Красная кокарда - Уаймэн Стэнли Джон. Страница 19

В последней из них я нашел беглецов. Они скрылись с такой поспешностью, что даже не подумали запереть за собой двери. Последней комнатой был будуар самой маркизы, отделанный белым шелком и золотом. Здесь несчастные укрылись за высокими спинками золоченых кресел. Единственная свеча бросала свет на украшавшие будуар безделушки и придавала какое-то особенное выражение их лицам, почти обезумевшим от страха.

Мадемуазель стояла впереди этой кучки людей. Узнав меня, она постаралась успокоить своих спутников. Я спросил, сам не узнавая своего голоса, где Гаргуф.

Оказалось, что они тоже не знали, куда он девался.

— Но ведь вы бежали за ним?

— Да, сударь.

Это не объясняло отсутствия Гаргуфа. Впрочем, не все ли равно, куда он спрятался: ведь помощи от него было немного.

Я с отчаянием огляделся. У меня было ружье и одного я мог уложить на месте, но какая от этого польза? Минуты через две мятежники неминуемо сломают дверь, и вся эта дикая орда накинется на нас…

— А лестница из чулана? Он убежал по лестнице из чулана! — закричал бывший в группе беглецов мальчик — единственное существо, не растерявшееся в эти страшные минуты.

— Где эта лестница? — спросил я.

Мальчик бросился было ко мне, но мадемуазель опередила его: со свечой в руке она выпорхнула в коридор, отделявший будуар от других комнат. В стене коридора одна дверь была открыта настежь. Это, очевидно, и был чулан. Я заглянул в него и увидел темную лестницу. Сердце мое подпрыгнуло от радости.

— Что там наверху?

— Крыша, — был дан мне ответ.

— Туда, скорее туда! — закричал я. — Скорее, они уже приближаются!

Я слышал, как трещала запертая мною на ключ дверь. Бунтовщики старались выломать ее, и это могло произойти в любой момент. Слышны были хриплые голоса и ругательства. Но все уже перебрались на крышу. Быстро закрыв за собой дверь из коридора в чулан, сильно пахнувший мышами, я ощупью полез наверх. На повороте лестницы темнота рассеялась, и я быстро оказался на крыше.

Зарево от горящего внизу дома ярко отражалось на большой трубе, стоявшей позади нас, и играло на небе; на листве больших каштанов, поднимавшихся верхушками до самой крыши, также лежал красноватый отблеск пожара.

Остальная часть крыши и желоба тонули в темноте, казавшейся по контрасту с освещенными местами еще гуще. Густой дым струями валил снизу и, временами, совершенно скрывал нас из виду. Шум бушевавшей внизу толпы доносился сюда довольно приглушенно. Ночной ветерок холодом пахнул нам в лица, и у меня была теперь минута-другая, чтобы осмотреться и собраться с мыслями.

— Есть ли еще лестница на крышу? — не без страха спросил я.

— Есть, сударь.

— Где? Впрочем, стой здесь и охраняй эту лестницу, — сказал я, передавая ружье слуге. — Пусть мальчик пойдет со мной и покажет дорогу.

Парнишка побежал впереди и на гребне между двумя скатами крыши показал мне второй ход. Запереть его было нечем, и я не знал, что предпринять. К счастью, в нескольких шагах отсюда лежала груда кирпичей, оставшаяся, видимо, после ремонта трубы. Перетащив часть кирпичей к двери, мы в минуту заложили ее более, чем сотней штук. Поручив мальчику перетащить еще сотню, я бегом вернулся к женщинам.

Если бы бунтовщики подожгли весь дом, нам было бы не избежать мучительной смерти. Но здесь, по крайней мере, можно было свободно дышать. Внизу, в будуаре маркизы, среди шелковых подушек и тяжелого аромата духов, мне было не по себе. К тому же, замок был довольно длинен, и пламя не могло охватить все здание разом. А, тем временем, могла подойти помощь.

Я приложил руку к глазам, чтобы защитить их от света снизу, и жадно всматривался в темноту по направлению к дороге из Кагора. Через час, наверное, подоспеет помощь. Зарево видно за несколько миль отсюда, оно будет подгонять наших спасителей.

Придет на помощь и отец Бенедикт. Не все еще потеряно!

Мы стояли, сбившись в одну кучу, стараясь ободрить измученных женщин.

— А где Гаргуф? — вдруг прошептал старик-лакей.

— О! Я и забыл про него! — воскликнул я.

— Куда же он девался, однако?

Крыши, как я уже сказал, не видно было в темноте. Кроме того, она была вся усеяна трубами, и Гаргуф мог быть где-нибудь около нас. А, быть может, он в отчаянии уже бросился вниз!

Пока я выяснял обстоятельства исчезновения Гаргуфа, опрометью прибежал мальчик, которого я оставил переносить кирпичи.

— Там кто-то прячется! — вскрикнул он, прижимаясь к старому лакею.

— Это, должно быть, Гаргуф, — отвечал я. — Подожди здесь.

И, не взирая на вопли женщин, умолявших меня остаться с ними, я побежал ко второму ходу на крышу, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Вдруг до меня донесся какой-то шорох.

Кто-то копошился на самом краю крыши. Я стал осторожно продвигаться вперед, не зная, что меня ожидает. За одной из труб действительно оказался Гаргуф.

Он притаился в самой темной части крыши, там, где стена восточного флигеля выходила к парку.

Парк был объят мраком, и можно было разглядеть только угол здания, стоявшего между ним и горящим домом. Сначала я предположил, что Гаргуф забрался сюда, чтобы спрятаться в темноте. Решив, что он не видит меня, я вздумал было приблизиться к нему, но он, встав с колен, зарычал на меня, как собака.

— Назад! — закричал он каким-то нечеловеческим голосом. — Назад, или я…

— Послушай, ведь это я, виконт де Со! — заговорил я как можно спокойнее, думая, что он не узнает меня от страха.

— Назад! — опять закричал он. — Назад, — повторил еще раз, целясь в меня из пистолета. — Дайте мне одну минуту! Я не хочу умирать! Назад!

— Да ты с ума сошел! — вскрикнул я.

— Назад, или я буду стрелять. Я не хочу умирать.

Он опять встал на колени и, цепляясь левой рукой за трубу, чудом держался на самом краю крыши. Вступить с ним в борьбу значило идти на верную смерть… Пришлось отодвинуться назад, но едва я сделал несколько шагов, как управляющий оторвался от трубы и полетел вниз.

У меня захватило дух. Но напрасно я прислушивался — шума падения не было слышно. Вдруг спасительная мысль блеснула у меня: я бросился к тому месту, где мгновение назад был Гаргуф, и заглянул вниз.