Гонки по паутине - Уайлд Томас. Страница 8

— Полегче, — предупредил Майк, оттаскивая Скарфейса. — Оба.

Продавец уже был занят предложением своего товара кому-то другому. Скарфейс схватил Майка за нос и буквально вдавил образ в его мозг: Майк огромным ножом отсекает обидчику головы.

— Прекрати сейчас же! — заорал Майк, и Скарфейс, скалясь, упорхнул.

Кровожадный дружок.

Рядом с центром проверки оборудования Майк остановился, чтобы купить пригоршню леденцов.

— Почем?

Продавец слегка напоминал человека; один глаз его был заклеен пластиком, а одежда пахла так, словно ее носили, не снимая в течение многих месяцев. Чем больше Майк приглядывался, тем меньше ему хотелось что-нибудь покупать у этого парня.

— Энти?

— Лучше красных...

— Энти? — спросил тот, засовывая грязный палец в кучу.

— Э... нет, зеленых.

Майк схватил его за руку прежде, чем тот смог засунуть ее в кучу с зелеными — как будто была какая-нибудь разница.

— Пять мильенов.

Майк улыбнулся, увидев выход из ситуации.

— Что? Пять миллионов? Ты шутишь!

— Пять мильенов. Мильенов!

— Это неслыханно! Пять миллионов йен?

— Мильенов! Мильенов!

— Это из ряда вон, — сказал Майк, подаваясь назад. — Извини за беспокойство.

— Пять мильенов! — повторил мужчина, и на мгновение Майку показалось, что бедолага разрыдается. — Ладно, ладно, четыре мильена. Майк вздохнул.

Парень набрал пригоршню зеленых леденцов.

— Берешь? По три мильена.

— Я не знаю...

Скарфейс снова зарычал.

Майк отступил назад, мотая головой. Теперь он ощущал себя чудовищем, которое измывается над невинным. Если бы он только держал свои грязные пальцы подальше от товара.

— Две пригоршни за пять. Бери!

— Не сегодня. Извини.

Мужчина затрясся и часто заморгал. Майк отступил еще на шаг.

— Извини...

Тряска перешла в содрогания, и скоро он бился в сильном припадке. Из угла рта одна за другой стекали блестящие капельки слюны.

— Извини... — Майк потянулся за Скарфейсом. Коленки продавца подогнулись, и он резко шмякнулся рядом с заостренными ножками своего столика, шкрябая по тротуару обшарпанными кроссовками. Один глаз его закатился, обнажив кровавые белки.

— Хайпер, — бросил мужчина в темно-сером защитном комбинезоне.

Покачал головой и пошел дальше.

— Эй, мистер, вы уверены? — Мужчина обернулся, и Майк продолжил:

— Я хотел сказать, по-моему, хайл ускоряет реакцию. Мне не показалось, что он двигается быстрее обычного.

— Чушь собачья, — сказал мужчина. — Это работает только некоторое время, малыш. Совсем немножко.

— Вы когда-нибудь... э...

Глупый вопрос. Мужчина быстро отвернулся и зашагал прочь. Майк еще раз взглянул на продавца. Неужели этот парень на самом деле был когда-то пилотом спидвея? Невозможно поверить. Невозможно. Проверка комбинезона у техников заняла всего полчаса. Один из соединителей наполняющего шланга немножко протекал, и его надо было подлатать. Не считая этого, комбинезон был В довольно хорошем состоянии. Майк оставил его в центре на комиссионной основе вместе с кодом своего банковского счета.

— Как скоро, по-вашему...

Служащая оторвала взгляд от экрана своего компьютера. Она была полдавианкой с серой кожей, волосы ее были пострижены так же коротко, как у Майка. Наверняка еще один работник муниципальной службы. Интересно, подумал Майк, она тоже пилот и держится за эту работу ради возможности летать?

— Проверьте ваш счет в следующей смене. С этим Трехсотлетием любой комбинезон идет на ура, — сказала она.

— Спасибо.

— Сирота? — она указала на Скарфейса.

— По-моему, да. Его клан... — Майк понизил голос, — э, сгорел внутри сопла двигателя.

— Хотите его продать?

— Вы шутите?

Она пожала плечами.

— Сироты нечувствительны.

— Кто это говорит?

— Правление Питфола. Без своего клана, в котором у них единый мозг, он находится за чертой разумности. И классифицируется как животное.

