Ожерелье Онэли - Тимофеева Лина. Страница 58

Наследник перестал понимать нормальную речь, хотя поседевшая от горя Бахе и клялась, что умеет разговаривать со своим бедным мальчиком и даже понимать то мычание, которое издавал выродок. Амулет Черного колдуна был, разумеется, выброшен, но это уже не имело никакого значения. А вскоре за сыном Красного петуха Вонге обнаружили еще одну способность — несмотря на большой вес и кажущуюся неповоротливость, он легко и быстро перемещался по родительскому дому, умел пролезть в самую узкую бойницу. Как ему это удавалось, мы не можем себе представить. В один прекрасный день он вылез из своей тайной каморки, где его держали по приказу Вонге, залез в кухню и напал на работавших там слуг. Четверо альвов были убиты на месте. Только после этого Красный петух Вонге решился убить выродка. Однако облава по всему дому продолжалась несколько недель и стоила жизни пятнадцати воинам. Наконец выродка прикончили. Однако в роду Красных петухов время от времени продолжали рождаться эти твари. Уж что только ни делал клан — и окуривали дома рожениц священными благовониями, и вызывали колдунов из столицы, и строили алтари ушедшим богам. Все напрасно. По закону, который специально издал Аста, младенец, наследовавший особенности выродка, должен был быть немедленно умерщвлен. Беда в том, что это проявлялись не сразу после рождения, а в процессе взросления. Так что некоторые матери, как вы, наверное, представляете, настолько привязывались к своим деткам, что видели в них только родную кровиночку, а никак не ужасного монстра. Так произошло и с супругой Хате, госпожой Кабатой. Их выродок не был убит во младенчестве и дожил до весьма солидных лет. Он безнаказанно хозяйничал в доме, время от времени пугая прислугу и убивая специально приводимых в дом Красного петуха Хате путников — отдавать в жертву кровожадной твари собственных подданных Хате не решался. Госпожа Кабата и ее супруг свято хранили свою тайну, так что мы совсем недавно смогли узнать о том, что творится в Верхате.

— Если Хате кормил своего выродка Младшими, то он мог ловить и сванов, прижившихся в усыпальнице Ашух? Поэтому они наложили заклятие на вход? — задал вопрос Хельви.

— Нет, — покачал головой Тар. — Усыпальница лесной хозяйки — настоящая святыня альвов. Кроме того, должен признаться, сваны хорошо ее стерегли. Что касается использования сванов в качестве приманки для выродка, то я думаю, что стражи Ашух вряд ли могут быть съедобны. Они выглядят как высушенные рыбины и едва дышат. Вряд ли они состоят из мяса и костей.

— Там, среди стражей Ашух, я встретил Мудрого, — хмуро сказал принц, обращаясь к императору. — Я понял, что он и есть тот самый Черный колдун. Получается, что он все время жил поблизости от проклятой им семьи Красных петухов и вполне мог поддерживать свое заклятие. Поэтому никакие усилия по его снятию не принесли результатов.

— Мой слуга рассказал мне о твоей встрече с неким Стражем, — медленно отвечал Раги. — Если он в самом деле имеет отношение к Черному колдуну, то я срочно отошлю туда своих лучших магов. Тар объяснил в общих чертах, как именно работает заклятие на входе в усыпальницу. Как только имперские маги откроют ворота, мы тщательно обыщем прибежище лесной хозяйки. Давно пора навести в той части леса порядок. А уж если нам в руки попадет сам Черный колдун, он получит по заслугам за все свои козни.

— А про Ожидающих я понял сам, — неожиданно добавил Хельви. — Это личная гвардия императора. Лучшие воины, самые опытные, умные и хитрые, которых можно послать с любым поручением. Которые могут просидеть сорок лет в засаде, чтобы захватить добычу. Государь, окажи мне честь, позволь мне тоже стать Ожидающим.

Тар рассмеялся. Император с улыбкой на губах царственно покивал головой. Хельви показалось, что Раги доволен этой необычной просьбой. Зато Сури кинула на принца такой отчаянный взгляд, что ему стало не по себе. Даже небольшое сомнение на миг закралось юноше в сердце — в конце концов, он ничего точно не знал о том, чем занимаются Ожидающие. Пример работы Тара, конечно, был недурным, однако знакомый альв был только одним воином из императорской гвардии, кроме того, как явствовало из его доверительных отношений с повелителем, не самым последним.

