На хвосте Техас - Томпсон Джим. Страница 28

— Помню, — кивнул менеджер. — Лорды оспаривали этот случай во всех инстанциях вплоть до Верховного суда. Ей не удалось от них добиться даже оплаты счета, выставленного врачом.

Рыжая возразила: пусть даже и так, зато ей Лорд сделал потрясающий комплимент.

— Ты же слышал, Митч. Он сказал, что у меня самый прелестный задок из тех, что ему доводилось видеть.

— Ну, тут он несколько преувеличил, — отозвался тот. — Ты же знаешь, что такое техасцы!

— А как думаешь ты? Ты тоже считаешь, что у меня самый хорошенький задок, или нет?

— Мне не с чем сравнивать. — Митч беспомощно развел руками. — Ты единственная женщина, которую я когда-либо знал.

— М-м-м, — промычала Рыжая. — М-м-м. Придется тебя за это поцеловать, когда мы останемся одни. — Затем, повернувшись к Таркелсону, окинула его испытующим взглядом. — А вот насчет тебя я в сомнении...

— Ты о чем? — недоуменно поинтересовался Тарк. — Так спроси!

— О'кей, но ты должен пообещать, что ответишь как на духу. — Она склонила голову набок. — Обещаешь, толстяк?

— Обещаю, — хихикнул он.

Рыжая встала коленями на диван и что-то прошептала ему на ухо, отчего оно, лицо и шея менеджера стали пунцовыми.

— Ну, — дерзко потребовала Рыжая, — как ты думаешь?

— Уф, я, уф, думаю, что мне лучше уйти, — в отчаянии пролепетал Таркелсон, оттягивая пухлым пальцем галстук. — Я...

Он с трудом поднялся, но Рыжая схватила его за полы пиджака и потянула обратно.

— Ты обещал сказать правду. Если не скажешь, понесешь наказание. И знаешь какое?

Она опять что-то ему нашептала и откинулась назад с торжествующим видом. Толстяк, казалось, вот-вот задохнется.

— Ну как? — настаивала Рыжая. — Или ты сейчас же скажешь правду, или я с тобой кое-что сделаю... Митч! Митч, отпусти меня, будь ты проклят!

Ухватив Рыжую, Митч зажал ее под мышкой. А пока она визжала и брыкалась, ухитрился обменяться рукопожатиями с Таркелсоном.

— Счастливо тебе, друг! Увидимся утром.

— Ох да. Ну ты даешь, Митч! — Менеджер начал бочком пробираться к двери.

— Проверь, как там Лорд. Но никаких телефонных звонков! Ему незачем подниматься сюда на лифте, понял?

— Конечно, конечно! — отчаянно закивал Таркелсон. — Я... позволь мне поскорее отсюда выбраться, Митч.

В ту же секунду, как менеджер вышел, Рыжая наконец вырвалась и, сделав пируэт, застыла в театральной позе.

— Прошу немного музыки, профессор!

— Сейчас? А не поздновато ли, любимая?

— Не спорь! — возмутилась она. — Хочу музыки!

— Ну ладно. Только недолго.

Митч никогда не брал уроков музыки, но у него была великолепная память и, естественно, сверхчувствительные пальцы. Усевшись за пианино, он нажал заглушающую звуки педаль, секунду разглядывал клавиши, затем положил на них руки и очень тихо заиграл мелодию песенки «Это было желе, потому что джем так не трясется».

Рыжая сделала па с резким поворотом, дрыгнула ногой, и слетевшая с нее тапочка взмыла в воздух. Сделав еще один поворот, она дрыгнула другой ногой, и вторая тапочка тоже взлетела вверх.

Митч передвинул руки на басовые клавиши, и пианино гулко отозвалось: том-том. На лице Рыжей появилось выражение экстаза. Откинув голову назад и изогнув спину, она начала срывать с себя халат.

Кружевное белье было следующим, на что ушло не более двух минут.

Митч пробежался пальцами по клавишам, аккорды зазвучали настойчиво и властно. Руки Рыжей легли на застежку лифчика, но, казалось, пальцы упорно сопротивлялись желанию хозяйки. Однако, когда пианино зарыдало, как бы умоляя, Рыжая внезапно сорвала лифчик.

Потом были трусики. Затем...

Затем снимать стало нечего. Рыжая осталась в чем мать родила — зрелая, с великолепным телом, мечта художника, рисующего пастелью.

