Приятно познакомиться - Твердов Антон. Страница 32

— Ну хватит! — крикнула Анна. — Комедиант. Смотри — Р-раз!

Она нажала на спусковой крючок. Антон вскрикнул, схватившись за грудь. Измятые листки разлетелись по всей прихожей. На кончике дула пистолета цвел маленький язычок пламени.

— Зажигалка, — сказала Анна. — Эх ты. А еще про Никиту говорил. Он бы сейчас… У тебя штаны-то сухие?

— Сухие, — совсем шепотом ответил Антон. — Все-таки не надо так. Страшно.

— Ты уйдешь или нет, графоман несчастный? — спросила Анна, пряча пистолет в карман халата. — Мне работать надо.

Антон опустил голову и повернулся к двери. Но, взявшись за дверную ручку, вдруг замер, словно что-то вспомнив, и двинулся обратно.

— Я тут еще… — пробормотал он. — Я ведь и по делу тоже заходил. Мне велели заказ передать для тебя.

— Заказ? — изумилась Анна. — Это что — шутка? Ты сам понимаешь, что говоришь?

— И деньги.

— Покажи, — потребовала она.

Антон вытащил из внутреннего кармана потрепанного пиджака толстенную пачку купюр и большой запечатанный конверт, в котором что-то угловато топорщилось под серой бумагой. Анна взяла деньги, наскоро пробежала пальцами купюры и присвистнула.

— Ладно, — сразу становясь серьезной, проговорила она. — Кто передал заказ?

— Полуцутиков Гарик, — ответил Антон.

— Ладно, — снова сказала Анна. — Слышала о таком. Иди. — Что?

— Иди, — глядя на него в упор, повторила Анна. — Свободен.

Не говоря больше ни слова, Антон вышел. Заперев за ним дверь, Анна с треском вскрыла конверт, достала оттуда листок бумаги и какой-то странный приборчик, похожий на металлическую модель таракана. Повертев в руках приборчик, она сунула его в карман халата и развернула листок.

— «Уважаемая Анна, — складывались в слова корявые буквы. — Извините за ошибки. Со своим другом передаю лавэ и эту записку. В записке позвольте выразить восхищение и уважение. А теперь к делу. Андреев Андрей Андреевич — плохой человек. Пожалуйста, убейте его, но сделайте это как можно более жестоко. И предоставте мне атчет. Инструкции».

Далее следовали еще несколько строк. С некоторым трудом прочитав записку до конца, Анна пожала плечами и задумалась.

«Странно все как-то, — размышляла она. — Об этом Полуцутикове я уже слышала. Серьезный бизнесмен и, по слухам, очень богатый человек. И оригинальный — судя по письму. Кто же так заказ делает? Да еще заказывает такого влиятельного человека, как Андреев. Нет, не соглашусь. Деньги надо отдать».

Последняя мысль не успела скрыться с поверхности ее сознания, как Анна рванулась к двери, одновременно доставая из кармана пачку купюр. Но вдруг остановилась. Наскоро пересчитала деньги и снова спрятала их в карман.

— Нет, — вслух проговорила она. — Заказ серьезный и бабки серьезные. Здесь почти в два раза больше обычной таксы. Черт его знает, что за человек на самом деле этот бизнесмен Полуцутиков, но платит он хорошо. Придется выполнить заказ. Хм… как можно более жестоко — это что-то новенькое. Надо подумать, как бы это ловчее выполнить. Ладно, сначала необходимо прощупать почву.

Задумчиво мыча что-то неразборчивое, Анна побрела в спальню. Там она остановилась перед большим шкафом-купе, на одной из дверец которого вместо обыкновенной ручки наличествовал сейфовый замок. Набрав только ей известную комбинацию цифр, Анна отперла замок. Дверца шкафа с неожиданным металлическим грохотом отъехала в сторону, обнажив темное пропыленное нутро, полностью забитое аккуратными матерчатыми свертками.

Подумав, Анна выбрала один из свертков с надписью «экипировка сантехника».

— То что надо! — просияла она. — Начнем с простенького. Как уважаемый господин Андреев отнесется к тому, что в его рекламном агентстве «Попкорн» прорвет сразу две трубы? С горячей водой. Нет, с горячей водой и с холодной, для симметрии. Надо, пожалуй, узнать, как он реагирует на подобные бытовые неурядицы.

Она на мгновение задумалась.

