Райское место - Туманова Мария. Страница 54

ГЛАВА 15

Машина приближалась к Моухею с запада. Незнакомая машина: моухейские домохозяйки, которые с утра отправились за покупками в Гэлтаун, давным-давно вернулись, обдав нас с Делбертом, устроившихся на обочине дороги, пылью из-под колес. Пыль и сейчас тянулась следом за машиной пышным шлейфом – дождя не было уже три недели, и земля высохла, как кость в пустыне. Мы рисковали через минуту задохнуться в пылевом облаке, но не сдвинулись с места.

Может, это очередной загонщик везет жертв? Нет, прищурившись, я разглядел висконсинский номер. Чужаки пожаловали.

Делберт вскинул голову от учебника математики для второго класса начальной школы (Стэн Клеймен нахмурился, получив от меня заказ на целую охапку учебников, но привез все до единого) и опустил на колено руку с карандашом. А я смотрел на автомобиль со странным чувством отстраненности. Пора работать. Выполнять свой долг.

Водитель сбросил скорость. Не из вежливости, спорить могу, и не из-за заботы о наших легких. Через минуту голубой «Бьюик» остановился. С пассажирского места выскочила молодая женщина в брючках «капри» и белой майке. Густые темно-каштановые волосы были собраны в «конский хвост», только вдоль левой щеки свисал длинный локон. Нарочно, наверное: Энни часто выпускала несколько прядей из прически, создавая художественный беспорядок. Энни… Надеюсь, она уже нашла себе другого кавалера.

Женщина из «Бьюика» посмотрела на значок, приколотый к моей рубашке, и улыбнулась, будто прочла на нем «Ангел-хранитель».

– Сэр, вы местный шериф? – выпалила она.

– Констебль, – поправил я.

Констебль. Писатель. Ренегат. Охранник монстров. Выбирайте, что больше нравится, мэм. А значок, который так вас обрадовал, я получил в подарок от Ларри О'Доннела; сам он надевал его, только если выезжал из Моухея, и то не всегда, я же ношу постоянно. Исключительно, чтобы дразнить Дилана Энсона и его дружков.

– Здесь есть врач? Мой муж плохо себя чувствует.

Женщина всем видом требовала помощи. За стеклом я видел силуэт мужчины. Он осел, тяжело свесив голову, словно был в стельку пьян. Кажется, на заднем сиденье находился ребенок. Да, точно, девочка лет семи-восьми. Как раз сгодилась бы в подружки Торин Биннс.

– Ваш муж не пил? – поднимаясь, поинтересовался я.

Конечно, сейчас она скажет «нет». Возмутится скорее всего. Но скоро ее благоверный нахлещется моухейского виски под завязку, я об этом позабочусь.

– Нет, что вы! – густо накрашенные ресницы взметнулись чуть ли не к бровям. – Боб вообще не пьет. Ему плохо, понимаете? Где мы можем найти врача?

«Вообще не пьет» – это хуже. Придется дольше повозиться. Для начала шепнуть Ханне Клеймен, чтоб плеснула самогона в кофе. Или сообразила «отвар» вроде того, которым «лечили» Джейка. Бобу сразу станет легче.

Я поправил значок и подошел к машине.

– Я констебль Хиллбери, сэр. Что с вами?

Его лицо было потным, хотя в машине работал кондиционер; по щекам и лбу расползлись нездоровые красные пятна. Девочка испуганно смотрела на меня, прижимая к груди кошку. Зверушка почему-то не мяукала и не пыталась вырваться.

– Не знаю, – простонал водитель. – С утра все было нормально. А теперь голова идет кругом и перед глазами… какие-то вспышки. Ничего не понимаю.

Зато я понимаю все, дружок. Ты недостаточно эмоционален и восприимчив, чтобы моухейские «флюиды» вызвали у тебя полномерные галлюцинации, но крючок ты заглотил. Еще можешь сорваться, остаться с неприятным воспоминанием, как рыба остается со шрамом на губе, но я постараюсь, чтобы этого не произошло. Ты привыкнешь к «Четырем розам», расслабишься, как не расслаблялся за всю свою жизнь. Может, даже поблагодаришь меня. А когда пойдет дождь, выпьешь побольше и ничего не почувствуешь. Зато меня не сожрут.

Мужчина тер виски и моргал, наверное, снова заплясали перед глазами цветные искры. Девочка крепко прижала свою кошку локтем. Тьфу, как я сразу не понял: это игрушка! Дорогая мягкая игрушка, аккуратно сшитые кусочки меха, заполненные крохотными шариками, чтобы тело вышло мягким и податливым.

