Живые мертвые - Уилсон Колин Генри. Страница 15

– Венда.

– Ты долго спала?

– Ни минутки.

Симеон, видно, подумал, что ослышался.

– Что она говорит?

– Прямо с той минуты, как на тебя накинулся паук? – уточнил Найл. Девочка кивнула.

– О, богиня! – воскликнул Симеон. Найл удивился хладнокровности ребенка.

– Наверно, жутко было? Девочка покачала головой.

– Нет, просто как-то… спать сразу захотелось.

До Найла стало доходить. Дед, помнится, когда-то рассказывал, как его схватил смертоносец, а он вместо того чтобы заорать от ужаса, ощутил вдруг какое-то сонное равнодушие, будто никакой опасности и не было. Теперь-то было ясно, что пауки, набрасываясь, как-то глушат ум жертвы равнодушием к страху. Подумал, и показалось вполне логичным. В тисках страха добыча может окочуриться гораздо быстрее, так что лучше внушить ей иллюзорное чувство безопасности.

Симеона схватила за руку та, сорокалетняя.

– Гляди, он просыпается!

Ее муж, встряхнувшись, ошарашенно огляделся вокруг.

– Ого, сколько же я проспал?

Видно было, что он понятия не имеет, как и что было на самом деле.

В дверях появилась старшая сестра.

– Ну что, еще можно запускать?

– Нельзя! – раздраженно отрубил Симеон. – Держи их еще с полчаса. – Сам он мерил пульс мужчине.

– Ты на ногах держаться можешь?

– А то как же! – тот спрыгнул со стола.

– Добро. Матрона, можете вести его домой.

Та схватила супруга за руку и поволокла к двери, не задержавшись даже чтобы поблагодарить.

Девочка была теперь в руках у матери. Найл спросил женщину:

– Когда она у вас пропала?

– Ровно как шесть месяцев и два дня.

– И ты все это время не засыпала? – та кивнула. – И не боялась?

Девочка опять уверенно кивнула.

– Невероятно, – пробормотал Симеон.

– Только мне не понравился противный дядька, – заметил ребенок.

– Что еще за дядька?

– Ну, такой… со смешным ртом.

Найл с Симеоном переглянулись; слова ребенка вызывали в памяти образ убийцы Скорбо, с его странно чувственными губами. Найл взял девочку за руку, пристально посмотрел ей в глаза и вгляделся в ум. Увиденное насторожило.

– Ты видела этого человека с пауками? – спросил он девочку. Та кивнула. – И они что, на него не нападали?

– Нет. Они были друзьями.

Найл понял, что расспрашивать дальше нет смысла; девочка сказала, что могла, и ум у нее начал истощаться; вглядываешься в него, а впечатление такое, будто смотришь сквозь дрейфующий туман.

– Веди-ка ты ее домой. Ты живешь далеко отсюда? – обратился Найл к матери.

– Через улицу.

– Смотри, чтобы она хорошенько выспалась, – наказал Симеон, – а завтра ее ко мне на осмотр.

Когда мать с ребенком ушла, Симеон спросил:

– Я верно понял этого ребенка, или она имела в виду что-то другое?

– Боюсь, ты верно ее понял, – сказал Найл, кивнув. У Фелима был растерянный вид.

– Что она имела в виду?

– «Дяденька со смешным ртом» – это один из убийц Скорбо, – пояснил Симеон.

Фелим перевел взгляд с Симеона на Найла.

– Но она сказала, что они были друзьями. Может, это ей снилось? Или у нее была горячка? Найл покачал головой.

– Уверен, что нет.

– Абсурд какой-то. С какой бы вдруг стати Скорбо любезничал с кем-то из них?

– Получается, одно из двух, – рассудил Найл. – Либо тот человек выдал своих товарищей Скорбо…

– Либо Скорбо был сообщником мага, – закончил мысль Симеон.

– Да ну, нет, такого быть не может. С какой бы стати Скорбо, будь он сообщником мага, затащил двоих из них к себе в кладовую? И зачем бы они его убили?

Найл покачал головой.

– Может, его предали. Или он их рассекретил. Но я уверен, что это ей не привиделось.

Наступила тишина, каждый был занят собственными мыслями. Наконец Симеон повел плечами.

– Согласен, все это бессмысленно. Но у нас есть еще дела. Сколько осталось сыворотки? – спросил он у Фелима. Тот поднял флакончик на свет.