— Чтобы заслужить право войти в когорту Ожидающих, нужно совершить более весомый подвиг, чем победить выродка. Однако твое желание делает тебе честь, принц. Не каждый, рожденный на шелках в королевском замке, захочет выбрать себе суровую судьбу воина. Я запомню твою просьбу и обещаю, что у тебя появится возможность проявить себя и доказать, что я в тебе не ошибаюсь.

Краска ударила в лицо Хельви. Он впервые в жизни попросил у кого-то позволения и получил отказ. Какого же подвига ждет от него сиятельный Раги Второй, по сравнению с которым схватка с «мешком» была детской забавой? Неужели Тар совершил нечто еще более невообразимое и героическое, чем Хельви? А принц принял его за весьма осторожного и не лезущего на рожон малого. Хотя, может, настоящие герои именно таковы — не штурмуют крепости, а залезают в них через заднюю калитку, с горечью подумал Хельви. В конце концов, в настоящей битве остался жив — уже совершил чудо.

Между тем Тар привстал с сиденья и вновь наклонился к уху императора. Раги, крякнув, промокнул губы платочком и обратился к принцу. Вепрь, который все время совершенно неподвижно и неслышно просидел рядом с Хельви, придвинулся ближе к краю скамьи. Его меч с лязгом ударился об пол. Однако никто из присутствовавших даже не обернулся.

— Мой слуга просит тебя, принц, оказать ему честь и выступить наблюдателем с его стороны в бою с господином Фосе, сыном Хате Красного петуха. Кажется, ты присутствовал при передаче ему вызова. Я полагаю, что участие в этом ритуале могло бы помочь тебе лучше представить себе те законы, по котором мы живем. Если ты впоследствии действительно свяжешь свою жизнь с Ожидающими, а должен тебе сказать, что ты в этом случае станешь первым человеком, удостоенным такой чести. Знания о том, что такое поединок чести, тебе весьма пригодятся.

Хельви не стал отвечать и просто поклонился императору, принимая предложение. Его немного раздражала новая манера Тара обращаться к нему через повелителя, но он утешал себя мыслью, что это всего лишь часть этикета. Хотя это какой-то странный этикет, не мог не признать принц. Садиться, глазом не моргнув, в присутствии императора можно, а обращаться к третьему лицу от своего имени — нет. Ладно, это все-таки легче перенести, чем, например, если бы Раги разговаривал с Хельви через Тара.

— Что ж, я рад, что мы поговорили и сошлись в некоторых вопросах. Надеюсь, ты еще не раз посетишь наше скромное общество, и мы услышим от первого лица рассказы о твоих подвигах. Те, что поведал мой слуга, наверное, лишь присказка к тем удивительным приключениям, которые выпали на твою долю.

Выговорив скороговоркой эти традиционные фразы, император вновь негромко хлопнул в ладоши. Несколько рослых альвов вбежали в зал, словно все это время только и делали, что таились у двери и прислушивались, не позовет ли их господин. Дальнейшая картина поразила Хельви в самое сердце. Дюжие слуги подхватили кресло с Раги и легко понесли его к выходу. Император, вознесшийся к потолку, дружески улыбался и помахал оставшимся в зале гостям ручкой. Впрочем, прощание было недолгим — кресло с повелителем резво выплыло из покоев, и белые двери за ним захлопнулись.

— Ну и дела, — раздался под ухом у принца голос Вепря.

Хельви обернулся. Алхин осторожно провел рукой по волосам здоровой рукой и вдруг подмигнул принцу. Юноша заулыбался в ответ. Гарпия вскочила с лавки и устремилась к огромному зеркалу в золотой раме, висевшему на стене. Оно не было Истинным, поэтому вместо уродливой старухи в нем отражалась вполне миловидная женщина в длинном зеленом платье. Тар стоял рядом с Сури, которая низко опустила голову и казалась очень задумчивой.

— Я рад, что ты согласился стать моим наблюдателем на поединке чести с Фосе. Я планирую провести его завтра утром.