Если полюбишь графа - Торнтон Элизабет. Страница 60

– Дейрдре, не надо верить всем сплетням, что ходят о Гарете, – неожиданно проговорил Тони. – Его грехи сильно преувеличены.

– Какие грехи?

– Ну, слухи о том, что он повинен в смерти Эндрю, что он как-то подстроил этот несчастный случай в горах, а также слухи о его непримиримой ненависти к французам и любому, кто встает у него на пути, о его жестокости...

– Вы наслушались Армана, – перебила Дейрдре, вдруг осознав, что он выбрал неподходящий момент для своих излияний и ей вовсе не хочется слушать обо всех пороках Рэтборна.

– О нет.

Дейрдре показалось, что Тони удивлен.

– Эти истории о Рэтборне ходят уже много лет. Я знаю, что он человек жесткий, но не... бессовестный.

Дейрдре не верила и этому. Если бы речь шла о ней одной, она бы встретилась с ним лицом к лицу. Но она не могла подвергать опасности брата.

– Можете вы раздобыть двух лошадей? – спросила она. – Но так, чтобы никто не заметил? – К ней вдруг вернулась решительность. – Я хотела бы увезти Армана в наш дом в Хенли.

– Могу попытаться.

– Хорошо. Спрячьте лошадей получше, а потом возвращайтесь сюда и помогите мне справиться с Арманом. Я одна не сумею свести его вниз по этим ступенькам. Не возражаете, если я оставлю фонарь при себе? Мне не хочется сидеть здесь в кромешной тьме.

– Ничуть не возражаю.

Тони с интересом наблюдал за Дейрдре, когда она взяла пистолет и теперь устраивала его в руке поудобнее.

– Вы хоть знаете, как обращаться с этой штукой? – спросил он.

Дейрдре посмотрела на Тони и решительным тоном произнесла:

– О да. Не сомневайтесь в этом ни минуты.

– Знаете, вы замечательная девушка, – сказал Тони, и в его голосе Дейрдре расслышала смущение, смешанное с восхищением. – Если бы я встретил вас раньше Рэтборна... Кто знает? – Он рассмеялся как бы против воли, но взгляд его оставался настороженным.

– Нет, если бы не Рэтборн, я все еще... была бы... – Дейрдре замялась, не зная, что сказать, а затем твердо повторила: – Нет.

– Что ж, ждите меня здесь, – проговорил Тони серьезно и кивком указал на лестницу, – я постараюсь вернуться как можно скорее.

Дейрдре прислушивалась к его осторожным шагам, пока он спускался по винтовой лестнице башни. Дверь скрипнула, и наступила тишина.

Дейрдре вернулась к Арману и встряхнула его за плечи.

– Проснись ты, пьяный болван! – выкрикнула она. Арман застонал и попытался отстранить ее руки.

– Проснись, Арман. Ты должен собраться с силами и совладать с собой.

Ей пришлось напрячь все силы и слух, чтобы разобрать его невнятный лепет:

– Каро? Должен... видеть... Каро.

– Почему должен?

Арман пытался ответить, но не смог и свесил голову на грудь.

Ничто не могло привести Армана в чувство, как ни старалась Дейрдре. А еще необходимо вывести его из башни и посадить в седло. Если бы только Рэтборн хоть намекнул ей на то, какая участь ждет Армана, если он сочтет его виновным, она бы осталась здесь и ждала, пока гнев мужа не остынет, а Арман не придет в чувство и не объяснит, почему подозрение пало на него. Но угрозы Рэтборна были вполне серьезными. Дейрдре опустилась на пол рядом с братом и стала ждать возвращения Тони.

Дверь у подножия лестницы отворилась, и Дейрдре подняла голову. Она не ожидала возвращения Тони так скоро. Должно быть, что-то пошло не так.

Дейрдре медленно поднялась и попыталась вглядеться в колодец лестницы, но в глубокой тьме невозможно было что-либо разглядеть.

– Тони! – позвала она тихо.

Ответа не последовало. Шаги смолкли, но вскоре послышались снова. На этот раз некто поднимался по лестнице быстрее. Дейрдре уперлась одной рукой в стену, другой подняла пистолет. Человек повернул за угол, и луч фонаря упал на его осунувшееся лицо.

– Рэтборн, – произнесла Дейрдре шепотом и отшатнулась к стене, а ее юбки коснулись неподвижного тела брата.

Рэтборн оценил ситуацию мгновенно. Он заметил скорчившуюся фигуру Армана, его взгляд переместился с пустой бутылки на оружие в руке Дейрдре.

