоценимую услугу. Поскольку в последние месяцы ты был слишком занят своими делами и по некоторым обстоятельствам не имел возможности отлучаться из форта Эдуард, вряд ли тебе известно о том, что творится в окрестностях бывшего форта Уильям Генри, и о планируемой в ближайшее время военной вылазке.

– Совершенно верно, генерал, – устало ответил Адам. – Я ничего не знаю ни о вашей вылазке, ни о том, каким образом она может касаться меня.

При виде столь откровенного равнодушия генерал продолжал уже не так уверенно:

– В настоящее время генерал Джеймс Аберкромби собрал близ озера Георг армию численностью в пятнадцать тысяч человек. Он уже возвел около трех сотен строений – казармы, склады и даже госпитали на месте старых развалин форта Уильям Генри – и занимается земляными работами, чтобы разместить на насыпях пушки. В его планы входят скорая вылазка и штурм крепости Карильон.

У Адама, молча внимавшего речам генерала, с каждой минутой все чаще билось сердце. Его уже успела захватить весть о предполагаемом наступлении – ведь в случае успеха будет положен конец затянувшейся войне.

– Генерал Аберкромби и лорд Хау давно занимаются сбором всей информации об обстановке вокруг французской крепости. Ты же прекрасно знаком и с фортом Карильон, и с подступами к нему, а также с самим гарнизоном форта и мог бы стать неоценимым советником при составлении плана атаки, Я сообщил этим достойным джентльменам о том, что ты вернулся в форт Эдуард, и они с нетерпением ожидают тебя в своем штабе.

– Генерал, я с радостью предоставлю вам любую необходимую информацию, и вы сможете поделиться ею с кем угодно, однако я не покину форт Эдуард, поскольку должен находиться здесь.

Несколько минут генерал молча всматривался в лицо Адама. Ему явно не хотелось говорить то, что он считал нужным. Но наконец, словно набравшись решимости, Уэбб заговорил, причем испытываемые им смущение и стыд лишили строгий начальственный голос обычной надменности.

– Адам, хотя ты никогда не заводил речи о подробностях обороны форта Уильям Генри, я не сомневаюсь, что тебе известно все до мелочей. И ты наверняка знаешь, что я принял решение не посылать своих людей в помощь из боязни ослабить гарнизон форта Эдуард перед возможной атакой. Но теперь мне ясно, что своевременное вмешательство могло бы еще тогда стать ключом к нашей победе. И если бы не моя нерешительность, эта доблестная крепость стояла бы по-прежнему нерушимо, и ее бастионы защищали бы те самые люди, что погребены нынче под руинами. Вину за их гибель мне предстоит нести до конца своих дней – и ты уж поверь, что ноша эта отнюдь не из легких.

И генерал Уэбб продолжал говорить с решительным, отчаянным лицом, побледнев от необходимости столь откровенно обсуждать с подчиненным весьма щекотливую тему. Холеные, изящные руки военачальника нервно сжались в кулаки.

– Я рассказал тебе все это, Адам, чтобы ты понял: мои слова о тяжести вины родились не на пустом месте. Я не имею права слишком настаивать на том, чтобы ты участвовал в подготовке новой вылазки. И все же твой опыт, твои знания могли бы спасти жизни тем солдатам, что погибнут из-за недостаточно глубоко проведенной разведки именно в тех местах, которые известны тебе очень хорошо.

С этими словами генерал Уэбб устало откинулся в кресле и провел ладонью по лицу. В его голосе явственно слышалась сдержанная мольба.

– Само по себе сознание того, что ты мог бы сохранить жизнь многим и многим людям, но не сделал этого, уже достаточно ужасно, Адам, но еще большей будет твоя мука, если наша вылазка завершится полным провалом из-за недостатка информации. И я честно предупреждаю тебя об этом сейчас – вовсе не для того, чтобы облегчить груз своей вины, взвалив часть его на твои плечи, но для того, чтобы помочь другому человеку, такому же ответственному, как я, избежать того тяжкого бремени, которое мне предстоит нести до конца своих дней.

