Властелин наслаждений - Трапп Джессика. Страница 48

– Что это ты изучаешь? Джеймс взглянул на огонь.

– Меня интересуют астрономия и устройство кораблей.

Годрик наклонился и внимательно посмотрел на бумаги, пытаясь разобрать небрежно сделанные записи.

– И долго ты этим занимаешься?

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что церковь может ошибаться? – неожиданно спросил Джеймс, меняя тему разговора.

Годрик пожал плечами.

– Бывало и такое. Но какое отношение это имеет к астрономии и к кораблям?

– Как ты думаешь, может земля быть круглой? – Обычно мутные глаза Джеймса широко раскрылись.

Годрик молчал. Идея о том, что земля круглая, разумеется, являлась полным безумием, но впервые с момента его прибытия в замок Джеймс забыл про эль, и ему не хотелось лишать брата нового интереса в жизни.

– Что ж, возможно…

Подняв кипу бумаг, Джеймс наклонился к брату.

– Во время одного из моих путешествий я познакомился с одним человеком, и мы с ним до сих пор переписываемся, обсуждая эту теорию. Посмотри-ка. – Джеймс указал на звездную карту. – Кристофер убежден, что корабль не упадет с поверхности земли, если поплывет на запад…

В течение двух следующих часов Годрик все больше убеждался, что теория брата не столь уж и абсурдна, хотя она все еще казалась слишком невероятной, чтобы быть правдой.

После продолжительного беспорядочного обсуждения Джеймс вновь уселся в кресло.

– Ну, что скажешь, брат?

– Все может быть, – осторожно ответил Годрик. Потом братья долго сидели, глядя в огонь, который за время их беседы стал гораздо слабее.

– Твоя новая леди – настоящая женщина, – сказал Джеймс, снова без каких-либо предисловий меняя тему разговора.

Годрик стиснул зубы.

– Даже и не думай, что она станет одним из твоих трофеев.

Джеймс потер покалеченный нос.

– Это совсем не то, о чем ты подумал. Годрик заставил себя кивнуть:

– Я знаю. Она объяснила. Джеймс встал.

– Я задолжал тебе хорошую взбучку, брат. Пойдем посмотрим, смогу ли я вновь уложить тебя.

Годрик сначала нахмурился, затем усмехнулся и хлопнул брата по плечу:

– Черта с два, коротышка.

Глава 28

Мейриона склонилась над столом и внимательно осмотрела то, что слуги сделали за короткий промежуток времени. Она едва могла дождаться момента, когда Годрик отведает приготовленное угощение. Оценит ли он ее усилия?

Пол был выстлан свежим тростником, смешанным с мятой, в канделябрах на стенах горели свечи. Из подвалов принесли хорошее французское вино, и слуги спешили поставить на стол горячие тушеные овощи.

Мимо прошла служанка с большим блюдом, на котором лежало мясо молодого барашка, приправленное специями, и Мейриона ухватила кусочек.

– Превосходно, – сказала она и одобрительно кивнула.

Девушка улыбнулась и поспешила поставить блюдо на стол.

В большом зале царило оживление – казалось, впервые за долгое время слуги гордились своей работой и испытывали радостное возбуждение.

Когда Годрик и Джеймс легким шагом вошли в зал, смеясь, словно старые друзья, глаза Мейрионы расширились. Годрик потрогал «меченую» руку Джеймса.

– Неплохо, коротышка, особенно если учесть, что в течение нескольких лет ты ежедневно упивался в стельку.

Хмыкнув, Джеймс схватил кружку с водой.

– Еще три недели, и я смогу уложить тебя, братец!

Почувствовав на себе взгляд Годрика, Мейриона дотронулась до изумрудного гребня, потом разгладила на бедрах шелковое платье.

– Боже мой, женщина! Байрон сказал мне, что ты взялась помогать на кухне, но, похоже, у нас сегодня прием в честь короля!

Мейриона почувствовала, как улыбка сползает с ее лица.

– Хорошенькое приветствие…

Подойдя к ней, Годрик взял ее руку, наклонился и поцеловал.

– Простите, миледи, я так поражен, что даже забыл о манерах.

Когда он выпрямился, Мейриона увидела, что в его глазах светится благодарность и даже нечто большее – возможно, надежда.

