Разыскиваются... - Триз Джефри. Страница 20

А через неделю от него пришла большая плоская посылка с дюрхемским штемпелем, а в ней записка: «Привет всем!»

– Мой портрет! – радостно вскрикнула Энн, распечатывая посылку.

– Ух ты! Он превратил тебя чуть ли не в красавицу! – иронически заметил брат.

Энн повернулась к миссис Банни.

– Можно, я оставлю его у вас? Ну, хотя бы до тех пор, пока у меня будет свой дом, где его повесить.

– Конечно, дорогая.

Жизнь даже без Лайэна шла недурно. С ними была миссис Банни, таившая под личиной робкой рассеянности неистощимый запас здравого смысла и добродушия, и Вихляй – самый потешный пес на свете, и даже девушка с телячьими глазами, которая приходила из деревни помогать миссис Банни, при более близком знакомстве тоже оказалась довольно симпатичным существом. А постоянный наплыв посетителей не оставлял времени для скуки и уныния.

Люди в «Конце пути» останавливались самые различные. Были среди них и такие, что приезжали на машинах, – одни очень милые, другие чопорные и надменные, то и дело трезвонившие за столом в колокольчик и ворчавшие на дурное обслуживание. Были велосипедисты с зелеными защитными козырьками от солнца, в черных, раздувающихся парусом за спиной пальто и с поблескивающими в петлицах значками различных клубов. Были пешие туристы, тащившиеся куда-то в замызганных серых фланелевых штанах и спортивных рубахах, и крепыши спортсмены, экипированные, как для восхождения на Альпы. На чай давали редко, и Энн очень скоро узнала, что не обязательно самые хорошо одетые люди оказываются самыми щедрыми.

Некоторые туристы приходили регулярно каждую субботу. Это были молодые рабочие с фабрик, служащие, учителя из Шеффилда, Хаддерсфилда и других крупных промышленных городов, находящихся поблизости. Они подтрунивали над миссис Банни и называли ее «мамашей». Вообще субботние вечера были самые оживленные, царила невообразимая суматоха, каждый обслуживал сам себя, а миссис Банни вертелась во всем этом живом водовороте, еще более растерянная, чем обычно, но все же каким-то чудом ухитрялась проследить, чтобы никто не остался голодным и не торчал уныло где-нибудь в дальнем углу.

– В следующую субботу у нас будет твориться что-то невероятное, – вздохнула она однажды утром в конце августа, опуская на стол рядом с чашечкой кофе открытое письмо. – Приедут большевики, и в долине разразится революция.

– Что?! – вскричали Дик и Энн в один голос.

– Да-да, большевики. Это туристский клуб из Аркли. Они там все юные социалисты, или коммунисты, или анархисты, или что-то в этом роде. В июне сюда приезжала их секретарь. Очень приятная девушка, Уин Моррис. Вот она пишет мне, что им понадобятся в субботу все места в спальнях, а часть людей расположится в палатках на лугу.

Дик и Энн тревожно уставились на хозяйку. Миссис Банни, как всегда витающая в облаках, явно не представляла себе той гибельной опасности, которой она подвергала себя, свой дом и всю эту мирную долину. Красные придут! Значит, их кто-то пригласил! Хозяйка неожиданно улыбнулась:

– Не волнуйтесь. Вам не придется подавать им на стол ни жареных младенцев, ни фаршированного архидьякона. Они такие же люди, как все. А газетам не стоит особенно верить.

Но Дика это очень мало успокоило, и он тихонько сообщил Энн, что будет смотреть в оба, не затеяла бы эта публика чего-нибудь такого. К вечеру в субботу он довел себя до состояния болезненной подозрительности и только и делал, что выглядывал, не появится ли на спуске в долину отряд бородатых революционеров. Когда Энн заметила, что уж девушка-то секретарь наверняка окажется безбородой, он возразил:

– А ты, дурочка, никогда не слыхала о фальшивых бородах?

Время все шло и шло, и Дик все более и более тревожился.

Они уже отказали в пристанище нескольким случайным заезжим, и сейчас становилось похоже на то, что эти красные вообще не собираются явиться в отведенные для них комнаты.

Но вот вдалеке послышалась песня. Она звучала все громче и громче, по мере того как поющие спускались в долину…

– Миссис Банни, туристы! Тьма-тьмущая! Давайте пригласим их, и черт с ними, с большевиками!

– А может, это они и есть?