У генерала Уэбба явно больше не было сил продолжать столь необычную исповедь, и он торопливо закончил:

– Подумай о том, что я сказал тебе, Адам. Завтра утром придешь и скажешь, что ты решил. Генерал Аберкромби намерен начать операцию не позднее чем через две недели, и мы больше не можем тянуть время.

Адам собрался было что-то сказать, но генерал решительно встал и протянул ему руку:

– До завтра, Адам.

Мрачно обдумывая все, что пришлось услышать в штабе от генерала, Адам возвращался к Митчеллам. Открытая, честная исповедь сурового военачальника тронула его до глубины души, и он уже начинал ощущать груз ответственности. Подумать только – такая масса людей! И их поход может завершиться славной победой – или полным разгромом, Адаму не давало покоя то, что каждое слово генерала было правдой. Никто не знает так хорошо систему укреплений форта Карильон, как Адам.

Но с другой стороны, разве можно покидать Аманду именно сейчас, когда ей пришлось столкнуться с неприятием и ненавистью окружающих?

В конце концов получилось так, что Аманда сама приняла решение за него. Она заметила его смятение, когда он вернулся из штаба. Терпеливо, ненавязчиво она заставила его выложить мало-помалу всю историю, после чего задумалась лишь на мгновение и тихо, но убежденно заявила:

– У тебя нет выбора, Адам. Ты просто обязан сделать все, что в твоих силах. Ведь мы оба слишком хорошо помним ужасы поражения. – С грустной улыбкой она добавила: – К счастью, на этот раз единственной платой могут стать лишь мои неудобства, Наверное, я буду очень скучать, пока ты закончишь свои дела у генерала Аберкромби, но разве это можно сравнивать с тем, что поручено тебе? – Тут Аманда накрыла своими маленькими ручками его большую шершавую ладонь и подождала, пока он не поднимет на нее взгляд. – Адам, ты не должен колебаться только из-за того, что беспокоишься обо мне. У меня есть Бетти, капитан Митчелл и доктор Картрайт – столько ангелов-хранителей! – и они прекрасно позаботятся о нас с Джонатаном. До твоего возвращения с нами ничего не случится. И Адам наконец решился.

Утро наступило слишком быстро, и Карстерса охватили смешанные чувства, когда он подошел к небольшой группе разведчиков, направлявшихся в штаб генерала Аберкромби, расположенный в шестнадцати милях от форта Эдуард. С одной стороны, ему до смерти не хотелось бросать Аманду одну. А с другой – чувство долга призывало сделать все, что можно, для победы в войне. Так, погруженный в собственные невеселые думы, Адам и не заметил, как отряд прошагал неблизкий путь. Шестнадцать миль были преодолены на удивление быстро, и разведчики увидели большой военный лагерь.

Как и говорил генерал Уэбб, в лагере царила страшная суета. Собранная для нового похода армия была разнородна и состояла из шести тысяч солдат британских регулярных войск и из отрядов добровольцев, набранных среди населения штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, а также Новой Англии. Все это смешалось в довольно живописную картину, украшенную яркими полотнами военных знамен и оглашаемую пронзительным пением командирских рожков. Среди военных особенно выделялись рослые голоногие шотландцы в алых куртках со своими неизменными волынками. Пораженным разведчикам могло показаться на миг, что на месте небольшого поселения пионеров каким-то чудом вырос целый город – вот только обитали в этом удивительном городе почти исключительно мужчины, с уверенностью и нетерпением бывалых воинов готовившиеся выступить в новый поход.

Генерал Аберкромби, тучный мужчина примерно пятидесяти лет, хотя и считался официально назначенным командиром, так и не сумел заслужить преданности и доверия среди своих подчиненных, а кроме того, явно был обделен талантами военного стратега, присущими юному лорду Хау. И все последующие дни именно острые, по существу заданные вопросы лорда помогали Адаму четко излагать то, что он считал нужным для составления плана успешной атаки. К концу военного совета разведчик окончательно уверился в несравненных талантах лорда, а также в том, что он является прирожденным командиром, за которым солдаты готовы пойти в огонь и в воду. И именно это искреннее уважение к лорду Хау так повлияло на решение Адама, когда он заявил о своем желании вернуться в форт Эдуард. На аристократическом лице лорда проступила тревога, и он воскликнул;