— Мне все равно. Он не животное!

— Очень тонкая граница.

Майк припомнил демонстрантов из Лиги Противников Кожи. Она права: граница действительно была тонкой...

Служащая подставила Скарфейсу палец. Тот сперва обнюхал его и вдруг цапнул. Женщина успела отдернуть руку, не повредив палец.

— Я бы ему не доверяла.

— Вам и не нужно.

— Теперь у вас с ним один мозг?

— Что вы имеете в виду? Один мозг со мной?

— Да.

Майк замер и прислушался, происходит ли что-нибудь внутри его головы.

— Не знаю. Мне так не кажется. Служащая пожала плечами:

— На вашем месте я была бы поосторожнее. Знаете, они на нас не похожи.

К тому времени, как Майк снова вышел на улицу, продавец исчез, и теперь вокруг слонялись мужчины в блестящих защитных комбинезонах зеленого цвета, во все стороны расшвыривая леденцы. Полиция Питфола. Майк не хотел знать, что они сделали с тем парнем. Программы новостей в эти дни были забиты информацией о хайпе, и, судя по всему, копы теряли терпение. Скарфейс прилетел назад с полной охапкой зеленых леденцов.

— Спасибо, — поблагодарил Майк, осматривая их. «Лучше было бы их простерилизовать», — подумал он.

Но Скарфейс уже счастливо грыз конфету, крепко держа ее в лапках.

Вернувшись в отель, Майк нашел записку, засунутую в щель двери. На ней было нацарапано: «Гаварит Заратустра».

Дежурный по смене не знал ее содержания, что не удивило Майка.

Должно быть, сообщение принимал какой-нибудь инопланетный гражданин. Майк вернулся, поднялся по лестнице и выдвинул из стены свою маленькую кровать. Некоторое время он просто лежал, пока до него не дошло. Тогда он снова спустился в коридор и позвонил Заре Треве, репортеру домовидения.

— Какая у тебя информация?

Она хотела пустить его в эфир.

ТРЕВА Мне очень нравится твоя стрижка, Майк.

МЮРРЕЙ: Не трави душу.

ТРЕВА: Но ты продолжаешь работать...

МЮРРЕЙ: О да. Об этом заботится Правление Питфола.

ТРЕВА: И ты все еще с нетерпением ждешь возвращения на трек.

МЮРРЕЙ: Совершенно верно.

ТРЕВА: А как насчет Трехсотлетней «Классик»?

МЮРРЕЙ: Ну, насколько тебе известно, одна из команд спонсирует соревнования по программе мастера.

ТРЕВА: Ты подал заявку на участие?

МЮРРЕЙ: Совершенно верно. По правде сказать, у меня квалификационная гонка через четыре часа. Первая из трех. Я лечу на корабле Правления.

ТРЕВА: Что ж, ты знаешь, что вся наша программа желает тебе удачи.

МЮРРЕЙ: Спасибо.

ТРЕВА: И, говоря об удаче, тебе, кажется, не очень-то везло в последнее время...

МЮРРЕЙ: Я пока не сдался.

ТРЕВА: Тот несчастный случай на «Скользком Коте» Крувена...

МЮРРЕЙ: Я знаю.

ТРЕВА: ...который, как некоторые все еще считают, не был несчастным случаем.

МЮРРЕЙ: До меня доходили такие слухи.

ТРЕВА: Происшествие вызвала серебряная монета, из-за которой произошло возгорание в основном двигателе.

МЮРРЕЙ: Это был дополнительный реактивный двигатель, Зара. Он заглох, и корабль повело силой сопротивления. Когда корабль впереди включил свои основные двигатели...

ТРЕВА: Какой необычный случай. Серебряная монета попала в электрическую цепь.

МЮРРЕЙ: Не думаю, что подобное произойдет еще раз.

ТРЕВА: Ты уверен?

МЮРРЕЙ: Ну... а как такое возможно?

ТРЕВА: Может, с помощью вот этого. (Трева показывает в камеру потускневшую серебряную монету.)

МЮРРЕЙ: Где ты это взяла?

ТРЕВА: Она похожа на ту, которую ты нашел на «Коте»?

МЮРРЕЙ: Да... похожа. Где ты ее взяла?

ТРЕВА: Эту монету засосало в носовое отверстие корабля, летевшего по треку Монза.