Дамский гамбит - Троицкая Ольга. Страница 27

Полина медленно кивнула.

— Ну вот и хорошо! И не хмурьтесь так. Ничего ведь не произошло. Может, этого старичка в соседний город к родственникам увезли. Сидит он сейчас в кресле и чай попивает с малиновым вареньем.

А вы из-за него с ума сходите.

— Хорошо, если бы так.

— А надо верить в лучшее! Нельзя отгонять надежду.

— Вы рассуждаете прямо как чудо-доктор.

Глаза Капитолины Юрьевны расширились, и в них мелькнула настороженность.

— Чудо-доктор, — рассеянно повторила она. — Это кто же?.. Малышева?

— Нет. Один мой знакомый. Еще раз извините и до свидания.

Заверещал "телефон. Звонил Рязанцев. Ну вот.

Наконец-то нашел для нее время. «Есть новости, — произнес док. — Я приеду». Последнее прозвучало не как просьба, а как сообщение. «Да, конечно», — холодно ответила Полина. Женщина очень злилась.

На Рязанцева. За то, что обманчиво мягкий и покладистый Валерий Иванович уж слишком быстро вошел в роль хозяина и даже из обыкновенного приличия не поинтересовался, хочет ли она видеть его, слышать.., заниматься с ним любовью. Полина нервным движением достала сигарету и закурила.

Но еще большую злость женщина испытывала по отношению к самой себе. Стыдно признаться, но в тайне она целый день ждала этого звонка. И когда услышала хрипловатый голос дока, почувствовала, как тело обдала горячая волна, заныла, почти заболела грудь.

Полина быстро загасила сигарету и положила в рот мятную карамельку. Критически оглядела себя перед зеркалом. Надо бы подправить макияж, переодеться. Женщина порывисто встала. Несколько секунд нерешительно потопталась на месте и наконец нехотя села. Нет. Не стоит. Непонятного цвета глаза психотерапевта не упускают ничего.

Док сразу заметит, что она готовилась к встрече с ним, ждала его. Это сделает ее положение еще более уязвимым, а Полина должна оставить себе хотя бы привилегию безразличия.

В дверь позвонили. Полина почувствовала прилив паники и радости. Мелькнула детская мысль: не открывать! Но женщина переборола себя и встала. Она не взглянула на Рязанцева. Повернувшись к позднему гостю спиной, долго возилась с замками. Затем так же незряче двинулась на кухню и здесь — уже совершенно оправданно! — все свое внимание сосредоточила на посуде, бисквите, сгущенке. Ей казалось, что церемония чаепития сделает их встречу более официальной. За столом неизбежно начнется нудная деловая беседа. Доку сперва придется отчитаться, так что пыл его, надо надеяться, подугаснет… И ее собственные эмоции войдут в более спокойное русло.

— Мне без сахара, — улыбнулся Рязанцев, пристально глядя на женщину, склонившуюся над чайником.

Все так же, не поднимая головы, Полина кивнула. Молча принялась нарезать рулет. Но тут же поняла, что ее поведение со стороны может показаться странным. Она быстро взглянула на дока и, пугливо отвернувшись, уставилась на стол.

— Мои дела пошли в гору, — бодрым голосом начал Рязанцев. — Ждущие, видимо, прониклись ко мне братской любовью на основе материальной заинтересованности. Сегодня я совершил маленькую санкционированную экскурсию по особняку.

Паршивое местечко…

Полина слушала рассеянно. Странно, но сегодня ее почему-то совсем не интересовали тайны братства лже-Распутина. Женщине хотелось, чтобы доктор побыстрее закончил свой скучный рассказ и перешел к тому.., зачем, собственно, и явился сюда. Полина нервно дотронулась до шеи.

— Отдельно у них комнаты мальчиков. Отдельно девочек. Что-то вроде пионерского лагеря, на первый взгляд.

— Они.., тесно общаются? — задала наконец Полина вопрос, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою заинтересованность.

Док усмехнулся:

— Вряд ли. Если ты имеешь в виду половые контакты…

Полина скривила губы. Идиотка! Вот что значит говорить, не думая. Дала ему лишний повод посмеяться над собой. Полина почувствовала легкую неприязнь по отношению к доку и ожесточенно начала подбрасывать в нее «дровишки», надеясь погасить все ярче разгоравшийся огонь желания в собственном теле. Глянул одним глазом в секреты ждущих и тут же прибежал за платой.