Улыбнувшись, Годрик повел ее к столу, и тут в зал вошла леди Монтгомери, она молча взяла поднос с едой и вышла.

Мейриона увидела, что Джеймс замер в нерешительности, и незаметно толкнула Годрика, после чего он кивком указал на центральное кресло:

– Смелее, брат. Я никогда не стремился занять твое место, а лишь заботился о процветании замка.

Когда Джеймс сел, Мейриона могла бы поклясться, что его глаза увлажнились.

– Спасибо тебе, – прошептал он, дотронувшись до ее руки.

– Это твоя заслуга, не моя.

– Все равно спасибо.

Мейриона улыбнулась и села рядом с Годриком.

Жареная свинина, оленина и ягненок превзошли все ее ожидания. Время от времен и Годрик поглядывал на нее, словно хотел убедиться, что сидящая рядом с ним женщина не призрак, который может исчезнуть, как утренний туман. Музыканты и жонглеры развлекали их во время перемены блюд.

Словно ставя точку в великолепном застолье, Байрон громко рыгнул и довольно похлопал себя по животу.

– Лучшая еда с того времени, как мы уехали из Франции, – громко заявил он.

Мужчины один за другим стали подходить к их столу, чтобы поблагодарить за великолепное угощение, и Мейриона почувствовала, как к ее глазам подступают слезы радости.

Две недели спустя Годрик с гордостью смотрел, как Мейриона с развевающимися рыжими волосами скачет по двору верхом на Голубой Молнии. Он не ошибся, предположив, что стоит лишь мягко направить ее и проявить чуточку терпения и она вновь сможет сидеть в седле.

Эти последние недели стали для него подлинным блаженством. Мейриона полностью изменила атмосферу в замке. Большой зал являлся теперь местом праздничного отдыха. Еда значительно улучшилась, а обстановка стала похожа на домашнюю.

Джеймс теперь усиленно готовился к своему великому, хотя и сомнительному путешествию: он хотел встретиться со своим другом Кристофером и испытать его паруса, а поведение Амелины изменилось настолько, что она казалась совершенно другим ребенком.

По ночам Годрик вплетал пальцы в волосы Мейрионы и крепко прижимал ее к себе. Он целовал ее, дразнил, щекотал, он гладил ее кожу, пока страсть не охватывала их. Но до сих пор он так и не овладел ею.

Сегодня ночью он не остановится.

Натянув поводья и остановив лошадь, Мейриона спешилась.

– Милорд.

– Сегодня ваши успехи превзошли все, что выделали с тех пор, как мы начали наши ежедневные походы на конюшню.

Мейриона улыбнулась, глаза ее сияли.

– С трудом могу в это поверить! Я снова езжу верхом! – Встав на цыпочки, она поцеловала Годрика в щеку, и он почувствовал, как кровь прилила к его паху.

То, что Мейриона больше не скрывала своей любви, нравилось ему, но он боялся, что ее чувство может исчезнуть. Король требовал, чтобы он арестовал лорда Уайтстоуна, и времени для выполнения приказа оставалось все меньше, а он до сих пор ничего не предпринял. Его солдаты упорно тренировались, готовясь к предстоящей осаде, и Годрик решил, что выступит завтра. Но прежде чем отправиться на встречу с отцом Мейрионы, он должен вступить с ней в брачные отношения.

Он взял поводья, и они не спеша пошли по двору, давая лошади остыть.

– Я никогда не сомневался, что ты вновь сможешь ездить верхом.

– Да, но все благодаря тому, что тебе удалось заставить меня сесть на лошадь. – Мейриона взяла Годрика под руку.

Его охватило собственническое чувство. Мейриона принадлежит ему, и он никогда не отпустит ее.

– Среди знатных дам появилась новая мода ездить верхом, свесив ноги на одну сторону, но это глупо: таким образом очень трудно удержать равновесие.

Лицо Мейрионы светилось удовольствием. Притянув Годрика к себе, она поцеловала его, и он подумал, что, если его будут так приветствовать после каждого катания, он готов купить ей дюжину скаковых лошадей.

Похлопав Голубую Молнию по холке, Мейриона повернулась к Годрику:

– В детстве я любила ездить верхом. Из нас с Голубой Молнией получилась неплохая пара, не так ли?