Желтая линия - Тырин Михаил Юрьевич. Страница 65

Меня встретила квартирка из двух комнат, небольших и здорово замусоренных. Было очень много мебели и наваленной на нее одежды. По углам валялись использованные носки и лотки из-под еды. Дальней комнатой была спальня. Там на измятой и перекошенной кровати ворочался хозяин. Я вежливо кашлянул, и он тут же высунул из-под одеяла взлохмаченную голову.

– Ты кто? – Лицо Ю-Бима было опухшим и перечерченным складками от подушки.

– Я ваш новый домашний помощник, – скромно ответил я.

– А-а, да. Посиди-ка пока в той комнате. Я сейчас.

Я услышал, как хозяин одевается, кряхтя и ругаясь вполголоса. Наконец он вышел, отчаянно скребя ногтями спутанные волосы.

– Ну, чего? – спросил он.

Я пожал плечами. Мне, наверно, следовало сейчас хлопотать на кухне, весело гремя кастрюлями и что-нибудь напевая. Но кухни не было, да и команды такой не поступало.

– Ну, чего?.. – повторил он и потряс головой, стряхивая остатки сна. – Ну, уберись тут, что ли?

Я послушно встал, готовый тут же приступать.

– Обожди, обожди... – Он прошелся по комнате, озадаченно разглядывая разбросанные вещи. – Сначала сбегай на первый этаж в столовую, принеси мне что-нибудь. Потом я уйду – тогда и начинай. Только не выкидывай ничего, запоминай, что куда кладешь.

Он пошарил за диванчиком и выудил бутылочку с напитком, которую осушил с проворством профессионала.

– Ну, давай. Гони в столовую.

Я вернулся с картонной коробкой в руках. Ю-Бим сидел за персональным терминалом, встроенным в стену, и возил пальцами по клавишам.

– Здесь был... или не был? Нет, был, – бормотал он. – Здесь... нет, надоело уже. А куда же еще?

Я подумал было, что он ищет работу. С пятым холо не нужно стоять в очередях к операторам, поскольку в каждой квартире есть свой выход в инфоканал.

– Тут опять по морде получу... – задумчиво пробормотал Ю-Бим. Нет, похоже он искал вовсе не работу.

– А-а, пришел. – Он наконец заметил меня. – Давай торбу сюда.

Он принялся копаться в коробке, выкидывая на пол лотки, свертки, пакеты. Наконец выбрал что-то себе по вкусу, а коробку пнул ногой в моем направлении.

– Это можешь сам сожрать. Бери, я не жадный. – И, надкусив какую-то штуку, он повернулся к экрану. – Сюда, что ли, поехать... или не надо?

Я, чтобы зря не стоять, начал тихонько собирать мусор с пола. И тут же случайно раздавил ногой солнечные очки, спрятавшиеся под обрывком бумаги. Ю-Бим обернулся на хруст, и меня прошиб холодный пот. Хорошенькое начало, нечего сказать...

– Ты чего делаешь-то? – удивленно произнес хозяин. – Кончай, после приберешься. Спустись вниз и жди машину за мной. Как приедет – придешь, скажешь.

Я вышел на улицу, и действительно вскоре подкатил небольшой аккуратный автомобильчик, похожий на пластмассовую игрушку. Уезжая, Ю-Бим добродушно похлопал меня по плечу и сказал:

– Приберешься и иди домой. Меня не жди, я поздно буду. Завтра приходи и сразу в столовую. Да, и еще поброди, разузнай, где прачечная, вещи туда отнеси.

Я вернулся в замусоренное жилище и вздохнул, окидывая взглядом поле для приложения рук. Что скрывать, мне интересно было узнать, как живут люди с пятым холо, что едят, какие вещи держат дома. Но все оказалось каким-то обыкновенным. Да, своя квартира, да, много вещей – тряпок, каких-то вазочек, объемных картинок, электрических штучек, смысл которых я еще не знал. Все валялось по углам. Никаких волнующих признаков роскоши, не считая массы заброшенного барахла.

Я принялся приводить дом в порядок. И, отодвигая от стены тумбочку, вдруг увидел нечто такое, что заставило сердце на миг замереть.

На бледно-зеленой поверхности стены чернел криво нарисованный значок – буква С в перечеркнутом ромбе. С минуту я таращил глаза на этот знакомый с детства символ и пытался понять, бывают ли такие совпадения?

Стоит ли говорить, что на следующий день я бежал к хозяину со всех ног. Я снова застал его в кровати. Я принес завтрак, аккуратно сложил одежду, которую он накануне расшвырял повсюду, я даже положил перед ним очередную пару носков.

