Явление тайны - Баркер Клайв. Страница 44

– А Джо-Бет?

– Что?

– Она его дочь или твоя?

– Его, конечно.

– Так мы… не брат и сестра?

– Нет, конечно. У нее есть брат, и они оба его создания, а ты – мое. Потому ты и должен помочь мне, Хови. Я сейчас слабее, чем он. Мечтатель. Я всегда был мечтателем. Одуревшим от наркотиков. А он уже здесь, собирает своих проклятых терат…

– Кого?

– Это его твари. Его армия. Одну из них он извлек из умирающего комика и выбрался наверх. А я? Мне ничего не досталось. Умирающие редко творят добрые фантазии. В них остается один страх. А Яффу требуется именно страх.

– Ты о ком?

– О Яффе. Он мой враг.

– А кто ты?

– Я его враг.

– Это не ответ. Мне нужно знать больше.

– Долго рассказывать. А времени нет, Хови.

– Расскажи хоть в общих чертах.

Хови почувствовал, как Флетчер у него в мыслях улыбнулся.

– В общих чертах? Хорошо. Я – это рыбы и птицы, я – то, что давно похоронено, например воспоминания. Я возвращаю к первопричинам.

– Это что, я такой тупой или ты несешь полнейшую чушь?

– Мне нужно многое тебе объяснить, но на это нет времени. Может быть, лучше показать тебе… – В голосе его вдруг послышалось сомнение.

– Что ты собираешься сделать?

– Открыть тебе свое сознание, сын.

– Ты боишься…

– Это будет сложно, но я не вижу другого выхода.

– По-моему, не стоит…

– Поздно, – сказал Флетчер.

Хови почувствовал, как руки отца разжимаются и отпускают его. Это было как самый первый в жизни кошмар: он падал в пустоту. Но законы гравитации в мысленном мире не действовали. Лицо отца за время падения не удалялось, а вдруг начало расти, стало огромным и все увеличивалось и увеличивалось.

Слова исчезли, остались только мысли. Они потоком захлестнули Хови. Их оказалось слишком много, и Ховард понадеялся, что не утонет в них.

– Не сопротивляйся, – услышал он отца. – Не пытайся плыть. Пусть все течет своим чередом. Погрузись в меня. Будь во мне.

– Тогда я перестану быть собой, – ответил он. – Если я погружусь в тебя, я стану тобой. Я не хочу быть тобой.

– Рискни. Другого выхода нет.

– Нет! Не могу! Я должен… контролировать.

Он начал бороться, пытаясь вырваться из окружившей его стихии. Но мысли и образы врывались в сознание. Он фиксировал это другим сознанием, что было выше его понимания.

– Между нашим миром, что зовется Косм, или Земля, или Суета сует, – между ним и Метакосмом, что зовется Тем светом или Убежищем, есть море под названием Субстанция…

Образ моря – единственное, что узнал Хови в потоке непонятных видений. В этом море он плыл во сне, который они видели вместе с Джо-Бет. Тогда они плыли бок о бок, их тела несло течение, их волосы переплелись. Страх прошел. Теперь Хови смог сосредоточиться на словах Флетчера.

– … и в этом море есть остров… Он увидел его где-то вдали.

– … под названием Эфемерида. Чудесное слово и чудесное место. Вершина горы скрывается в тучах, но склоны освещены ярким светом. Светом не солнца, но духа.

– Я хочу туда, – подумал Хови. – Быть там вместе с Джо-Бет.

– Забудь ее.

– Скажи мне, что там? На этом острове?

– Явление тайн, – ответил ему отец, – мы его видим трижды в жизни. При рождении, перед смертью и еще в ту ночь, когда впервые познаем ту, кто есть любовь всей нашей жизни.

– Джо-Бет.

– Я говорю – забудь ее.

– Я плыл туда вместе с Джо-Бет! Мы плыли туда вместе.

– Нет.

– Да. Это значит, что она и есть любовь моей жизни. Ты сам только что сказал…

– Я сказал тебе: забудь.

– Но ведь она и есть моя любовь! О господи! Джо-Бет – любовь моей жизни!

– Все созданное Яффом слишком испорчено, чтобы его любить. Слишком опасно.

– Она самое прекрасное создание в мире.

– Она отказалась от тебя, – напомнил Флетчер.

– Я верну ее.

Теперь он видел образ Джо-Бет гораздо отчетливее, чем остров и море. Он потянулся к ней и от этого движения выскользнул из сознания отца. Вернулась тошнота, и с ней – солнечный свет, пробивавшийся через листву над его головой.

Он открыл глаза. Флетчер, кажется, держал его вплоть до этого момента, а теперь отпустил. Хови лежал на спине в траве.

