Красный кефир - Трофимов Сергей Павлович. Страница 1

Сергей Трофимов

Красный кефир

(дополненная версия)

1. Шамбала (лог Льва Андреевича Ермолова)

Прежде я часто видел сны о другом мире. Иная культура, песок и пальмы, полуобнаженные наложницы и черные рабы, а не пустая степь и стены института, в которых проходила моя жизнь. Мне казалось, что эти сны были памятью о прошлом воплощении, где я добился статуса какого-то важного египетского жреца – точнее, древнеегипетского. Но недавно я понял, что воплощение осталось тем же. Просто я действовал в другом слое времени.

Эта история началась с того, что мы с Машкой собрались пожениться и в качестве последней проверки чувств отправились на месяц в Горный Алтай – на туристическую базу «Марьин остров». Идиллия для влюбленных, причудливое меню и приятное общение с такими же в меру пьющими романтиками и туристами. У нас появились друзья: Валерий и Вера – супружеская пара из Барнаула. Он бывший физик; четыре года работал на атомной станции. Прилежный неприхотливый специалист. «Ключ на старт! Есть ключ на старт! Показания счетчиков? Нормальные! Тем не менее, устав от низких окладов и высокой ответственности, парень занялся торговлей, женился на дочери богатого контрабандиста лесом и „вышел в уважаемые люди“ (как он сам оценивал свое социальное положение). Типичный физик, ставший расчетливым и умным авантюристом. Вера полностью соответствовала образу провинциальной троянской Елены. Авторитарная и капризная женщина – и то ей не так, и это не тем боком. Зато она часами могла возлежать на шезлонге у входа в гостиничный корпус и демонстрировать всем свои пышные ягодицы, прикрытые полоской стрингов. Нас с Машкой Вера терпела лишь по той причине, что мы были москвичами – „редкими птицами в этих диких краях“ (как она сама сказала на одной из наших посиделок).

На вид Валера был моей полной противоположностью. Он выглядел красавцем блондином, с красноватым лицом и молодецкой силой. По сравнению с ним я казался сутулым дохляком, с пушкинскими бакенбардами и есенинской трубкой во рту. Больная печень, мешки под глазами и восемь лет работы в закрытых исследовательских институтах. Ведущая тема: телепортация в пространстве и времени. Машка, сколько я ее помню, всегда была рядом мной – в детском саду, в школе, в МГУ, в различных институтах, где мы представляли научный тандем. Я не знал, как жить без нее. Она считала меня воплощением своих идей о достойном мужчине. По всеобщему мнению, мы представляли собой идеальную пару.

Естественно, Валерий, как бывший представитель науки и физики, старался показать свою осведомленность в тех областях, которые примыкали к нашей работе. Узнав тематику моих исследований, он тут же начал донимать меня „мостами“ Эйнштейна-Розена и „червоточинами“ Шварцшильда. Хуже всего это проявлялось во время „пирушек“, которые „закатывала“ Вера.

– У меня все просто, – говорила она. – Друзья познаются в еде! Во время застольной беседы. Если мне с кем-то приятно обедать и ужинать, я в лепешку разобьюсь, но подружусь с такими людьми. Вон Лерка как стрекочит с вами! А ведь обычно молчит, и слова из него не выжмешь. Значит, он нашел в вас изюминку. И мне интересно послушать. Я думаю, вам понятно, почему? Потому что вы московские ученые! А мы сибирские интеллигенты, и нам есть, что сказать друг другу. Еще по кусочку семги? Валерик, наливай!

Валерик наливал. Постепенно на второй бутылке разговор переходил к телепортационным тоннелям, и муж Веры извергался фонтаном банальных теорий о „полевых толчках“, „сингулярности“ и „черных дырах“. Обычно беседа развивалась по следующему сценарию:

– Черные дыры, – пояснял наш ментор, – это разрушенные звезды. Их масса сконцентрирована в бесконечно малой точке, где наведенное гравитационное поле разрушает любую материю и время.

– А что такое червоточины? – интересовалась Вера.

– Это ходы, которые черви проделали в яблоке, упавшем на Ньютона, – пыталась отшутиться Машка.

– Червоточины, – поднимая палец вверх, глаголил Валерий, – это гиперпространственные тоннели через космическое время. Они соединяют удаленные регионы вселенной или даже разные вселенные. Они могут связывать вместе различные измерения и времена. Но, как всегда, существует проблема.

Вера делала „круглые“ глаза и спрашивала:

– Какая?

