Попытки любви в быту и на природе - Тосс Анатолий. Страница 7

— Да по-разному, — уклонился Илюха, не желая, очевидно, вдаваться в детали перед Инфантом. — Итак, друзья, цель поставлена: Инфантова женщина должна быть постоянно благодарна Инфанту. Теперь решаем: за что ей быть благодарной? Быстренько сдвинули свои мозги ближе ко мне и начали объединенную мозговую атаку. Инфант, предлагай…

Но Инфант все мялся и не хотел предлагать.

— Может быть, мне ей полы в квартире отциклевать, — нашел он наконец повод для благодарности. — Я могу.

— Плохо предложил, — отмел в сторону повод Илюха. — Не засчитывается. Твои мозги, Инфантище, похоже, на атаку не нацелены. На что-то другое они определенно нацелены, но не на атаку. Старикашечка, — перекинулся Илюха на меня, — какие идеи?

Идей у меня оказалось сразу много, и я с удовольствием был готов ими поделиться.

— Во-первых, надо из Инфанта сделать героя. Потому что к героям народ намного лучше относится.

— Это правильно, — подтвердил Илюха. — Хорошо мыслишь, не хуже меня. Мысли дальше.

— Ну чтобы он спас кого-нибудь от нависшей беды. Смело и решительно, не дрогнув ни духом, ни мускулом, желательно на глазах у населения.

— Еще правильнее, — снова одобрил Илюха.

— Проблема только: где беду взять? Особенно такую, которую Инфант сможет отвести уверенной своей рукой. Такую поди отыщи.

Мы снова все задумались, глубоко, надолго. А потом, конечно же, откопали ответ. Потому что, когда надолго о чем-нибудь задумаешься, ответ находится всегда.

— Беду надо создать, — дошел первым Илюха.

— Инсценировать, — уточнил я.

И получалось так, что мы сразу оказались значительно ближе к цели в своем направленном поиске.

— Как это инсценировать? Какую беду? — задавал ненужные вопросы Инфант, которые только отвлекали.

— Ну как, какую? — все же отвлекся я. — Наводнение какое-нибудь или землетрясение, или я вот, например, мультфильм в детстве видел про пожар в тайге. Когда тайга горит. Страшная беда, особенно для лесных жителей…

— Ты это о ком? — заинтересовался лесными жителями Илюха.

— Я о зверюшках, — доходчиво пояснил я. — Антилопы и медведи с барсучками да белками мечутся, бедные, в огне, не зная, как спастись. Где водопой, чтобы вброд его перейти и унести своих малышей подальше от режущего глаза дыма? А опаленные ветки так и валятся на них сверху, так и угрожают придавить хрупкие зверюшечьи тельца. В общем, полный хаос, бардак и неразбериха.

Теперь я уже обвел взглядом комнату. Комната молчала, лишь один Инфант звучно сглатывал в себя подступающее возбуждение.

— И вот здесь бы хорошо Инфанта с брандспойтом, в пожарной каске, — предложил я спасительный выход. — А сзади хорошо бы массовку поместить вместе с Инфантовой девушкой. И все смотрят, как на него деревья огненные валятся, а он даже не отскакивает от них, а так с достоинством уклоняется и все заливает пожар из брандспойта и заливает. Каска съехала на затылок, лицо все в копоти и в поту, а Инфант хлещет пенной жидкостью на пожар, на жалея себя. А потом, когда пожар под его напором и напором из брандспойта отступает, он поднимает с земли маленького спасенного, но испуганного зайчонка, гладит его, успокаивает, бедненького, и передает матери зайчихе. А массовка сзади, вместе с девушкой… Как, кстати, девушку зовут?

— Наталья, — подсказал Инфант.

— А массовка с Натальей во главе улыбается и вытирает умильные слезы. А когда после всего начинает облегченно расходиться, Инфантова девушка из благодарности позволяет Инфанту прямо здесь, на земле опаленной тайги, абсолютно все. Вседозволенно и без ограничений. Потому что таежным героям особая благодарность полагается. — Я снова оглядел аудиторию и осведомился у нее: — Ну как?

Инфанту и не требовалось отвечать, он весь просто пылал от восторга. А вот Илюха не пылал.

