И грянул гром, услышь крик мой… - Тэйлор Милдред. Страница 6

– Разумеется, разумеется, Дейзи, – кивнула мама и снова взялась за учебники. – Они же позволили себе непослушание.

Но сказано это было так спокойно и уклончиво, что мисс Крокер осталась недовольна маминым ответом, я это сразу заметила.

– Понимаешь, Мэри, я думала, тебе следует об этом узнать, чтобы ты могла сказать им и свое мнение, если захочешь.

Мама улыбнулась мисс Крокер и ответила как-то рассеянно:

– Разумеется, Дейзи. Спасибо.

С этими словами мама открыла ящик стола и вынула несколько листов бумаги, ножницы и маленькую коричневую бутылочку.

Мисс Крокер, обеспокоенная явным маминым равнодушием к серьезности случившегося, передернула плечами и направилась прочь от стола.

– Ты же понимаешь, если они останутся без учебников, по которым все будут заниматься, они у меня провалятся и по чтению, и по сочинению, потому что я собираюсь построить мои уроки на материале… – Но тут она вдруг остановилась и в изумлении уставилась на маму. – О господи, Мэри, что ты делаешь?

Мама не отвечала. Она обрезала лист бумаги по размеру учебника и налила серый клей из коричневой бутылочки на оборот обложки одного из учебников. Потом взяла этот лист бумаги и приклеила.

– Мэри Логан, ты знаешь, как это называется, то, что ты сделала? Учебник этот – собственность округа. Если кто-нибудь из нашей руководящей организации сюда явится и увидит этот учебник, у тебя будут крупные неприятности.

Мама рассмеялась и взялась за второй учебник.

– Во-первых, никто не явится, никому до нас нет дела, а во-вторых, если явится, может быть, увидит, наконец, чего нам не хватает: современных учебников по всем предметам, а не каких-то устарелых отбросов, парт, бумаги, досок, ластиков, карт, мела… – разносился мамин голос, пока она заклеивала второй учебник.

– Не руби сук, на котором сидишь! А ты именно это делаешь, Мэри, – рубишь сук, на котором сидишь.

Мама снова рассмеялась.

– Если ты об этом, Дейзи, не думаю, чтобы сук был такой уж крепкий.

Покончив со вторым учебником, мама с вниманием посмотрела на небольшую стопку учебников для семиклассников на ее столе.

– Как хочешь, но мне кажется, ты портишь детей, Мэри. Иногда им полезно знать, кто есть кто в этой жизни.

– Может быть, ты и права, – ответила мама, – но это вовсе не значит, что они должны с этим согласиться… да и мы, пожалуй, тоже.

Мисс Крокер с подозрением глянула на маму. Хотя мама уже четырнадцать лет преподавала в школе Грэйт Фейс, начав в девятнадцать лет, сразу, как окончила учительский институт в Крендоне, среди других учителей школы она считалась вроде как нарушителем спокойствия. У нее всегда были слишком смелые взгляды и слишком критические заключения. Сам факт, что она выросла в округе Спокан, а не в Делте, набрасывал на нее тень, и учителя вроде мисс Крокер, следовавшие более традиционным воззрениям, держали себя с нею начеку.

– Вот что, – сказала она, – если приедет кто-нибудь из округа и увидит, как ты разделалась с учебниками Кэсси и Малыша, я в ответе за это не буду.

– Не беспокойся, Дейзи, того, кто в ответе, найти не составит труда, достаточно будет раскрыть любой учебник для седьмого класса. Потому что завтра же утром я намерена разделаться с ними тоже.

Не найдя, что ответить, мисс Крокер решительно повернулась и направилась к двери.

Я бросилась через весь вестибюль и там ждала, когда она выйдет, а потом проскользнула назад.

Мама осталась сидеть за своим столом. Долгое время она даже не двигалась. А когда очнулась, взялась за один из учебников для семиклассников и начала мазать его клеем. Я хотела было войти, чтобы помочь ей, но что-то подсказало мне, что сейчас не время выдавать свое присутствие, и я ушла.

Подожду лучше до ужина и тогда поговорю с ней. Теперь спешить было некуда. Она и так все поняла.

2

– Кэсси, будь осторожней, девочка. – Чтобы уберечь меня от падения, бабушка подставила свою большую шершавую руку.