– Вот как, значит! – Тень улыбки коснулась его губ. – И что теперь, Дейрдре? – В его голосе послышались угрожающие нотки. – Хочешь пристрелить меня?

Рэтборн сделал шаг вперед, и Дейрдре направила на него пистолет.

– Что ты собираешься сделать с Арманом? – ответила она вопросом на вопрос и удивилась тому, что голос не выдал ее внутреннего трепета. Она смотрела мужу прямо в глаза.

– Сейчас я не отвечаю за свои действия. Возможно, ты забыла, что Сен-Жан стрелял в меня нынче вечером? Я только раз, единственный раз, посоветую тебе не вмешиваться в наши отношения. Ясно ли я выражаюсь? Атеперь отойди.

Рэтборн говорил чеканным голосом, и Дейрдре поняла, что он полон решимости поквитаться с братом.

Она вытянула вперед руку, в которой держала пистолет, и прицелилась Рэтборну в сердце.

– Сделаешь еще один шаг, Рэтборн, и он будет последним, – твердо произнесла Дейрдре.

В глазах Рэтборна горел огонь ярости.

– Я полагаю, ты нажмешь на курок?

– Ты полагаешь правильно!

Рэтборн отвернулся и устало провел рукой по своим темным волосам.

– Дейрдре! О, Дейрдре!

В следующий миг он выбросил ногу вперед и схватил Дейрдре за запястье. Она вскрикнула, и пистолет, выпав из ее руки, отлетел к двери, ведущей на стену башни.

Рэтборн не спеша подошел и поднял его.

– Ну что же! Теперь мы знаем, каковы наши отношения, – проговорил он тихо и засмеялся так, что Дейрдре испытала желание вжаться в стену и стать незаметной.

– Ты не станешь возражать, если я им воспользуюсь? Что это? Сувенир с поля битвы при Ватерлоо? Ты использовала его против пруссаков?

Молчание означало, что его догадка верна.

– Я так и думал.

Рэтборн распахнул дверь на крепостной вал и выбросил пистолет. Потом он повернулся к жене и посмотрел на нее со зловещей улыбкой. Внутри у Дейрдре все сжалось.

– Что ты собираешься делать? – спросила она дрожащим голосом и встала, загораживая собой Армана. Это не укрылось от взгляда Рэтборна, и в глазах его сверкнули вспышки гнева.

– Почему ты спрашиваешь, что я намерен сделать, а не что я должен был сделать давным-давно, то есть порвать всякие отношения с тобой и твоей семьей? О, не смотри с такой тревогой, мадам жена. Я не причиню вреда твоему бесценному братцу. Ты желала сострадания? Вот оно! Ты хотела получить Марклифф? Он твой! Я с радостью возвращаю его тебе. И надеюсь, что и ты, и Сен-Жан будете там очень счастливы. Ведь это то, чего ты хотела всегда. Верно? Он единственный мужчина в твоей жизни, кому ты доверяешь абсолютно, чью сторону принимаешь независимо от того, прав он или виноват. О, не качай головой с таким невинным видом. Ты раз и навсегда доказала, кому верна, когда нацелила пистолет мне в сердце. И уж конечно, твоя преданность принадлежит не мне. И что за болван я был, когда мечтал о том, что хотя бы раз, единственный раз в жизни, ты будешь целиком принадлежать мне. Но этого не случится, и, слава Богу, рассудок ко мне вернулся.

Рэтборн отвернулся, будто ее вид вызывал у него отвращение, и бросил через плечо:

– Итак, пора подводить итоги. Собери вещи и завтра рано утром отправляйся в Марклифф. Можешь оставаться там, пока не родится мой ребенок. А потом... потом посмотрим.

По мере того как потрясение и усталость начали брать свое, зубы Дейрдре стали выбивать дробь, и она сжала их изо всех сил. Ее горе было слишком сильным, чтобы слезы могли его облегчить. Она предала мужа и теперь не знала, как поправить дело.

Дейрдре пыталась придумать, что сказать в свое оправдание, но слова не шли с языка. То, как неподвижно он держал плечи, как сжимал и разжимал кулаки и как всей тяжестью опирался о стену, говорило о том, что он сейчас не станет ее слушать.

– Гарет, я так сожалею, – проговорила Дейрдре с чувством.

Рэтборн остался неподвижен, и ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова.

– Я тоже, Дейрдре, я тоже.

Ни Рэтборн, ни Дейрдре не услышали мягкой поступи на лестнице, поэтому появление Тони Кавано явилось для них полной неожиданностью.