Фантомная боль - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 54

– Как зайцы!

– Если нужно – будем как зайцы, – одернул его Самурай. – Если Сержанта подстрелили, значит, любого могут также уложить. Я лучше побуду зайцем, чем покойником. Или кто-то не согласен?

Несогласных не нашлось, хотя подавленное настроение усугублялось голодом. Уже несколько раз заводили разговор об остановке, но Самурай всякий раз откладывал привал – он никак не мог выбрать удачного, безопасного места. Бойцы на ходу сжевали оставшийся в сумках хлеб, потом Обжора попытался разгрызть куски концентрата, но лишь сплюнул и выругался.

Самурай объявил остановку, только когда в воздухе обозначились признаки наступающей темноты. Место, на взгляд всей команды, было ничуть не лучше тех, что проходили днем. Видимо, Самурай тоже наконец устал и перестал обращать внимание на мелочи.

Лагерь устроили между остатками двух нефтяных вышек. Воздух, казалось, готов был взорваться от малейшей искры из-за испарений, поднимавшихся от гигантской маслянистой лужи. Печеный нашел обрезок трубы диаметром в половину человеческого роста и там развел костер, чтоб не привлекать постороннего внимания.

– По случаю трудного дня – всем двойная порция, – угрюмо объявил он.

Незаметно подкрадывалась ночь, превращая силуэты брошенных повсюду самоходных агрегатов в образы фантастических монстров, ощетинившихся щупальцами, бивнями и иглами.

– Эй, Леденец, у тебя там случайно водка не завалялась? – лениво поинтересовался Обжора.

– Водка не заваляется, – хмуро ответил Леденец. – Нету...

– Жалко... И зачем мы самогонку в машине оставили?

– А мне и без самогонки лихо, – сказал Самурай.

– Надо бы нам за «Ящером» вернуться, – озабоченно сказал Печеный. – Раз уж решили на группы больше не разбиваться, нет смысла пешком ходить.

– Нам до конечной точки остался день хода, – откликнулся Обжора. – Даже полдня, если без приключений.

– Полдня, – кивнул Самурай. – Потом вернемся. Если ничего не найдем – так и будем ползать взад-вперед.

– На машине? – утвердительно спросил Печеный.

– На машине.

Вместе с темнотой пришла зябкая сырость и сразу пробрала до костей. Антон собрался в комок и неподвижно сидел, глядя, как в импровизированном очаге догорают дрова.

«Нужно было закопать Сержанта, – подумал он. – Под землей не так холодно».

В эту секунду ушей коснулся тонкий, тихий свист. Все зашевелились, завертели головами. Звук усиливался, но нельзя было понять, откуда он идет, он обволакивал, как дым.

– Смотрите! – крикнул Печеный.

На горизонте стремительно разгоралась узкая красная полоса, которая все увеличивалась. Вскоре стало ясно, что она состоит из сотен или тысяч отдельных светящихся точек.

– Да это ракеты! – пробормотал Обжора. – К нам летят ракеты. Или снаряды?

Он невольно сделал несколько шагов назад. – Спокойно, они идут мимо нас, – попробовал навести порядок Самурай.

Свист уже перешел в рев. Небесный огонь пролетел стороной и понесся дальше, оставляя на всем свои отблески и дымный, медленно тающий след.

– Ну, чудеса! – только и сказал Обжора, ошарашенно глядя вслед воющей огненной армаде.

– Ну что, перепугались? – ухмыльнулся Леденец. – Думали, война началась? Не извольте беспокоиться, это климатологи экспериментируют. Кстати, сейчас снег может пойти или дождь.

– Все-то ты знаешь, – проворчал Печеный, усаживаясь на свое место.

В эту ночь Антон напросился дежурить первым. Он поднялся на уцелевший ярус одной из вышек и довольно удобно устроился, подложив под себя сверток строительного утеплителя, найденного неподалеку.

По-прежнему дул ветер, иногда начинали сыпаться мелкие водяные капли, но Антон уже не мерз. Он надел капюшон, застегнул костюм на все пуговицы и защелки, и одежда постепенно стала теплой и уютной. Обретя уют, Антон даже перестал сочувствовать Сержанту, мерзнущему под кусками мокрого шифера. Казалось, тепло и комфорт передались всему миру.

