Твин Пикс: Кто убил Лору Палмер - Томпсон Джон. Страница 17

Бобби встал на краю, широко расставив ноги, подбоченился и прикрыл глаза от солнца. И вдруг ему почудилось, что он остался один на пороге какого-то страшного сна, когда кажется, что ноги у тебя растут, вздымая туловище выше и выше, а земля теряется где-то во тьме. Сердце колотится так, что могло выскочить из груди. Но вместо того, чтобы почувствовать себя гигантской песчинкой на этой скале, летящей между небом и океаном, Бобби почувствовал свое величие: он как будто бы стал огромным как башня. Даже не открывая глаз, как бы боясь расстаться с этим впечатлением, Бобби крикнул против ветра: — Майкл, а почему бы нам не жить здесь всегда? Построили бы себе здесь дом, черт возьми, и зажили бы чудесно.

Его слова прогремели, и чайки, казалось, шарахнулись в сторону, испуганные его криком.

Бобби перепрыгнул на соседнюю вершину и балансируя на краю, посмотрел на Майкла. Тот пожал плечами: — Да, по-моему, это место ни с чем не сравнить. Но тут было бы слишком скучно жить: ни тебе баров, ни девочек, ни развлечений. — Майкл, смотри, такое впечатление, что мы находимся в открытом океане, будто эта скала плывет.

Майкл никак не мог воспринять восторгов Бобби. Он терпеливо ждал когда, наконец, Роберт угомонится. — Да, для городской крысы здесь слишком дико, — подтрунил над приятелем Бобби. — Сам ты городская крыса. — Я знаю, Майкл, что тебе тут не нравится, в чем дело: тебе обстановка не по вкусу, нет кресел и диванов. — Тоже мне, — ответил Майкл, — строишь из себя деревенского жителя, эдакого ковбоя или индейца. А сам, честно говоря, не можешь отличить корову от лошади. — Послушай, Майкл, я совсем не об этом хотел сказать. Я просто предположил, что было бы хорошо уехать из Твин Пикса, никого больше не видеть, не думать про эти проклятые деньги и наркотики. — По-моему, нас никто силой не тянул в компанию, Бобби, свой выбор мы сделали сами. — Но все-таки ты представь, Майкл, если бы мы навсегда уехали из города и поселились на этой скале…— Нет, с тобой бы я тут не жил, — сказал Майкл, — ты слишком непредсказуем. Я никак не могу понять, чего ты от меня хочешь. — Ну ладно, не хочешь жить со мной, то кого бы ты взял с собой на эту скалу?

Майкл задумался. Он застыл, глядя вдаль на океан, изборожденный большими волнами. — Я бы взял сюда Лору Палмер. Это самый удивительный человек на свете, которого мне только приходилось встречать. Я думаю, таких уже больше никогда на земле не будет, для меня. — Да, Лора… — задумчиво проговорил Бобби. — Уже столько времени прошло после ее смерти, а я никак не могу с этим смириться.

Но Майкл был слишком поглощен своими мыслями, чтобы обратить внимание на последние слова приятеля. Он думал о своем и как бы вслух рассуждал:

«Лора, когда ты была живая, казалось, ты самая обыкновенная девушка, такая же, каких сотни. Но сейчас, когда тебя нет, я начинаю думать иначе. Ты перевернула всю жизнь в нашем городке, заставила задуматься нас о многом». — Эй, приятель, — остановил рассуждения приятеля Бобби, — ты что-то слишком задумчивый сегодня. — Мне все же, — наконец, сказал Майкл, как бы приходя в себя, — мне все же очень не нравится этот Джозеф. Что-то, подозрительное есть в его поведении. Какого черта он повсюду шныряет с Донной, с Мэдлин? Ты не знаешь, Боб? — Я его никогда особо не любил, и знаешь, Майкл, это не из-за футбола, не из-за того, что мы всегда играем друг против друга. Все началось с Лоры. Понимаешь, он по-моему, хотел забрать Лору у нас и это ему почти удалось. — Конечно, — согласился Майкл.-Может и мы не каждый раз были справедливы к Лоре, но нам она всегда раньше верила, а в последнее время стала доверять этому придурку Джозефу. — Да, да, — согласился Бобби. — Он ее попытался вывести на путь истинный, наставить, так сказать. — И что? — проговорил Майкл, — по-моему, Боб, ты чего-то не договариваешь. — Да нет, я тебе все скажу, что думаю о нем. Мне кажется, Джозеф мог убить Лору. — Это зачем ему? — удивился Майкл. — Ну как, неужели ты не понимаешь? — Бобби спрыгнул с вершины, на которой стоял, и вплотную подошел к приятелю, зашептал ему на ухо, так, как будто их кто-нибудь на этой пустынной скале, под которой расстилался океан, мог услышать его слова. — По-моему, этот Джозеф — просто сумасшедший. Лора не согласилась бы оставить нашу компанию ради него. Она слишком привыкла к наркотикам. А этот Джозеф возомнил себя спасителем, решил перевоспитать Лору. — Для спасения, по-моему, убивать не стоит, — засомневался Майкл. — Нет, ну как же ты не понимаешь. Он понял, что Лору невозможно избавить от ее пристрастий и решил рассечь узел одним махом. — Не знаю, по-моему, все это очень сомнительно. И не стоит нам с тобой Бобби, лезть в расследование всего этого дела. Тут и так уже и полиция и ФБР… хватает кому заниматься. — Да, но мы же с тобой знаем о Лоре больше, чем шериф, чем этот специальный агент. Я тебе признаюсь, — сказал Бобби, — что кокаин, который нашли в баке мотоцикла Джозефа, подбросил я. — Кокаин? — изумился Майкл, — и ты решился на такое, не пожалел последней нашей партии, той, которую мы покупали еще вместе с Лорой? — Да, это я подбросил Джозефу кокаин в бак. Я думал, что его арестуют и посадят в тюрьму. Но шериф слишком доверяет Джозефу, не мешало бы подстроить что-нибудь новое, такое, из чего Джозефу не выкарабкаться. — Нет, Бобби, я не согласен. Мы и так с тобой уже слишком много наворотили. У нас еще много долгов и не стоит влезать в новые. — Ты слишком легко отказываешься от начатого, Майкл, — Бобби все больше и больше раздражался, — мы же поклялись отомстить Джозефу, а ты идешь на попятную. — Знаешь, что, Бобби, мне все это уже порядком надоело. Я не хочу больше ввязываться ни в какие истории. Я рад, что смог избавиться от тяги к наркотикам и тебе того же желаю. К тому же ты теперь не один, у тебя есть Шейла, так что силы найдешь куда приложить.

Солнце уже начало садиться, разрезанное пополам потемневшим океаном. В туче брызг из волн поднимался холод, и казалось, что это не вода, а темнота подступает к скале. Ветер, перелетая через вершину, прохватывал ребят насквозь, и Майкл испуганно посмотрел на Бобби. — По-моему, сейчас самое время возвращаться, Боб. — Нет, нет, не сейчас. Я должен еще побыть здесь. Я должен подумать. Мы как-то приезжали сюда вместе с Лорой, и мне кажется, она сказала тогда что-то важное, я только не могу вспомнить что именно…

Майкл настороженно всматривался в лицо приятеля. Бобби, зажмурив глаза, пытался вспомнить слова Лоры Палмер, по они не приходили ему на ум.

Он все напрягал и напрягал намять, до боли сжимал пальцы. Его суставы побелели, губы казались в наступающих сумерках фиолетовыми. — Бобби, ты выбрал не самое удачное место и время для воспоминаний. Я уже начинаю жалеть, что поехал с тобой. — Подожди, подожди, Майкл, я обязательно должен вспомнить. Лора говорила что-то про огонь, через который мы должны пройти. — Да, — припомнил Майкл, — я тоже слышал от нее эти слова. Какие-то странные… Я думал, это стихи какие-нибудь, ведь Лора любила мигать наизусть стихи. — Нет, нет, — шептал Бобби, — она это говорила каким-то особенным голосом, так, будто эти слова я должен был запомнить… Она даже просила повторить их… Огонь, огонь, — повторял Бобби. — Лоре вообще нравился красный цвет, она была к нему неравнодушна. — Слушай, Боб, я уже устал повторять, мне надоело здесь. Я хочу вернуться домой. Мне надоело вспоминать. — Нет, Майкл, мы не зря приехали сюда. Только тут, вдалеке от города, вдалеке от суеты я смогу вспомнить то, что нужно. Ну, давай, припомни, что же могла говорить Лора.

