Черные камни Дайры - Удалин Сергей Борисович. Страница 9

И юноша твердо решил, что никогда не окажется на месте этого волшебника. Если в мире творятся такие ужасные вещи, долг каждого человека, обладающего магическим даром, помочь тем, кто не способен постоять за себя. С того памятного дня Молчар забросил все прежние свои интересы и занялся изучением боевой магии. Благодаря своим удивительным способностям и упорству он добился впечатляющих результатов. Уже через пять лет никто не мог сравниться с ним в умении сразить врага в магическом поединке.

Мать поначалу не обратила внимания на новое увлечение Молчара, объясняя его для себя юношеской горячностью сына. А когда поняла, что он всерьез и надолго встал на путь боевого мага, менять что-либо было уже поздно. Молчару стали неинтересны занятия матери. А Сайла не могла помогать сыну, так как считала убийство человека (пусть даже негодяя, палача или насильника) делом, недостойным истинного мага.

Так тихо и спокойно, но бесповоротно разошлись дороги матери и сына. Изредка они встречались на Совете Старейшин, обменивались приветствиями и расходились по своим делам, не сказав друг другу теплого слова.

Вероятно, молодого мага тяготил разрыв с матерью, но поставленная им перед собой цель отнимала слишком много сил и не оставляла времени для сожалений. Достигнув вершин боевой магии, он вскоре убедился, что один человек, пусть даже умелый, отважный и неутомимый, не в состоянии обеспечить мир и спокойствие целому клану. И теперь хотел создать небольшой отряд боевых магов и обучить их так, чтобы они смогли заменить собой огромную армию.

Он начал собирать среди учеников магов способных молодых людей и объездил с этой целью все союзные кланы. Посетил даже Остров Мечты и произнес страстную речь перед местными молодыми магами, хотя и не надеялся встретить здесь понимание. И один из них, странный застенчивый юноша, решился бросить все и последовать за Молчаром. Конечно, он был далеко не самым многообещающим учеником боевого мага. Но Молчар понимал, как нелегко далось ему это решение, и терпеливо объяснял ему даже такие элементарные вещи, которые юношам из других кланов, не испытывающим врожденного отвращения к военному делу, казались очевидными и понятными любому ребенку. Например, бесполезность убеждения врага в его неправоте или необходимость причинить ему боль для защиты собственной жизни. При этом мальчишка был вовсе не безнадежным как маг, и, видя его упорство и стремление постичь чуждую для него науку, Молчар не мог, да теперь уже и не хотел избавиться от него.

Хвала Предкам, остальные ученики не доставляли магу таких хлопот. Обучение продвигалось очень быстро, и к началу войны в распоряжении Молчара было четыре десятка неплохо подготовленных боевых магов. Будь у него в запасе еще два-три года, Молчар успел бы подготовить их так, что за исход битвы можно было бы не волноваться. Но сейчас маг прекрасно понимал, что даже их объединенные с воинами Виследа усилия могут оказаться недостаточными для победы.

— Ну, удачи тебе, Воевода! Пойду готовиться к представлению. — Молчар хлопнул Виследа по широкой спине и тоже не удержался от подначки: — Будут обижать — зови на помощь.

— И тебе удачи, колдун. Если публика будет недовольна — крикни меня. Я умею ходить на руках. А мой черный камень, — он поиграл перстнем на правой руке, — может угадывать желания и находить спрятанные вещи.

— Нет уж, — лукаво усмехнулся маг. Он не мог допустить, чтобы последнее слово в их шуточном споре осталось за Воеводой. — Акробатов и фокусников у меня и без тебя хватает. А для клоуна ты слишком свирепо выглядишь. Лучше последи за публикой, чтобы не безобразничали и не занимали чужие места.

И они разошлись, весело хохоча. Ну, может, слишком весело и беззаботно для такой немудреной шутки, чтобы обмануть друг друга. У обоих на душе было неспокойно.