– Мы не можем влететь в черную дыру и вылететь из тоннеля в другой галактике! – пьяным тоном отвечал ее супруг. – Тоннель блокирован сингулярностью разрушенной материи! Напрочь блокирован! Мы можем входить только в те червоточины, где нет никакой сингулярности. Ик! Где нет горизонта событий!

– С ума сойти! – восторгалась Вера.

– Горизонт событий – это регион сильного гравитационного поля. И такое поле отделяет пространство внутри сингулярности черной дыры от внешней вселенной. К примеру, если этот огурчик пройдет через горизонт событий…

Валера показывал нам огурец, наколотый на вилку.

– … он уже никогда не вернется к нам…

Огурец погружался в червоточину его рта и вскоре действительно исчезал из виду. Фокус-покус а-ля Копперфилд.

– …если только он не перейдет на скорость выше скорости света! Ибо даже свет не может просочиться через горизонт событий!

– Господи! – восклицала Вера. – Подумать только!

Машка усиленно старалась перевести разговор на другую тему:

– Прошлым летом в сети Интернета появились сообщения о том, что одна из групп исследователей создала телепорт в другой мир. Наш институт заинтересовался этой информацией, и аналитический отдел предоставил нам потрясающие данные…

– А знаете, какую конфигурацию могут принимать порталы чертвоточины? – прерывал ее Валера. – Они могут быть сферическими, кубическими и многогранными…

– Эти парни вплотную подошли к созданию новой физики…

– И что интересно, „мосты“ Эйнштейна-Розена могут обладать прямым и обратным потоком времени!

Я относился к этим „умным“ беседам с долей иронии. Они напоминали мне перебранку на рынке, где каждый из спорщиков реагировал не на смысл произнесенной фразы, а на открытый рот оппонента. Издержки сансары и майи. Пузыри иллюзии. Амбиции и ожидания, не имевшие отношения к объективной реальности. И в то же время за нашим окном открывался изумительный вид на горы и сосновый лес, на высокое синие небо, не влезавшее в знаменитую формулу с эмце-квадрат. Небо нельзя описать квадратом. Это факт, который наука упорно отрицает. Между прочим, реальная телепортация во времени тоже не могла быть описана теоремами академической науки. Машка не зря пошутила про ньютоново яблоко.

Система описания, предложенная физикой Ньютона, загнала человечество в тупик. Точнее, в ограниченный объем пространства и времени. Понятия „силы“, скорости» и «массы» превратились в тяжелые цепи на ногах любого исследователя. Законы механики требуют расхода кинетической энергии для каждого толчка, для любого момента перемещения. Мы можем использовать различные двигатели – ядерные, импульсные, ионные, плазменные или аннигиляторные. Мы можем придумывать модели, построенные на солнечных и лазерных парусах. Но скорость перемещения в пространстве по-прежнему будет ограниченной. На субсветовых скоростях масса возрастает экспоненциально. Люди не способны выдерживать таких перегрузок. Для дальних путешествий девяносто девять процентов массы корабля будет приходиться на топливо. Если к данным ограничениям добавить расход времени, то ни о каких межзвездных путешествиях не может быть и речи. На околосветовых скоростях каждый час полета будет соответствовать нескольким эпохам на Земле – феномен так называемого «расширения времени».

Хорошим выходом из тупика могла бы стать «новая физика» – наука о каузальных (причинно-следственных) законах вселенной. Одним из ее приложений была бы телепортация – мгновенное перемещение объектов в пространстве без какого-либо расширения времени. Как сказала Машка, здесь нужны были чертвоточины в ньютоновом яблоке – хакерские методы подхода к решению проблем. При нынешней системе физического описания мира любое тепепортационное устройство, через которое смог бы пройти космический корабль, потребовало бы массы, в сотни раз превышающей массу Юпитера. «Червоточина» чуть меньше метра весила бы в пять раз больше массы Земли. Для стабилизации километрового отрезка подобного тепепортационного тоннеля понадобилось бы напряжение, сопоставимое с давлением в центре гигантской нейтронной звезды. Другими словами, законы нынешнего описания мира отрицали возможность телепортации. Здесь нужно было или отказаться от межзвездных перелетов, или придумать «новую физику» – новое описание мира. Однажды люди уже делали подобное, заменив черепах и плоскую землю на глобус. Но для этого многим ученым пришлось подвергнуться репрессиям. То же самое происходило и в наше время.