Наверное, тело девочки покажется моухейцам таким же.

Я с трудом удержался, чтобы не сплюнуть. Уже тысячу раз внушал себе «надо выжить любой ценой»,.но вот так, лицом к лицу с будущими жертвами, произнести эти слова не смог бы.

И не надо! Есть слова более подходящие.

– В жару вести машину тяжело, – официальным тоном сообщил я. – Вы, должно быть, переутомились, сэр. К сожалению, врача у нас нет, но вы можете передохнуть, прежде чем продолжать путь. Ханна Клеймен сдает комнаты, очень чистые и удобные. Ее дом в центре деревни, ехать всего пять минут. А там отдых приведет вас в норму. Ваша супруга водит машину?

Он отрицательно мотнул головой. Прекрасно!

– Тогда я с удовольствием помогу вам. Давайте-ка перебирайтесь на заднее сиденье.

Пришлось ему помочь и в этом. Ноги Боба заплетались: поднявшись, он зашатался и ухватился одной рукой за открытую дверцу, а другой за меня. Я пробормотал утешительную бессмыслицу – вот так, вот так, все хорошо – подхватывая его. Почему жена не кидается на помощь?

Оглянувшись, я увидел, что она стоит спиной к машине и разговаривает с моим помощником. Какой, к черту, помощник, если он из кожи готов выскочить, чтобы мне помешать?!

– Делберт! – крикнул я. – Иди сюда! Женщина обернулась. Ее взгляд был уже не просто перепуганным, но полным ужаса. Неужели у мальчишки хватило ума выложить все начистоту? Или снова соврал, как неделю назад канадцам?

Канадцев было двое. Веселые молодые парни, рослые и крепкие – одного хватило бы всем моухейским монстрам насытиться. Они тоже остановились перед нами, стали расспрашивать, куда попали, и восхищаться красотами природы; тот, который ехал пассажиром, щелкал фотоаппаратом после каждого вопроса. Поля и холмы – великолепный пейзаж, не спорю. Я уже хотел сказать, что могу показать им виды гораздо лучше, пусть только оставят машину и пешком пройдутся со мной вон за тот холм (а потом вполне естественно было бы (пригласить их выпить по стаканчику), но Делберт вмешался в разговор с неожиданным напором.

– Уезжайте отсюда немедленно! – выпалил он, не позволив мне рта открыть. – Это закрытая зона, в деревне эпидемия энцефалита.

На слове «энцефалит» он чуть не сбился, но парни сразу притихли. А я не решился уличить мальчишку во лжи. За мной по-прежнему хвостом ходили надзиратели, очередность соблюдалась строго, как при сборе камней, обросших мхом, – и в тот день неподалеку держался Чарльз Маккини. Я не хотел, чтоб он видел, как мы с Делбертом спорим. Пусть думает, что мальчик успешно проходит перевоспитание из выродков в загонщики.

– Да, – сказал я тогда, – уезжайте, я требую этого как официальное лицо. Если задержитесь, буду вынужден сообщить о вашем самоуправстве в управление округа. Как вы вообще сюда попали? Дорога должна быть перекрыта.

Парни не пробовали ни оправдаться, ни возражать. Они явно не были медиками, и, как большинству простых смертных, энцефалит казался им помесью чумы с острым отравлением. Наскоро поблагодарив за предупреждение, они рванули прочь от Моухея на третьей скорости. А Делберт прятал глаза, пока не подошел Чарльз. Зато перед ним оскалился: «Придурки какие-то. Мистер Хиллбери их три раза просил задержаться, осмотреть окрестности, а они талдычат: „Некогда“. Не мог же мистер Хиллбери их за грудки хватать».

Маккини внимательно смотрел на него, и я поспешил подтвердить выдумку. Боялся за мальчика и врал от души, так что в конце концов Чарльз поверил. Но если мы упустим еще одну машину, моухейцы насторожатся.

– Беги к миссис Клеймен, – приказал я, – и скажи, что вот-вот будут постояльцы. Этому джентльмену надо отдохнуть.

Делберт не сдвинулся с места. А женщина подошла ко мне. Судя по глазам, ей хотелось схватить мужа и вырвать его из моих рук, словно я был Молохом. На самом деле я был кое-чем еще худшим. А ей не хватало смелости начать борьбу.