Несколько секунд они молча взирали друг на друга, после чего Рыжая повернулась и показала Митчу почти незаметный синяк на ягодице.

— Видишь? Это твоя работа. Осталось после того, как ты отшлепал меня по заднице.

— Жизнь не безоблачна, — философски заметил Митч. — Выпадают и дождливые дни.

— И ты не собираешься ничего с этим сделать?

— Ну, я мог бы, — признался Митч, — если бы был уверен, что ты не одна из тех, кто перекрасился под рыжую.

Рыжая ответила, что он и сам видит — она без подмены, на что Митч возразил, это, мол, такая вещь, которую не обнаружишь невооруженным глазом.

— Знавал я одну блондинку, которая выдавала себя за брюнетку. Ее дружок был шахтером, и у него была ярко выраженная аллергия к воде и мылу.

Рыжая сделала огромные глаза.

— Боже милостивый! Да сжалятся надо мною Небеса! Так неужели нет никакого способа удостовериться, что я не подсадная утка?

— Ну есть, конечно, — сжалился Митч. — Этот метод я отрабатывал годами, испытывая при том величайшее наслаждение. Как у тебя со временем?

— Вся ночь в моем распоряжении.

— Выходит, ты свободна, — констатировал Митч. — Но боюсь, одной ночи будет маловато. Как насчет следующих сорока или пятидесяти лет?

Рыжая заверила, что вытерпит эту пытку. Что такое сорок или пятьдесят лет, если речь идет об интересах науки?

Митч встал и величественным жестом указал на спальню: — Тогда милости просим в мою лабораторию, мадам. Тесты начнутся немедленно, и я шутить не намерен.

Глава 15

Уинфилд Лорд-младший зарезервировал номер в отеле на три дня, включая день прибытия, но вопреки этому жил в нем уже шесть дней. И за это время с его стороны не было ни малейшей попытки добраться до Митча. Вполне возможно, учитывая его состояние, он даже и не помнил, что играл с ним. Но это было лишь предположение, а вовсе не уверенность. Принимая во внимание его любовь к разным штукам, он мог просто тянуть время и выжидать подходящий момент, чтобы учинить очередную бучу, которыми славился или, точнее, за которые получил печальную известность. Еще выкинет что-нибудь такое, что привлечет внимание полиции и газетчиков.

Сам Митч, естественно, не мог напомнить ему о своей скромной персоне и предложить сыграть еще раз. Это было слишком рискованно. Тридцать три тысячи слишком большая сумма, чтобы безнаказанно забрать ее у такого скользкого типа. И Таркелсон тоже запросто подставил бы свою шею, продолжая играть дальше роль кассира. В общем, как говорится: знай край и не падай!

Лорд в основном отсиживался в своем номере, потребляя изрядное количество спиртного и очень мало еды, принимая у себя время от времени «девушек по вызову» и в связи с этим — врача. А потому Митчу и Рыжей тоже приходилось безвылазно торчать в пентхаусе. Конечно, Лорд вполне мог о них забыть и даже наверняка забыл, но они не имели права позволить себе нечаянно на него наткнуться.

Подстерегать жертву в засаде — обычная рутинная работа каждого игрока-профи. Иногда гораздо проще как бы случайно встретиться с ней на стороне. Но поскольку Лорд отсиживался в номере, рассчитывать на неожиданную встречу с ним в городе не приходилось. Так что оставалось лишь выжидать в укрытии. Впрочем, по мнению Митча, это не было столь тяжко, как могло бы быть в иных обстоятельствах. Можно ли сетовать на судьбу, сидя в шикарном пентхаусе вместе с прелестной куколкой и имея на руках пухлую пачку зеленых? Рыжая находила все это восхитительным и не позволяла Митчу скучать ни минуты. Сам он тоже не имел бы ничего против этого, если бы мог хоть на минуту заставить себя не думать об Эгейте.

Он нарушил данное ему обещание. Прошло уже больше двух дней, и это становилось опасным. Банкир знал о нем такие вещи, которые, выплыви они наружу, могли обернуться для Митча крупными неприятностями.

Он сильно сомневался в том, что Эгейт удовлетворится чем-либо иным, кроме наличных, однако на третий день после полудня, когда Рыжая принимала душ, позвонил ему. Разговор был кратким.

— Ладно, — оборвал банкир путаные объяснения Митча. — Сейчас ты не можешь выбраться. А когда сможешь?