Сотканный мир - Баркер Клайв. Страница 32

— Но сейчас небезопасно, — предупредила Сюзанна.

— Небезопасно для чего?

— Я имею в виду, небезопасно здесь, в мире. В Англии.

— Бич, должно быть, уже забыл о нас, — сказал Фредди, — прошло уже столько лет.

— Тогда почему Мими вас не разбудила?

У Фредди вытянулась физиономия.

— Может, она забыла о нас.

— Забыла? — переспросил Кэл. — Невозможно!

— Легко тебе говорить, — отозвалась Апполин. — Нужно быть очень сильным, чтобы противостоять Королевству. Стоит забраться в него поглубже, и ты уже собственное имя забыл!

— Не верю, что она могла забыть, — сказал Кэл.

— Наша первоочередная задача, — постановил Джерико, не обращая внимания на его протесты, — отыскать ковер. После чего мы выберемся из города и отыщем место, куда Иммаколата не догадается заглянуть.

— А что будет с нами? — спросил Кэл.

— А что с вами?

— Нам дадут посмотреть?

— На что посмотреть?

— На Фугу, черт побери! — воскликнул Кэл, выведенный из себя этими людьми — у них не было ни тени вежливости или признательности.

— Вас это уже не касается, — заявил Фредди.

— Еще как касается! — возмутился Кэл. — Я видел. Едва не погиб из-за этого!

— Лучше держись подальше, — посоветовал Джерико. — Если так печешься о своем здоровье.

— Я не это хотел сказать.

— Кэл… — Сюзанна положила руку ему на плечо.

Она старалась его успокоить, но Кэл распалился еще сильнее:

— Не надо их защищать!

— Дело не в том, кто кого защищает… — начала Сюзанна, но он не утихомирился.

— Тебе-то хорошо! — обиженно говорил Кэл. — У тебя есть родственные связи…

— Ты несправедлив.

— …и этот менструум…

— Что?! — вскричала Апполин, заглушая Кэла. — У тебя?

— Похоже, да, — сказала Сюзанна.

— И он не спалил тебя живьем?

— С чего бы?

— Только не при нем, — произнесла Лилия, взглянув на Кэла.

Это стало последней каплей.

— Ладно, — сказал он. — Не хотите говорить при мне, прекрасно. Катитесь ко всем чертям.

Он пошел к двери, не обращая внимания на попытки Сюзанны остановить его. У него за спиной захихикал Нимрод.

— И ты тоже заткнись на хрен, — бросил он младенцу и вышел из комнаты, оставив ее во власти незваных гостей.

IV

Ночные страхи

Шедуэлл очнулся от сна об империи: привычная фантазия, в которой он был владельцем такого огромного магазина, что зал его казался бесконечным. И торговля приносила такую прибыль, что бухгалтеры рыдали от счастья. Груды товаров всех видов громоздились со всех сторон: вазы эпохи Мин, игрушечные обезьянки, говяжьи туши, — а люди осаждали двери, отчаянно желая присоединиться к толпе покупателей.

Но сон, как ни странно, был не о прибыли. Деньги лишились ценности с тех пор, как Шедуэлл встретил Иммаколату, способную извлечь из воздуха все, в чем они нуждались. Нет, это был сон о власти: будучи повелителем товаров, из-за которых люди бились насмерть, Коммивояжер стоял в стороне от толпы и улыбался обворожительной улыбкой.

Но вдруг он проснулся, шум толпы затих, и он услышал чье-то дыхание во тьме комнаты.

Шедуэлл сел на постели. Пот только что пережитого восторженного волнения холодил лоб.

— Иммаколата?

Это была она. Иммаколата стояла у дальней стены, шаря руками по штукатурке в поисках опоры. Глаза ее были широко раскрыты, но она ничего не видела Во всяком случае, ничего, что мог бы заметить Шедуэлл. Он уже наблюдал ее в таком состоянии, в последний раз это случилось дня два-три назад, в фойе того самого отеля.

Шедуэлл выбрался из постели и накинул халат. Иммаколата ощутила его присутствие и пробормотала его имя.

— Я здесь, — ответил он.

— Опять, — сказала она. — Я снова чувствую его.

— Бич? — уточнил он угрюмо.

— Именно. Мы должны продать ковер и покончить с этим делом раз и навсегда.

— Продадим, продадим, — заверил он, медленно приближаясь к ней. — Приготовления идут полным ходом, ты же знаешь.