– Где-то на два пальца.

– Тогда должно хватить.

На протяжении следующих десяти минут он переходил от одного распростертого тела к другому, сосредоточенно вводя каждому строго отмеренную дозу сыворотки. Несколько человек очнулись буквально сразу, у других на возвращение сознания ушло несколько минут. Кое-кто начинал протяжно стонать, будто от кошмара. В основном же люди, сильно вздрогнув, в замешательстве вертели головой по сторонам.

– Изумительная штука, – довольно хмыкнул Симеон.

– Почему она так быстро действует? – недоуменно спросил Фелим.

– Наверно, потому что пауки вводили четкую дозу, чтобы парализовать добычу, но не убить. А едва соотношение меняется, добыча сразу начинает приходить в себя.

Последней по счету оказалась девушка, так плохо прореагировавшая на змеиную сыворотку. Найл взволнованно за ней наблюдал и испытал облегчение, когда веки у той почти сразу же дрогнули. Когда их глаза встретились, лицо девушки осветилось теплой, блаженной улыбкой, которая тут же сменилась беспокойством и смятением.

Найл понял, в чем дело: в ее спящем сознании отложилась смутная память о нем как о ком-то, с кем у нее было что-то вроде интимной связи; через секунду, узнав Найла, она не знала куда деваться от смущения. Найл взял девушку за руку и помог сесть.

– Как тебя звать?

– Амариллис.

– Ты видела паука, который на тебя напал?

– Я ничего не помню, – ответила та, покачав головой.

– Где ты была, когда на тебя напали?

– В квартале рабов.

Найл с Симеоном переглянулись.

– Пожалуйста, расскажи мне все, что помнишь. – Заметив, что девушка еще колеблется, он спросил: – Что ты делала в квартале рабов?

– Ходила проведать свою старую няню.

В пору рабства все дети содержались в детских, где нянечками у младенцев были рабыни. В итоге дети нередко принимали нянечек за подлинных своих матерей.

– И что там произошло?

– Было полнолуние, и мы пошли прогуляться к новому озеру, пока сестра Дины готовит ужин. Потом пошли назад…

– Где именно шли, не помнишь?

– По берегу вдоль реки. А потом свернули в проулок.

– Который?

– Точно не помню, мы всю дорогу болтали.

– И что произошло?

– Дина вдруг как завизжит, а меня что-то сшибло…

– Ты успела что-нибудь увидеть или почувствовать?

– Все случилось так быстро, – она начала шмыгать носом. – А что с Д-и-иной?

Симеон ласково похлопал ее по руке.

– Мы постараемся ее найти, не расстраивайся.

Пока разговаривали, комната постепенно опустела; очнувшихся отводили по домам, по родственникам. Некоторые были так слабы, что сиделкам приходилось их поддерживать; кое-кто уходил пригорюнясь, не рад жизни. Симеон сделал знак, и к Амариллис тоже подошла старшая сестра. Найл с огорчением смотрел девушке вслед.

Влив в нее какую-то часть своей жизненной силы, он чувствовал, что та сейчас уносит в себе часть его сущности. Грустное, и в то же время странно приятное ощущение.

– Значит, была в квартале рабов, – подумал вслух Симеон. – Странно. Ты не думаешь…?

– Боюсь, что да. Укрытие находилось в полусотне метров от нового озера. На нее могли напасть именно на той улице. Симеон запустил пальцы в ежик седых волос.

– Нонсенс. С чего Скорбо состоять с ними в союзе? Какая от этого ему и им польза? Найл покачал головой.

– Затрудняюсь ответить.

– Чего я не могу понять, – поделился Фелим, – так это как Скорбо удавалось хранить все это в тайне. Ведь другие пауки могли спокойно прочесть его ум?

Видно было, что он, как и другие, разделяет то же заблуждение насчет телепатии.

– Не совсем так. Мысли укрыть нетрудно, особенно если У других нет причины тебя подозревать. Скорбо был начальник стражи, поэтому никто из подчиненных на смел соваться ему в мысли. Что же касается начальства – Смертоносца-Повелителя и его совета – те бы просто не захотели туда лезть.

– Почему?

Объяснить такое было нелегко.

– Скорбо был простолюдин, обыкновенный солдафон незнатного происхождения. Им было бы просто неинтересно, что там делается в его уме. Они сочли бы это недостойным себя.