– Паршивцы! Они распевают «Клементайн»! Через несколько минут авангард отряда был уже в саду: плотный рыжеволосый парень в зеленом берете и хрупкая особа в шортах и с короткой прической, придававшей ей сходство с мальчишкой.

– Привет, миссис Банни! – закричала она. – Заждались? У нас в дороге произошла стычка с лесником. Ну ничего, лучше поздно, чем никогда, верно?

Так в «Конце пути» появился рабочий клуб туристов из Аркли.

– Вот это Билл, миссис Банни. А фамилия неважно, вы все равно забудете. А вот и все остальные ребята и девчата… – И мисс Уин Моррис тут же деловито окунулась в житейские мелочи: постели, комнаты, площадки для палаток, ужин и прочее.

На долю Энн выпало таскать по спальням кувшины с теплой водой. Она немного смущенно шмыгала туда и обратно, пробираясь меж рюкзаков, только что скинутых пыльных ботинок и другого барахла, мгновенно заполнившего все комнаты.

– Вот это здорово! – приветствовала ее Уин Моррис. – У нас ужасно грязные ноги. Правда, Молл? Поставь тазик на пол. – Она с любопытством взглянула на Энн. – А ты дочка миссис Банни или…

Энн зарделась:

– Нет, я не родня. Я… я здесь работаю, вот и все.

– Ну что ж, счастливица. Мы бы тоже не прочь тут поработать, правда, Молл?

– Да, уж лучше, чем у Хопли-то, – улыбнулась ее подружка.

– А где вы работаете? – спросила Энн.

– На авиационном заводе Хопли в городе Аркли. Из нас очень многие там работают. Другой работы сейчас не сыщешь в Аркли.

Энн помчалась поделиться новостью с Диком.

– Они все связаны с авиационным заводом Хопли! Дик резко изменился в лице. Его и без того приятно поразил нормальный вид пришельцев, а тут уж он совсем готов был чуть ли не в объятия их заключить.

– А не врут они?

– Конечно, нет! Даже эта черноволосая с короткой прической, их секретарь, тоже работает на какой-то линии.

Дело в том, что Энн понятия не имела ни о каких линиях, кроме тех, которые бывают в некоторых крупных магазинах, и сейчас в ее воображении возникла фантастическая картина этих линий, с подлинными рядами прилавков, за которыми стояла Уин Моррис с подружками и отпускала покупателям истребители и бомбардировщики, спрашивая, возьмут ли они их с собой или пожелают, чтоб им доставили на дом.

– Эх, ты! Линии – это конвейеры. На них детали изготовляют. Авиационный завод – вот это да!

Теперь Дик, как собачонка, ходил за туристами по пятам, изыскивая самые хитроумные предлоги, чтобы постучаться лишний раз в дверь или вступить в разговор. И оказалось – это совсем не трудно. Народ был самый общительный в мире, и, едва окончился ужин, все сразу же высыпали на лужайку, где лагерные постояльцы разложили огромный костер. Они настояли, чтобы миссис Банни и все остальные обитатели дома, в том числе и Вихляйка, приняли участие в общем веселье.

Песни и шутки не смолкали часов до одиннадцати, когда очертания холмов давно уже растворились в кромешной тьме, а долина погрузилась в глубокий сон.

На следующее утро все первым делом побежали на речку, и Дика с Энн не пришлось уговаривать присоединиться к остальным. Рабочие из Аркли, решили они про себя, самые веселые люди, которых им когда-либо доводилось встречать.

Уин была особенно мила, рыжеволосый Билл, оказавшийся ее женихом, тоже. Сразу чувствовалось, что Дик и Энн пришлись им по душе. Заметив это, миссис Банни сказала:

– А почему бы вам не взять выходной и не повеселиться с молодежью? Мы уж тут как-нибудь и без вас управимся.

– А нас вы возьмете? – с надеждой спросил Дик.

– Конечно, возьмем. Чем больше народу, тем веселей, – с радостью согласился Билл.

Это был незабываемый поход. Они взобрались на одну из самых высоких гор во всей округе: обозначенная на карте высота гласила что-то около двух тысяч футов над уровнем моря. Вершина была довольно плоской – одинокая, безлюдная, не похожая на другие, покрытая влажной черной землей, изрезанная извилистыми, в десять, а то и больше футов глубиной трещинами, в которых ежеминутно скрывались туристы. И ни клочка тени. А вдали, в радужной дымке знойного марева, виднелись вершины других холмов.