Мрачный и опасный - Уилсон Патриция. Страница 24

– Вы ошибаетесь! Не знаю, как вам, а мне это не кажется приятным развлечением. Чувствую, что зря потратила время, поскольку все здесь скучно и неинтересно.

Джейк приметил в ее глазах вспышку ярости, по­скольку не мог оторвать взгляда от ее лица и этих колдовских зеленых глаз. Его желание разозлить ее вмиг исчезло. На самом деле, появившись здесь и увидев ее, он, прежде чем подойти, какое-то время наблюдал за ней. Вот и опять она взяла и просто явилась ему, как всегда делала. Возникла будто ни­откуда. Одета во что-то такое черное, наряд такого цвета он совсем не ожидал на ней увидеть. Но и на этот раз свое одеяние она носила весьма необычно, хотя в самом платье почти ничего необычного не было.

Платье легко ниспадало к ее коленям – еще одно полупрозрачное, чуть ли не марлевое творение. Без рукавов, открывающее ее нежную и безукоризнен­но гладкую кожу, сзади чуть даже не до самой та­лии, а на ногах изящные вызолоченные туфельки без каблуков. И он спросил себя, как ей удается в подобном платье выглядеть такой невинной, почти девочкой с широко распахнутыми глазами. Другие женщины наверняка надели бы к этому платью туф­ли на высоком каблуке, ювелирные украшения, к тому же лица их выражали бы совсем иное. А на Кэтрин Холден даже черное платье выглядит, как девичий наряд.

Джейк взял ее за руку и, не успела она охнуть, уволок в другую часть зала, где было не так много­людно. Умело маневрируя, он задвинул ее за вазу с каким-то высоким экзотическим растением и зак­рыл своей мощной фигурой от всех остальных.

– Вы здесь одна?

– Ральф тоже получил приглашение, но идти отказался. Он терпеть не может Ванессу.

– А вы с ней знакомы?

Он спросил это чуть ли не с ужасом. Кэтрин слиш­ком нежна и невинна, чтобы водить знакомство с такими особами, как Ванесса. Что, к черту, она во­обще здесь делает? Ей совсем не место в таком шуме, среди всех этих преувеличенно патетичных воскли­цаний, псевдофилософских рассуждений и прочих проявлений напыщенного идиотизма. Нет, она не может иметь отношения к таким, как Ванесса. А если он ошибается, значит, ее невинность всего лишь ил­люзия. Он сам прекрасно знал Ванессу Стоукс.

– Она иногда читала нам лекции в школе ис­кусств, – сказала Кэтрин, удивляясь, почему он все время злится. – Это было еще до того, как она обре­ла известность. Она обожала Ральфа, отчего тот про­сто из себя выходил. И при этом всячески поносила его работы.

– А вы считаете, что это было несправедливо? – спокойно спросил Джейк, любуясь ее лицом и пре­красными волосами.

Боже, она и здесь, под тенью развесистой паль­мы, выглядит всего лишь тенью, которая может ис­чезнуть в любую минуту, и, как бы он ни был «вла­стен и опасен», ему не удастся удержать ее.

– Нет, Ральф прекрасный художник, – ответи­ла она, взглянув на картины, которые оставались в поле ее зрения. – Я имею в виду, что он настоящий художник. Его работы будут висеть в галереях и тог­да, когда изделия Ванессы истлеют на каком-ни­будь пыльном чердаке. Но, как я сказала, теперь она стала известной.

– Да, она уже давно всем известна, – довольно двусмысленно проворчал он, отчего Кэтрин покрас­нела.

Она прекрасно поняла, что имел в виду Джейк, говоря подобное. Тут еще и тетя Клэр вспомнилась с ее замечанием насчет того, что девушки всегда были без ума от Джейка Трелони. Ванесса, конеч­но, теперь далеко не девушка, но вот Джейк пере­менился мало.

– Так вы пришли повидаться с Ванессой, а не насладиться ее живописью? – спросила Кэтрин, глядя на него невинным взглядом.

– Полагаете, я слишком примитивен для посе­щения подобных мест? – Гнев его все возрастал. – Думаете, что таким дикарям не место в приличном обществе?

Волосы его были слишком длинными, но это ему шло. И даже в вечернем костюме он все равно выг­лядел диким и свободным, плохо вписываясь в ок­ружающую обстановку.

– Вы не дикарь. Скорее, тигр, не вполне приру­ченный тигр.

– Не беспокойтесь, я не стану окунать свою лапу в шампанское, – сердито сказал Джейк. – Теперь, по крайней мере, мне понятно, почему вы отказались со мной пообедать. Еще бы, такое большое животное, которое способно взять и вылизать свою тарелку.