Антон взглянул в сторону угасающего неба – туда, откуда сегодня пришла команда. Мысленно прикинув длину пройденного пути, он подумал, что волею Самурая расстояние покрыто достаточно большое.

Кто-то сказал, что осталось еще меньше. Но это совсем не радовало. Может оказаться, что на том конце пути ничего нет.

Антон повернулся, вглядываясь в глухую черноту ночи, пытаясь отыскать линию горизонта.

И вдруг он увидел свет.

Его тусклое облачко выглядывало из-за горизонта, словно край маленького солнышка. Свет был белым, непохожим на костер. Скорее всего он имел электрическую природу. Как будто там лежал небольшой городок или поселок, а может, изгиб оживленной дороги.

Антон смотрел довольно долго, но света не становилось ни больше, ни меньше.

Через два часа пришел на смену Печеный. Он зевал, тер глаза кулаками, двигался медленно и неохотно, как весенняя муха. Антон показал ему на источник таинственного света, но Печеный еще как следует не проснулся и потому не выразил никакого интереса.

Антон запомнил на всякий случай направление и пошел спать.

Это был дом.

Такой же обшарпанный, как и все здесь, с забитыми досками и еще черт знает чем окнами, с грудами отбросов по периметру, но обитаемый.

Это было легко определить по тряпкам, вывешенным на просушку в окнах от первого этажа до пятого. Кроме того, изнутри доносились звуки – кто-то что-то двигал, ронял, говорил, звенел посудой, бросал в окна мусор, готовил пищу.

Самурай обернулся к остальным и не сдержал довольной улыбки.

– Кажется, что-то нашли!

Однако никто пока его удовлетворения не разделял.

– Нам придется брать этот небоскреб штурмом? – подумал вслух Обжора.

– Разберемся. Главное, что нашли.

Из-за угла дома вышла, прихрамывая, пожилая толстая женщина, завернутая в какие-то немыслимые тряпки. В руках у нее находился небольшой ржавый тазик, заполненный непонятно чем. Остановившись возле самой большой мусорной кучи, женщина поставила свою ношу рядом и принялась искать в груде хлама какие-то полезные для себя вещи.

– Кто пойдет на разведку? – спросил Самурай, прицельно посмотрев на Леденца.

– А почему я? – мгновенно отреагировал тот.

– А просто так. Парень ты у нас общительный, за словом в карман не лезешь. Вот и поговори с бабкой – может, узнаешь что-нибудь занимательное.

– Пошли лучше все вместе, – нехотя предложил Печеный.

– Вместе она нас испугается.

– Разве мы такие страшные? – Печеный закинул за спину автомат, чтоб не бросался в глаза, и пошел первым. Через несколько шагов он обернулся. – Ну, пошли же...

Женщина, увидев бойцов, ничуть не смутилась. Она выпрямилась и стала ждать, когда незнакомцы подойдут ближе.

– Вы не за золотом? – поинтересовалась она.

Бойцы удивленно переглянулись.

– Может быть, – уклончиво ответил Самурай. – А что, есть?

– Немного есть, – ответила женщина после краткого раздумья. – Меняю на консервы, на спирт. Еще никель есть, германий...

– Кто здесь живет? – спросил Самурай. – Много вас?

– А вам зачем? – сварливо переспросила женщина. – Много нас, и ружья имеются. А места в доме больше нет. И так жмемся по десять душ в комнате.

– Что ж не разбежитесь? – добродушно усмехнулся Печеный. – Домов-то пустых полно.

– Домов-то полно, – согласилась женщина. – А свет и тепло только в этом. Мы к себе никого не пускаем, и не надейтесь.

– Мы и не собирались. Просто так спросили.

– Ну так берете золото? – нетерпеливо напомнила аборигенка. – У меня настоящее, сами поглядите.

Она покопалась в недрах своих многослойных одеяний и вытащила грязный тряпичный сверток. Внутри блеснули несколько больших интегральных схем.

– Дорогие штучки, – обронил Обжора.

– А я что говорю?! Берете?

– Где ты, мать, их взяла? – подозрительно спросил Самурай.

Женщина сощурила глаза и уперла руки в бока.

– А больше тебе ничего не рассказать? Пришли покупать – покупайте, и нечего тут вынюхивать. И без вас хватает искателей...