Майкл задумался… — Нет, что-то ничего такого я не могу припомнить. — А ты постарайся, — настаивал Бобби.

Майкл посмотрел на исчезающий за горизонтом диск солнца. — Я могу вспомнить только одно. — Что же? — насторожился Бобби. — Я вспомнил, как впервые попробовал с Лорой наркотики. Тогда тебя с нами не было. Мы были вдвоем. — Ну? Ну? — Бобби напряженно всматривался в лицо своего приятеля. — Да, мы тогда боялись, очень боялись, чтобы кто-нибудь не застал нас за этим занятием. Мы тогда отошли от школы подальше, к заброшенному складу. Ты же знаешь, там раньше был какой-то пакгауз…— Конечно, знаю. Это такое невысокое здание…длинное, из красного кирпича? — Да, именно слово красное и заставило меня вспомнить это здание. Там такая глухая, без окон, кирпичная стена. Много-много кирпичей, от них прямо рябит в глазах. Мы устроились с Лорой на штабеле бревен. Она достала маленький пакетик с белым порошком, и мы принялись его нюхать через обрезок пластиковой трубки. Ну, знаешь, такие, как в капельницах в больнице. — Да, у меня и сейчас в кармане лежит такая, — Бобби зачем-то полез в карман и достал оттуда короткий обрезок пластиковой трубки. — Так вот, мы устроились на бревне и принялись нюхать кокаин. Мы были еще очень неопытными. Мы не знали, сколько можно вдохнуть, а сколько нельзя, и перебрали дозу. Да-да, именно перебрали, потому что со мной больше такого никогда не было. Сперва мне показалось, что все осталось на своих местах, лишь только легкое головокружение. Я попробовал подняться, но ноги не слушались, и я вновь опустился на бревна. Лора улыбнулась, глядя на меня, и сказала: «Подожди, сейчас начнется, сейчас увидишь сны. Они будут цветными и фантастическими.»— И что же произошло? — поинтересовался Бобби. — Я сидел и смотрел в стену. Мне не хотелось ни шевелиться, ни говорить. Просто было очень хорошо, смотреть на кладку. И тут, Бобби, представляешь, эти кирпичи вдруг начали, как шуфлядки из тумбочки письменного стола, выдвигаться одна за другой. Они выдвигались из стены и задвигались: маленькие красные керамические шуфлядки. — А что Лора? Что тогда было с ней? — Лора… она как будто бы знала, что со мной происходит. Я каким-то образом видел и стену и ее, хотя она сидела рядом. Я видел как выдвигаются и задвигаются шуфлядки. Мне не нужно было прикасаться к ним руками: они повиновались моему взгляду. И в каждой шуфлядке обязательно что-нибудь лежало: какая-нибудь вещица, фотография. Я хоть и сидел внизу, но как-то, сквозь дно, умудрялся увидеть, что лежит в ящичке. — Чьи, чьи фотографии ты видел? — Многих. Я видел знакомых, родственников, друзей. Там были фотографии всего нашего класса. Я видел Донну Хайвер, видел Джозефа, тебя, Бобби, твоего отца. — А кого-нибудь незнакомого там не было? — Да. Вот именно про это я и хотел рассказать. Когда мне начало казаться, что эти шуфлядки никогда уже не остановятся, и будут выдвигаться и задвигаться без конца, внезапно наступило затишье. Стена вновь стала монолитной. И тут посередине выдвинулся один кирпич, и из него вылетела фотография. Она была абсолютно красной. На красной бумаге. Таких в жизни я никогда не видел. — И кто же, кто был на ней? — Там был какой-то странный человек, скорее всего, карлик. Он сидел на стуле и стул этот казался огромным, или же человек казался маленьким. И эта фотография, Бобби, она была как живая, — Майкл встряхнул головой, словно отгоняя воспоминания.