– Ну, так я не думаю, и вы сами это понимае­те, – возразила Кэтрин, опять покраснев.

Когда гнев пробуждался в его темных глазах, она чувствовала, что ее что-то опаляет.

– Конечно, вы так не думаете. Вы подозреваете меня в гораздо худших вещах, чем те, что может сделать не вполне прирученный тигр, не так ли?

– Ни в чем я вас не подозреваю, потому что и вообще о вас не думаю, – солгала Кэтрин. – Я вас не знаю.

– Нет, знаете. Вы имели возможность и видеть меня, и слышать. Я тот самый страшный злодей, который находится под подозрением. Вы наверняка думаете, что я преследую вас с какими-то дьяволь­скими намерениями.

Кэтрин вдруг побледнела, и это заставило его опомниться. При виде ее испуганных глаз он испы­тал нечто вроде чувства вины, хотя и ярость его еще не улеглась окончательно. Он даже подумал, что надо бы извиниться, объяснив свою вспышку дурным характером, но в этот момент кто-то подошел и прикоснулся к его руке.

– Джейк, дорогой! Кого это вы собрались пре­следовать с дьявольскими намерениями? И какого черта вы запропали, скрываясь в своих корнуоллс­ких чащобах?

Это была Ванесса, и Джейк повернулся к ней, крайне смущенный и в то же время сердитый. А та заметила Кэтрин и угольно-черными глазами быст­ро всю ее ощупала.

– О, кого я вижу! Кэтрин, привет! – воскликну­ла Ванесса. – А я как раз на днях собиралась пред­ставить тебя Джейку. Какое миленькое платье, до­рогая. – Сказав это, она повернулась к Джейку и вмиг забыла о Кэтрин. – Дорогой мой, пойдем, я покажу тебе свои последние вещи. Знаю, тебе это все кажется страшно скучным, но я не буду терзать тебя слишком долго, а потом мы пойдем куда-ни­будь и прекрасно проведем вечер вдвоем.

Джейк оценивающе осмотрел ее. Эта женщина не привыкла стеснять себя соблюдением моральных правил, о чем он прекрасно знал. А как пренебре­жительно она обошлась с Кэтрин! И это скорее все­го от понимания, что ей самой никогда не выгля­деть так, как эта девушка. Ванесса тоже была в чер­ном платье, но оно у нее было жутко блестящим и чрезмерно тесным. К тому же на ней висело слиш­ком много драгоценностей.

Он посмотрел на Кэтрин, взгляд его лишь чуть коснулся ее. Рядом с экзотически вычурной Ванес­сой она казалась бледной, бесплотной, ну просто ангел в черном шифоне. Ореол, созданный сиянием ламп вокруг ее единственного украшения, волос, делал девушку еще нереальнее. Но эти колдовские глаза понимали все, были скептичны и немного сер­диты. Наверняка связывает его с Ванессой, осужда­ет и тем высокомерно отторгает от себя. Вдруг ему захотелось причинить ей боль.

– Давай, показывай, что там у тебя, – с улыб­кой сказал он Ванессе. – Если уж тебе так хочет­ся, я могу и посмотреть. – Он холодно кивнул Кэтрин. – Приятного вечера, мисс Холден. Не задерживайтесь здесь слишком долго. Скоро совсем стемнеет.

– Я и так собиралась уходить, мистер Трелони, да вы меня задержали. Все, что хотела, я уже увиде­ла. Благодарю за внимание и всего доброго.

Он взглянул на нее и обругал себя. Так тебе, ду­раку, и надо! Получай! Они едва знакомы, но по­нимают друг друга с полуслова, и Кэтрин Холден, как он видел, прекрасно поняла его и непринуж­денно покинула собравшуюся повеселиться пароч­ку, заставив его тотчас пожалеть о содеянном. Девушки уже не было в поле его зрения, а ее лицо продолжало маячить перед внутренним взором. Ка­кого черта ему вздумалось обидеть ее? В итоге он наказал себя, а она будто и не думала на него оби­жаться. Так, во всяком случае, это выглядело. Ну и кретин! Чего он так взъелся на нее? Из-за того, что она сказала, что он полуприрученное животное? Вот – ушла. Она всегда уходит. Всегда исчезает. Если даже он сейчас побежит за ней, ее наверняка нигде не окажется.

– Джейк, дорогой, ты идешь? – напомнила о себе Ванесса. – Я действительно не задержу тебя слишком долго.