Рука его от локтя до запястья онемела, а кисть распухла и стала раза в два больше. Боль была первым доказательством того, что он не спит. Второе доказательство – то, что он очнулся. Хови больше не сомневался: человек с волосами, завязанными в хвост, был реальным. Вероятно, и все его слова тоже были правдой. Флетчер действительно его отец, неважно, хорошо это или плохо. Когда Флетчер снова с ним заговорил, Хови поднял голову.

– Ты не понимаешь, в каком мы отчаянном положении. Если я не остановлю Яффа, он вторгнется в Субстанцию.

– Не хочу ничего знать, – сказал Хови.

– На тебе лежит ответственность. Я не создал бы тебя, если бы не был уверен, что ты поможешь мне.

– Ах, как трогательно! – Хови начал подниматься, стараясь не смотреть на распухшую руку. – Наконец я могу почувствовать себя желанным ребенком. – Он попытался встать на ноги. – Тебе не следовало показывать мне остров, Флетчер. Теперь я понял: все, что произошло между мной и Джо-Бет, реальность. Джо-Бет не испорчена. И она мне не сестра. Значит, я смогу ее вернуть.

– Подчинись мне! Ты же мой сын. Ты обязан меня слушаться!

– Если тебе нужен раб, так пойди и найди себе раба, – ответил Хови. – А у меня есть дела поважнее.

Он повернулся к Флетчеру спиной – по крайней мере, ему показалось, будто повернулся, – но тот снова возник перед ним.

– Как ты это делаешь?

– Я многое могу. Ерунда. Я научу тебя. Только не оставляй меня одного, Ховард.

– Никто не зовет меня Ховардом, – сказал Хови, пытаясь оттолкнуть Флетчера.

На какое-то время он забыл о разбитой руке, но тут снова ее увидел. Костяшки пальцев распухли, кожа на тыльной стороне содрана, из ранок сочилась кровь. На ладонь налипли травинки – ярко-зеленое на ярко-красном. Флетчер отшатнулся.

– Тебе тоже не нравится вид крови, да? – спросил Хови. Когда Флетчер отступил на шаг, Хови показалось, будто что-то в этом человеке изменилось. Но это произошло слишком неуловимо, чтобы различить точнее. Возможно, он попросту вышел из тени на свет и был теперь иначе освещен? Или та часть небес, что была заперта у него в сердце, вдруг освободилась, поднялась к глазам и посмотрела на Хови? Но как бы то ни было, изменение было мгновенным, оно пришло и ушло.

– Предлагаю сделку, – сказал Хови.

– Какую?

– Ты оставляешь в покое меня, я оставляю тебя.

– Есть только мы, сын. Весь остальной мир против нас.

– Ты просто чокнутый, понятно? – Хови больше не смотрел на Флетчера. – Вот от кого это у меня. Святая простота! Хватит! Есть люди, которые любят меня.

– Это я тебя люблю, – сказал Флетчер.

– Лжешь.

– Ну хорошо, я преувеличил. Но я научусь.

Хови пошел прочь, не глядя на свою кровоточившую руку.

– Я научусь! – слышал он позади голос отца. – Ховард, послушай! Я научусь!

Он не бежал – у него не было сил. Ему удалось добрести до дороги и ни разу не упасть. Если учесть, какую он чувствовал слабость, это была победа разума над плотью. Он немного отдохнул на обочине, довольный тем, что Флетчер не посмел следовать за ним. У Флетчера было немало причин не попадаться людям на глаза. Хови наметил план действий. Сначала он вернется в мотель, где займется рукой. А потом? Потом отправится к Джо-Бет. С хорошими новостями. Он найдет способ сообщить их девушке, даже если придется ждать всю ночь.

Солнце светило жарко и ярко. Тень Хови падала на дорогу прямо перед ним. Он сосредоточил взгляд на тротуаре и шаг за шагом двигался вперед, к нормальному миру.

В лесу, оставшемся за спиной у Хови, Флетчер тем временем проклинал свою глупость. Сам он всегда легко перескакивал из обычного мира в воображаемый, не обращая внимания на промежутки, но не умел толком объяснять и не знал тех простых приемов общения, какими обычные люди овладевают годам к десяти. Его прямолинейность оттолкнула сына. Хови не захотел принять истину и понять, в какой опасности сейчас находился не только его отец, но и весь мир. Флетчер не сомневался, что Яфф теперь не менее опасен, чем тогда, в миссии Санта-Катрина, когда его изменил нунций. Он стал еще опаснее. Он обзавелся помощниками в Космосе – детьми, готовыми повиноваться ему, поскольку Яфф убеждать умел. А единственный сын Флетчера сейчас направлялся прямиком в объятия одной из дочерей врага. Флетчер потерял сына. У него оставался один выход – самому отправиться в Гроув в поисках людей, из которых можно добыть галлюцигении.