Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер - Томпсон Джон. Страница 15

Из дверей спальни появился Джозеф. Он нес в руках снятую дверцу шкафа с большим зеркалом. Он старался ступать бесшумно, чтобы не привлечь внимание тети. — Ведь ты не оставишь меня? — вновь принялась причитать Надин. — Никогда в жизни, слышишь? — искренне сказал Эд.

И женщина вновь заплакала. Она уже не могла вымолвить ни слова. И странное дело: Эду от этих слез стало легче. Ведь когда Надин плакала, она казалась прежней, казалась вновь нормальной. — Хорошо, дорогая, — Эд отстранил от себя Надин и провел ее в спальню.

Женщина осмотрелась по сторонам. — Как хорошо, Эд, — сквозь слезы проговорила она, — что тут нет ни чьих портретов, — ее взгляд остановился на пустой дверце шкафа. — А это что такое? — спросила женщина. — Это… — замялся Эд, — знаешь, просто пока тебя не было, я поскользнулся и упал на дверцу шкафа, а она сломалась. — А-а, — успокоенно проговорила Надин, — другой раз, Эд, будь осторожней. Это чья кровать? — указала она на большую, застланную большим стеганым покрывалом кровать. — Это твоя, — Эд усадил Надин.

Та послушно принялась раздеваться. Оставшись в одном белье, Надин откинула покрывало и улеглась на подушку. — Послушай, Эд, — прошептала женщина, прикрыв глаза. — Что? Я здесь. — А где мама и папа? Если они придут и застанут нас вместе, нам несдобровать. — Хорошо, хорошо, дорогая, я пойду, посмотрю, где они. Наверное, еще на работе. — Если у нас есть еще время, возвращайся ко мне, — Надин потянулась и удобней устроилась на подушке.

Эд, плотно не закрывая дверь, вышел в гостиную. Возле телевизора сидел вконец расстроенный Джозеф. — Ну, как она? — спросил племянник. — По-моему, ничего, — сказал Эд. Мне кажется, я никогда не смогу простить себе того, что случилось.

В это время зазвонил телефон. Племянник и дядя переглянулись. Первым подошел Эд. — Слушаю, — бросил он в трубку. — Эд, это ты? — на другом конце провода зазвучал растерянный голос Нормы. — Да, — сухо ответил Малкастер. — Мне только что звонил доктор Хайвер, — немного дрожащим голосом, в котором чувствовались слезы, проговорила Норма. — Да, я понимаю, — сказал Эд. — Он говорил, чтобы мы с тобой были поосторожнее…— Да. — Где сейчас Надин? — По-моему, спит. Послушай, Норма, я должен тебе сказать одну вещь. Пойми, я не волен сейчас распоряжаться собой. — Можешь ничего не говорить, Эд, я тебя прекрасно понимаю. Мне самой очень тяжело.

Эд ответил немного раздраженно: — По-моему, сейчас не время думать, кому из нас тяжелее, тебе или мне. Тяжелее всех Надин. — Я согласна, — заспешила с ответом Норма. — Но неужели, Эд, у нас все так и кончится? — Не знаю, — растерянно протянул Эд. — Может быть, все и кончится. Во всяком случае, я еще не решил окончательно.

Джозеф смотрел на скупые слезы в глазах своего дяди. Ему было и жаль его, и в то же время он страшно жалел Надин. Он не знал, что может тут посоветовать. Ведь он и сам запутался в своих отношениях с Донной, с Мэдлин, не знал, кому отдать предпочтение, к кому пойти. — Эд, я тебя прошу, — настойчиво сказала Норма, — ты должен ко мне приехать. — Нет, я не могу. — Эд, ты обязательно должен ко мне приехать! Мы просто обязаны увидеться. — Нет. — А если я тебе пообещаю, что это будет в последний раз? — Этого я не могу пообещать даже самому себе. Я боюсь, что не сдержусь, что лишь только увижу тебя, вся моя решимость пройдет. — Эд, не надо. Мы должны увидеться. — Ну, хорошо, Норма, но пусть это будет в последний раз.

Джозеф осуждающе посмотрел на Эда. Тот зло бросил трубку. — Джозеф, я тебе обещаю, это будет в последний раз. Надин сейчас спит и может быть, мне больше никогда не представится случая поговорить с Нормой. В конце концов, это наши дела. — Но ты обещал, — напомнил ему Джозеф. — Ладно, — махнул рукой Эд.

Он, не прощаясь, вышел на улицу, сел в свой автомобиль и резко тронул с места.

Джозеф так и остался стоять в открытой двери, глядя вслед удаляющейся машине.

В спальне что-то во сне шептала Надин. Джозеф осторожно подошел и заглянул в спальню.