— Да, и еще вот что, — медленно проговорила Анна, провела пальцем по сверткам, чуть задержалась на «сексуальная блондинка-пешеход», потом на «иностранная загадочная туристка» и наконец решительно выбрала «психолог — ученая, но не лишенная привлекательности». — Так-так, — усмехнулась Анна. — Значит, решено. Люди обращаются к психологу тогда, когда у них много проблем. Психолог есть, а проблемы Андрееву мы в скором времени устроим.

Она снова усмехнулась и достала из кармана только что полученную штучку, похожую на таракана. Там, где у натурального таракана должно располагаться брюшко, у штучки выделялась красная кнопка.

— Хм, — покрутив штучку в руках, сказала Анна, — первый раз такое вижу. Посмотрим инструкции.

Развернув снова послание господина Полуцутикова, она углубилась в чтение и только спустя несколько минут подняла голову.

— Надо же, — проговорила она. — Усилитель потусторонней активности. Интересно, как именно он действует? Впрочем, это не я буду выяснять, а сам Андреев — моя жертва.

— Что со мной такое? — бормотал себе под нос Антон, уныло бредя по осенним улицам. — Был я нормальный пацан, ничего не боялся, а сейчас перед лицом любимой девушки едва не обделался при виде пистолетика-зажигалки. Сонеты идиотские пишу, повести, которые даже сам без отвращения читать не могу. Но не могу не писать.

Он пнул попавшуюся под ноги кучу опавшей листвы. Листья порхнули в стороны, а Антон как вкопанный остановился посреди улицы.

Карусель желтых листьев,

как картина известного художника кисти, —

мелькнули в его голове удачно сложившиеся строки.

— Тьфу! — сплюнул он, прогоняя охватывавшее его вдохновение.

— Идиотизм. Правду Анна говорила — графоман я. Интересно, это лечится?

— Что со мной такое? — присев на парапет набережной, тоскливо проговорил Никита. — Был я нормальным парнем, даже, как говорили, не лишенным таланта. Писал себе книжки, стишки. Может быть, со временем и писатель из меня получился бы самый настоящий, если бы не акулы бизнеса. А сейчас я прямо бандит какой-то. Мужика ограбил. С другой стороны, если бы не ограбил, куковал бы сейчас в отделении. Далеко в том наряде, в каком я был, я б не ушел. А сейчас куда?

На этот вопрос у Никиты был только один ответ — домой.

Он спрыгнул с парапета, сунул руки в карманы и пошел в нужном ему направлении.

«Тетка Нина в деревню укандехала опять, — крутились в его голове мысли. — То есть что это я говорю — не укандехала, а уехала. Откуда у меня этот дурацкий жаргон? „Укандехала“ какая-то. Черт, а откуда тогда з нашей с ней квартире мужик, который на моей кровати бабу харил? Ой, а может быть, тетка Нина каких-нибудь знакомых своих пустила? А я приперся пьяный и разогнал их? За что в ментовку и угодил? Вот стыдно-то будет. А может быть, я вообще не в свою квартиру попал? К соседям, например. Или вообще в другой дом меня занесло. Ладно, выясним. Идти мне все равно больше некуда».

Стараясь больше ни о чем не думать, он ускорил шаг, А потом вскочил в какой-то ранний трамвай и, не имея денег на проезд, неожиданно для себя отлаял контролера, полезшего к нему с вполне законными требованиями.

Перед самым домом Никита остановился, словно колеблясь. Потом оглянулся на стылую безлюдную улицу и, решительно мотнув головой, вошел в подъезд,

— В конце концов, если что не так, извинюсь и все. Все-таки идти мне больше некуда. А если и правда тетка Нина каких-то своих родственников на постой пустила, что ж, поговорю с ними по-родственному и все. Надо же мне где-то жить? А тетка Нина тоже хороша! Про то, что в деревню уезжает, сказала, а о новых постояльцах даже не заикнулась. Ага, вот и пришел.

При виде знакомой двери Никита привычно полез в карман за ключами, но тут же вспомнил, что никаких ключей у него быть не может. Он смущенно прокашлялся и почесал затылок. Поднял руку, чтобы постучать, и вдруг заметил, что дверь-то стоит как-то косо и косяки наполовину вывернуты из стены.

«Вот дела, — мелькнуло в его голове. — Выходит, я к себе домой и вломился. Надо же, как дверь разворотил. Постучать? Или уж уйти отсюда во избежание скандала? А куда мне идти-то? Ладно, постучу. Может, тетка Нина уже приехала. Что-то не помню, чтобы она говорила, когда вернется».