Он говорил размеренно, успокаивающе. Иммаколата была опасна и в обычном состоянии, но в таком виде Шедуэлл ее особенно боялся.

— Приглашения разосланы, — произнес он. — Покупатели едут. Они только и ждали вестей от нас. Скоро они прибудут, мы заключим сделку, и все останется позади.

— Я видела место, где он обитает, — продолжала она. — Там были стены, громадные стены. И песок, внутри и снаружи. Похоже на край света.

Теперь взгляд Иммаколаты устремился на него, и видение, захватившее ее, постепенно таяло.

— Когда, Шедуэлл? — спросила она.

— Что «когда»?

— Аукцион.

— Послезавтра. Как мы и договаривались.

Она кивнула.

— Странно, — произнесла она, голос ее внезапно сделался совершенно будничным. Скорость, с какой менялись ее настроения, всегда обескураживала его. — Странно, что эти кошмары не проходят.

— Все из-за того, что ты увидела ковер, — сказал Шедуэлл. — Он пробудил воспоминания.

— Нет, дело не только в этом, — возразила она.

Иммаколата подошла к двери в другую комнату апартаментов Шедуэлла и открыла ее. Мебель в той комнате за дверью была сдвинута к стенам, чтобы на полу уместилась их добыча, Сотканный мир. Иммаколата застыла на пороге, разглядывая ковер.

Из какого-то суеверия она не решилась ступить на него босыми ногами и обошла по периметру, пристально вглядываясь в каждый дюйм.

У середины противоположной стороны она остановилась.

— Смотри, — сказала она указывая на Сотканный мир.

Шедуэлл подошел к ней:

— Что там такое?

— Не хватает клочка.

Он проследил за ее взглядом. Иммаколата была права: небольшой кусочек ковра был оторван, скорее всего, во время стычки на складе.

— Ничего страшного, — заметил он. — Наших покупателей это не смутит, поверь мне.

— Меня волнует не цена, — отозвалась она.

— Тогда что же?

— Раскрой глаза, Шедуэлл! Каждый из узоров — это один из ясновидцев.

Шедуэлл опустился на корточки и изучил орнамент на кайме. В узоре трудно было увидеть лица. Скорее пятна краски.

— И это люди? — удивился он.

— Ну да. Самые отбросы. Низшие из низших. Вот почему они помещены на край. Здесь опаснее всего. Но они все равно полезны.

— Чем же?

— Они — первая линия обороны, — ответила Иммаколата, не сводя глаз с дырки в ковре. — Они первыми попадают под удар и первыми…

— Просыпаются, — завершил Шедуэлл.

— Да, просыпаются.

— Так ты думаешь, они уже где-то здесь? — спросил он и перевел взгляд на окно.

Занавески были задернуты, чтобы никто не увидел их сокровище, но Шедуэлл прекрасно представлял ночной город за стеклом. Мысль о том, что где-то там находится высвобожденная магия, неожиданно встревожила его.

— Именно так, — кивнула Иммаколата. — Я думаю, они проснулись. И Бич чует их во сне. Он знает, Шедуэлл.

— Так что же нам делать?

— Мы отыщем их раньше, чем они привлекут к себе внимание. Бич, наверное, уже совсем дряхлый. Может быть, он стал слабым и забывчивым. Однако его сила…

Голос Иммаколаты затих, как будто слова не имели смысла перед лицом подобного ужаса. Она тяжко вздохнула, прежде чем начать снова.

— Каждый день, — сказала она, — с помощью менструума я ищу признаки его приближения. А он придет, Шедуэлл. Наверное, не сегодня ночью. Но придет. И тот день, когда он придет, станет последним днем магии.

— Даже твоей?

— Даже моей.

— Значит, мы должны отыскать их, — решил Шедуэлл.

— Не мы, — возразила Иммаколата. — Нечего нам марать руки. — Она пошла обратно в спальню Шедуэлла. — Они не могли уйти далеко, — говорила она на ходу. — Они чужаки в этом мире.

У двери Иммаколата остановилась и повернулась к нему.

— Ни в коем случае не выходи из этой комнаты, пока мы тебя не позовем, — приказала она. — Я собираюсь кое-кого пригласить в качестве наемного убийцы.

— Кого? — спросил Шедуэлл.

— Ты его не знаешь, — ответила Иммаколата. — Он умер за сотню лет до твоего рождения. Впрочем, у тебя с ним очень много общего.