В принципе у Молчара пока не было работы. Зор приказал не пускать в ход магию, пока не обнаружат себя колдуны врага. Магическое оружие, как и стрелы, нельзя расходовать безоглядно. Дело в том, что чародеи кланов используют энергию эмоций человека, точнее, одного тотемного чувства — тревоги, страха, любви — в зависимости от клановой принадлежности колдуна. Высасывать из бойцов силы перед битвой — равносильно самоубийству. Поэтому Молчару и его людям приходилось рассчитывать только на собственные запасы. Это колдуны Восточных могли позволить себе иметь с десяток, а то и больше доноров, используя их жизненные силы для своих заклинаний.

Иногда чародеи увлекались и выкачивали их эмоции полностью. О том, что происходило после этого с несчастными, Молчар старался не вспоминать. Еще будучи начинающим магом, он впервые увидел живые куклы — результат неосторожных действий своих коллег. И поклялся, что сам никогда не опустится до такого бесчеловечного способа колдовства.

А значит, надеяться в бою надо не на силу, а скорее на точность и неожиданность ударов. Весь вчерашний день его ребята потратили на устройство ловушек, заполняя их заранее накопленной энергией, а сейчас готовили защитные заклятия, чтобы в нужный момент прикрыться ими, как щитами, от ударов противника.

Молчар остановился на опушке леса. Этот заросший кустами пригорок он выбрал своей боевой позицией. Рядом два его помощника мысленно связывались с остальными магами, разбросанными по всему восточному краю леса. Все были готовы. Все ждали.

Глава 2. КРОВЬ, СТРАДАНИЯ, БОЛЬ И ПЛАН

Единорог Турвина явно застоялся. Он то ковырял бивнем жирную, разбитую сапогами пехотинцев землю, то терся боком об ствол дерева, словно пытаясь сбросить с себя седло, то принимался кружиться на одном месте. Молодой рыцарь Клана Высокомерия сдерживал скакуна, но больше для порядка. Ему тоже надоело топтаться на одном месте у подножия холма, за две тысячи шагов от леса. Отсюда и битвы-то не разглядишь.

Магистр Эрм все медлил с сигналом о наступлении. А может, это правда, что всем здесь распоряжаются проныры из непонятно откуда взявшегося Клана Коварства, а дядя и другие вожди кланов только выполняют их приказы? Нет, не может подчиняться чужакам родной брат отца Турвина, непобедимого Энгтура, прозванного Карающей Десницей клана в те давние времена, когда у него еще была правая рука.

Отец послал Турвина на войну с наказом приумножить славу клана, а он прохлаждается в резерве, рядом с лекарями и обозниками. Он, конечно, не хотел бы оказаться среди участников первой атаки, большинство из которых осталось лежать на подступах к лесу обожженными, исколотыми стрелами, раздавленными неожиданно рухнувшими деревьями или засыпанными землей во внезапно открывшихся ямах. Кажется, на дне ям еще были заостренные колья. Но немногие, добравшиеся до лазарета, не в состоянии рассказать о пережитом. Они лишь кричат от ужаса и боли.

Что ж, эти парни в лесу оказались не такими слюнтяями, как он думал. Тем почетнее будет победа, Интересно посмотреть, каковы они в открытом бою. К тому же у колдунов Восточных Кланов нашлось чем ответить на неожиданный удар. Падающие с неба камни смотрелись очень красиво. И кричали раздавленные валунами Западные ничуть не тише. В нескольких местах удалось поджечь деревья, и теперь колдуны изо всех сил старались раздуть пожар по всему лесу. А ударный Второй Несокрушимый Легион Клана Ненависти уже прорвался к опушке и вступил в рукопашную. Ну, теперь-то пора?

Он оглянулся на дядю, но Магистр спокойно беседовал с советником из Клана Коварства и не замечал его нетерпения. В это время мимо промчался отряд кочевников на низкорослых двурогих скакунах. Они направлялись к северной окраине леса с намерением обогнуть его и выйти в тыл оборонявшимся. «На своем Урагане я без труда догоню их», — вдруг решил молодой рыцарь, и его ноги, будто сами по себе, пришпорили коня. Соседние лошади тоже дернулись вперед, не дожидаясь команд всадников.

— Вернись назад, рыцарь! — услышал Турвин за спиной строгий голос, но не дяди, а советника.