Надин спала почти как ребенок, подложив под голову кулак. Она шевелила губами, но что именно говорила, Джозеф не мог расслышать. — Дай бог, чтобы с тобой было все хорошо, — тихо проговорил Джозеф и прикрыл дверь.

Надин вздрогнула от щелчка дверной задвижки. Она перевернулась на другой бок и вновь погрузилась в сон.

Ей снилось, что она стала взрослой женщиной, и Надин было неприятно ощущать себя в этом новом качестве. Ей снилось, что они с Эдом поженились, что Эд купил заправочную станцию и их дом стоит невдалеке от шоссе. Надин снилось, как она вместе с Эдом выбирает карнизы в универмаге Хорна, и то, как Эд приколачивает их на окна. Надин снилось, как она раздвигает эти карнизы и ее страшно нервирует этот назойливый звук: вжик, вжик, вжик.

Эд Малкастер так быстро гнал машину, что чуть было не проскочил Норму, которая в накинутом на плечи пальто ждала его перед самым поворотом к ее кафе.

Эд резко затормозил, машину занесло и Малкастер чуть справился с управлением. Норма подбежала к автомобилю, как будто боялась, что Эд передумает и рванет с места, не дождавшись ее. Она прыгнула на сиденье, захлопнула за собой дверцу и принялась дуть на свои озябшие пальцы.

Некоторое время Эд и Норма молчали. Женщина сосредоточенно рассматривала свои пальцы с аккуратно подпиленными и накрашенными ярко-вишневым лаком ногтями.

Первым прервал молчание Эд: — Кажется, ты хотела со мной поговорить…— Да, хотела, но когда увидела тебя, поняла, что все мои слова будут бессмысленны. — Конечно, — согласился Эд. — Ведь ты понимаешь, что все решили за нас. Мы теперь не можем выбирать. — За что? За что все это свалилось на нас? — горестно воскликнула Норма и осторожно положила свою ладонь на плечо Эда.

Она словно боялась, что мужчина сбросит ее руку.

Но Эд этого не сделал. Он потянулся к приемнику, щелкнула клавиша и из динамика полилась спокойная музыка. — Знаешь что, Эд, — призналась Норма, — мне кажется, когда я с тобой, что ничего не произошло, что все будет по-прежнему. Но так ведь невозможно, правда? — Конечно, теперь уже ничего не вернуть, ничего не изменить. Нам останется только вспоминать. — Но воспоминания будут не из худших, — усмехнулась Норма, но улыбка получилась вымученной и несчастной. — Даже если Надин придет в себя, все равно мы не сможем больше встречаться, — сказал Эд, — иначе все может повториться. — Но все же… Малкастер ей не ответил. — Эд, — предприняла последнюю попытку Норма, — увези меня отсюда, слышишь? Давай сейчас поедем и, будем ехать долго, не останавливаясь, столько, на сколько хватит бензина. Эд, слышишь? Поехали! — Норма потянулась рукой к ключам зажигания.

Эд схватил ее за запястье и больно сжал. — Нет, Норма, не надо искушать меня. Думаешь, мне этого не хочется? — Тогда… тогда я не знаю, что сделаю с собой, — крикнула Норма, — сейчас же пусти мою руку, слышишь?

Эд испуганно разжал пальцы. Раньше Норма никогда не позволяла себе кричать на него. — Только не это, — наконец проговорил он, — знаешь, мне и так плохо. — А мне, а мне хорошо? — кричала Норма. — Но ты же сама захотела вызволить Хэнка раньше срока из тюрьмы, — наконец позволил и себе перейти в наступление Эд.

Но Норма внезапно вновь успокоилась. — Эд, послушай, мне кажется, мы просто настроились поругаться сейчас, наговорить друг другу такого, чтобы потом невозможно было встречаться. Слышишь, Эд, этот номер у тебя не пройдет. — Не я первый начал, по-моему, начала ты. — Я не хочу, не хочу, — Норма схватила Эда за руки, — мне не нужен никто, слышишь? Я не хочу думать ни о Надин, ни о Хэнке, ни о Джозефе. Есть только мы, Эд. — Конечно, я всегда буду помнить тебя, — Эд освободился от ее объятий. — Какой сегодня длинный день, — внезапно сказала Норма.

Ее лицо стало спокойным и умиротворенным. Эд облегченно вздохнул, но так и не понял, к чему клонит женщина. — Длинный день? Ты говоришь, что сегодня длинный день? — переспросил он. — Да, очень длинный день, потому что в него вмещается вся наша прежняя жизнь. Эд, ты понимаешь, что у нас уже с тобой жизнь прожита, что ничего лучшего, чем было, нам пережить не дано. Ты останешься с Надин, мне остается только быть с Хэнком.