Благородства — ноль. Уважения к ней — тоже.

Любви… Неожиданно Полина поймала себя на том, что слишком пристально смотрит на большие, покрытые густыми темными волосками руки Рязанцева.

— А как твои дела? Почему сегодня грустная такая?

— Пришел узнать, как я себя чувствую? — криво улыбнулась Полина.

— Нет, — жестко ответил док. — И не из-за этого… — Рязанцев кивнул на бисквит, к которому никто из них так и не притронулся, — чая.

Они как враги уставились друг на друга, чувствуя, что один заявляет слишком большие права на другого, и в этом таится угроза милым сердцу привычкам, независимости, всей сложившейся закостеневшей системе жизни. В какой-то момент Полина понадеялась, что Рязанцев пощадит ее гордость и уйдет. Хотя… Если оставаться до конца честной: этого жеста порядочности она бы ему не простила. Док действительно встал. Подошел к замершей, не глядевшей на него женщине. Присел на корточки, дотронулся губами до ее волос, глаз, щеки. Полина чувствовала, как от быстрых осторожных прикосновений мужчины по всему ее телу волнами бегут мурашки.

Женщина освободилась от горячих рук дока, отошла, прижалась спиной к стене. Полина отлично осознавала: больше она сопротивляется не ему, а самой себе. Кажется, это не являлось секретом и для мужчины; Он: не отставал. Тут же оказался рядом и снова с еще большей настойчивостью заключил женщину в объятия.

— Ты мне нужна… — Рязанцев прошептал признание в самое ухо Полине, точно боялся произнести его в полный голос. Нужна… Полина не верила словам, вылетавшим в постели. Она ни на секунду не забывала о договоре, заключенном с Рязанцевым. И это отравило всю радость от свидания.

Док уткнулся красным лицом в вырез ее кофточки. Полина чувствовала растущее горячее нетерпение мужчины. Его большие руки властно легли на тонкую талию женщины, настырно проникли под шелк.

— Необходима…

Док погладил ее по спине. И тело Полины предательски подалось навстречу Рязанцеву. Кажется, именно этого слабого ответного сигнала тот и ждал. Рязанцев жадно припал губами к впадинке у основания шеи, до которой женщина всякий раз дотрагивалась, когда волновалась. И Полина прекратила бессмысленное и бесполезное сопротивление.

В постели она сперва оказалась сверху. Ей хотелось самой вести любовную игру. Но Рязанцев не уступил своего права самца. Грубо, бесцеремонно подмял женщину под себя. Его движения не были осторожны и нежны, как в первый раз. Док двигался резко, быстро. Все они такие, мужики! Только добьются своего, как тут же отбрасывают рыцарские… Полина застонала и впилась ногтями в потную широкую спину чудо-доктора. В голове пульсировало: «Хорошо… Как хорошо!».

Полина пребывала в подавленном состоянии духа. Женщину беспокоило не то, что Рязанцев опять побывал в ее постели. В конце концов согласно их неприличному договору док имел на это право. Полину удивило, что встреча с ним подарила неожиданную, ранее ни с кем не испытанную радость. А еще хуже другое. Сначала Рязанцев нечестным приемом без труда получил права любовника. А скоро, кажется, он также легко завладеет ее сердцем. «Ты слишком отвыкла от мужского внимания, потому и готова броситься на шею первому встречному», — уколола себя Полина. Однако вразумление ни капельки не подействовало. Доктор действительно НРАВИЛСЯ ей. Хотелось внимания Рязанцева, ласки, прикосновения его больших рук.

Полина встала и быстро прошлась по комнате. Нет.

Так не пойдет. Нельзя открывать взломщикам. Надо попытаться оказать сопротивление.

Полина закурила и усердно принялась думать о деле. Однако и тут поводов для оптимизма не было. Ее теория погибала в зародыше. Но не приснилась же глупышке «шестерка» с тонированными стеклами и четверо пассажиров в машине?! Вообще, как-то не верится, что сейчас старик, покачивая сухонькой ножкой, балуется чайком. К родственникам бедолагу не вывозили бы под покровом ночи, как тайный груз. Старик есть. Вернее, был.