Я глянула на Ба сверху вниз с середины высокого деревянного столба. Папа расставил эти столбы вдоль всего хлопкового поля, чтобы отметить его границы. Ба была папиной мамой и, как он, отличалась высоким ростом и могучей силой. Ее чистая, гладкая кожа была цвета черного антрацита.

– Не бойся, Ба, не упаду! – Мне даже смешно стало.

Я засмеялась и полезла на другой крепкий столб, с него я попыталась достать распустившуюся чашечку пушистого хлопка на самой макушке высокого хлопкового куста.

– Да, лучше не падай, детка. – Бабушка не могла не поворчать, – Иногда я думаю, уж лучше бы наш хлопок рос пониже, как на плантации возле Виксберга. Не люблю я, когда вы, дети, взбираетесь на эти столбы.

Она оглянулась. Кристофер-Джон и Малыш на дальнем краю поля ловко балансировали на верхушках не таких высоких столбов, как мой, подбирая последние остатки хлопка. Только Стейси, который стал теперь уже слишком тяжелым, чтобы лазить на столбы, остался на земле. Ба еще раз окинула всех нас взглядом и с холщовым мешком через правое плечо, который свободно свисал вдоль спины, направилась мимо хлопковых кустов к маме.

– Мэри, детка, мне кажется, сегодня мы столько собрали, что могли бы увязать еще одну кипу хлопка.

Мама склонилась над самой низкой веткой хлопчатника. Она опорожнила последнюю чашечку себе в мешок и выпрямилась. Кожа у нее казалась светло-коричневой, мама была худая, но крепкая, с тонкими чертами лица и сильным подбородком. Хотя ростом она была с бабушку, рядом с ней она казалась почти маленькой.

– Надеюсь, вы правы, мама, – сказала она. – В ближайший понедельник нам лучше всего отвезти его на плантацию Грэйнджера, чтобы там очистить. А тогда мы сможем… Кэсси, что там такое?

Не ответив маме, я добралась до самой вершины столба, и теперь мне было видно все поле до самой дороги, по которой быстро передвигались две фигуры, одна значительно выше другой. Когда мужчины миновали поворот дороги, их стало лучше видно. В легкой, плавной походке того, кто казался ниже ростом, было что-то такое знакомое, что у меня перехватило дыхание. Я глянула из-под руки, загородившись от солнца, и тут же с быстротою молнии слетела со столба.

– Кэсси!

– Там папа!

– Дэвид? – переспросила мама, не веря ушам своим.

Кристофер-Джон и Малыш тоже живо спустились на землю и кинулись вслед за мной и Стейси к изгороди из колючей проволоки.

– Не кидайтесь все разом на колючую изгородь! – крикнула нам вдогонку Ба.

Но мы сделали вид, что не слышим. Раздвинув второй и третий ряды колючей проволоки пошире, чтобы проскользнуть – между ними, мы помчались по дороге навстречу папе.

Увидев нас, папа тоже побежал бегом, быстро, легко, как ветер.

Первым добежал до него Малыш. Папа подхватил его сильными руками и поднял, а Кристофер-Джон, Стейси и я окружили их.

– Папа, а зачем ты вернулся домой? – спросил Малыш.

Опустив Малыша на землю, папа ответил:

– Да просто пришел посмотреть на моих деток.

Он каждого из нас крепко обнял и поцеловал, потом отступил на несколько шагов.

– На вас любо-дорого посмотреть, – сказал он с гордостью. – Или вы думаете, вы того не стоите? Да, пожалуй, вас уже детками нельзя называть. – Он обернулся: – Мистер Моррисон, ну, что вы скажете о моем потомстве?

Мы были в таком раже, что не заметили второго человека, терпеливо стоявшего на обочине дороги. И теперь, подняв глаза на огромного великана, подобного которому сроду не видели, мы еще теснее сгрудились вокруг папы.

Этот человек был настоящим исполином, он словно дерево возвышался над папиными шестью футами двумя дюймами [6]. На стволе этого дерева – на высоком и могучем его теле – играли мускулы, а кожа, темнее эбонита, на лице и на шее была покрыта шрамами, как будто от ожогов. Лицо его было изрезано глубокими морщинами, в волосах пробивалась седина, но глаза сохранили ясность и проницательность. Я взглянула на мальчиков и поняла, что их мучает тот же вопрос: откуда возникло такое чудо?

вернуться

6

Фут и дюйм – единицы длины, равные соответственно 30,5 см и 2,5 см.