— Ты, Розик, конечно, парень образный, — отвалил он мне полновесный комплемент. — Тебе бы на «Мосфильме» работать, туда таких даже без блата принимают. Но проблема, старикашка, с твоим сценарием. Где натуру живую взять? Ну с тайгой — ладно, можно, например, Сокольники за тайгу выдать или Лосиноостровский парк. Но вот где мы столько зверюшек откапаем, зайчиков, барсучков, медведей? Да и палить Сокольники жалко, я люблю Сокольники.

— Зверей в зоопарке можно одолжить, — предположил я. — Небось не очень дорого обойдется. Но палить парки действительно жалко. У меня у самого с ними много разных приятных воспоминаний связано.

— Да… — вздохнул Инфант, и мы все снова замолчали, задумавшись.

— О, я придумал! — вскинулся первым Илюха. — Хорошо, чтобы Инфант спасал не зайчат и бельчат, а саму девушку. Как ее звать, ты говоришь?

— Натальей, — напомнил Инфант.

— Вот именно, девушку Наталью. Чтобы она не на толстой шкуре невинных животных, а на своей собственной тоненькой шкурке почувствовала роковую опасность. Да и благодарность за собственное спасение будет значительно более искренней, чем благодарность за спасение зайки.

— Это правильно, — согласился я.

Мы вообще, как ни странно, непривычно много соглашались друг с другом. Вот что значит общая цель и позитивное коллективное мышление.

— Может, ее в середину горящей тайги засунуть? — робко предложил Инфант. — Тогда и зоопарк не потребуется, на зверях сэкономить можно.

Он тоже начал входить во вкус. Видать, и у него прорезалась неожиданная изобретательность. Так как положительные творческие примеры на удивление заразительны.

— Можно, конечно, — согласились мы с Илюхой. — Только вдруг ты до середины горящей тайги добраться со своим брандспойтом вовремя не успеешь? Там ведь шланг тяжелый за собой тащить надо. Так ты вообще без девушки можешь остаться, и никто не сможет тебе благодарность выразить. Да и потом, тайгу все равно жалко. В смысле, Сокольники.

Но Инфант, похоже, все входил во вкус и входил, и фантазии его наслаивались одна на другую.

— Можно вместо тайги ее квартиру подпалить, — предложил он смело, по-новаторски.

Неплохо, — похвалил я Инфанта. — Она там мечется в окне среди языков пламени, среди дыма и гари. Желательно в белом легком платье с большим вырезом на груди. Свешивается она этим вырезом из окна, руки белые гибкие тянет, волосы длинные, светлые на щеки наезжают… У нее волосы длинные, светлые?.. — обратился я за уточнением.

— Нет, темные, короткие, — уточнил Инфант.

— Ничего, придется нарастить и перекрасить. Так вот, она, девушка твоя, как, говоришь, ее зовут?

— Наталья, — напомнил Инфант.

— Так вот, она мечется, Наталья твоя, штукатурка начинает от жара отлетать от потолка и падать совсем близко. Еще немного — и накроет. Мебель от жара трещит и корежится вспухнувшим лаком. Да еще запах этот удушливый от кухонного пластикового гарнитура… А тут ты, Инфант, снова в пожарной каске и снова с брандспойтом в окно вваливаешься. Сначала тушишь пожар, с пластиком на кухне разбираешься, а потом ее, девушку твою, которая почти без сознания уже, поднимаешь на руки. Но так, чтобы обязательно подол задрался и заголил красивые ее босые ноги, и относишь на случайно уцелевший диван и тут же приступаешь к искусственному дыханию. И когда она тебя узнает, благодарная, тогда и отдает тебе всю себя без остатка. Как спасителю и чуткому специалисту по искусственному дыханию. Да тут без вариантов, каждая бы отдала, не только твоя девушка, как, ты говоришь, ее зовут? А народ внизу умиляется и хлопает в ладоши от счастливой развязки. Ну как?

Похоже, мои образные описания не на шутку повлияли на впечатлительного Инфанта. Особенно про искусственное дыхание. Он прямо на глазах возгорался, прежде всего лицом — щеками, лбом, ну и всем прочим, что вырисовывалось над кофейным столиком. Видимо, действительно слишком долго Наталья ему не давала. А вот Илюха не возгорался.

— Да, плачет, стариканыч, по тебе «Мосфильм», — заключил он про меня. — Но и не только «Мосфильм». Кто за пожар потом сидеть будет? Если ты готов, то в принципе я не против. Хотя по тебе, конечно, скучать буду. Ты чего забыл — даже стихотворение такое в детстве было. Что-то типа…