И, когда Ю-Бим наконец пришел в себя, я указал на стену и с трепетом спросил:

– Откуда это?

– Что? А, это... Можешь стереть, если хочешь.

– Нет-нет-нет! – заволновался я. – Это «Спартак», да?

– Ну, может, и «Спартак». Не помню.

– Вы не из Москвы?

– Какой Москвы? – Он озадаченно захлопал глазами. – Из Москвы... Наверно, да. Плохо помню, давно это все было.

– Так ведь я тоже! Я тоже недавно из тех же мест! – с дикой радостью воскликнул я.

Ю-Бим слегка поморщился от моего звонкого крика.

– Тоже, да? Ну что ж... бывает. – Он потянулся и начал чесать макушку. – Ладно. Как приберешься, иди домой. Завтра опять приходи.

Вечером я сидел на кровати, тупо глядя в пустоту. Мне было паршиво. Не потому, что со мной не захотел брататься земляк, нет. Мне было просто паршиво, само по себе.

Появился Щербатин – какой-то взбудораженный, злой, с бегающими глазами. «Наверно, очередной трудный и неудачный день», – подумал я.

– Щербатин, мне паршиво, – сообщил я.

– Держись, сейчас будет еще паршивей, – пообещал он, но я как-то пропустил предупреждение мимо ушей.

– На, перекуси с дороги. – Я выдвинул из-под кровати коробку с остатками барского завтрака. – Тут есть кое-какие вкусные штуки.

– Не надо мне твоих штук. Хочешь, обрадую?

– Не помешало бы.

Он потащил меня на нижние этажи, где располагался инфоцентр. Растолкав небольшую робкую очередь, он обратился к оператору:

– Питс, покажи ему тоже.

Оператор равнодушно посмотрел на меня и защелкал клавишами. По экрану побежали таблицы, потом появились картинки. Наконец, Питс откинулся на спинку стула:

– Вот.

– Гляди! – рявкнул Щербатин и едва ли не за шиворот сунул меня к экрану.

– Новые модели одежды для обладателей пятого холо и выше, – прочитал я. – И что? Я тут при чем?

– Ты погляди на эту одежду, разуй глаза, блаженный!

Я поглядел. Ничего особенного. Высокие сапоги. Накидки. Длинные рубашки с поясом.

– Ну? – Я посмотрел на Щербатина.

– Не видишь? Это все срисовано с наших маскарадных ивенкских одеяний, не понял?

– Почему с наших? Может, не с наших.

– Погляди имя автора, умник!

Я поглядел. Вит-Найд. Тот самый глистообразный модельер, который крутился вокруг нас на презентации.

– Ну и что?

– Беня! – зарычал Щербатин. – Я тебя сейчас убью. Он похитил у нас идею. Просто украл, это понятно?

– Почему украл? Честно попросил сфотографировать. Мы согласились.

– Честно? Да был бы я дома – затаскал бы эту сволочь по судам. По миру пустил бы, на всю жизнь отучил бы от фотографии.

– Вы уже посмотрели? – напомнил о себе оператор.

– Да, уходим, – буркнул Щербатин.

– Почему мне так паршиво? – спросил я, когда мы вернулись в казарму.

– Потому, что нас развели, как последних лохов. Представляешь, сколько ему отвалят за создание новой моды?

– Нет, Щербатин, не от этого. Мне все противно. Меня от всего тошнит. Я не могу смотреть на эти рожи вокруг. Они вроде и люди неплохие – улыбаются, отзывчивые, помочь готовы... А все равно бесят. Бесят!

– А я откуда знаю? Я тебе психоаналитик? Лечись сам.

– Не могу.

– Ну жди, пока само пройдет.

– Не пройдет. Оно где-то глубоко. В печенках, в костном мозге. Знаешь, я тут словно срок досиживаю. Все время чего-то жду. Думаю, еще немного – и оно кончится.

– Что «оно» – жизнь?

– Может, и жизнь. И еще... Ты только не издевайся, ладно? Мне обратно хочется. В болота.

– Ну ты даешь! – не удержался от ухмылки Щербатин. – Можно подумать, ты там мало получил.

– Нет, не мало. Не знаю... Говорят, солдата с войны тянет домой, а из дома – снова на войну.

– А ты, значит, убежденный солдат?

– Да не убежденный я... И не дом мне здесь. Говорю же, не знаю. Я просто хочу пройти по болотам, подышать тем воздухом, отдохнуть под деревом. И чтоб людей было поменьше. И, знаешь, капусты пожевал бы с удовольствием. Помнишь, как мы ее на огороде объедали?