Нежный негодяй - Бартелл Линда Ланг. Страница 19

— Что? Ты не рада видеть любимого брата? — спросил Никко.

— Единственного брата, — удачный ответ, настроение улучшилось и на лице заиграла улыбка.

Он присел на край кровати, положив щит на колени. На щите герб Алессандро — на золотом фоне черный конь, вставший на дыбы.

— Сколько бы братьев у тебя ни было, я буду любимым, nina. И когда женюсь на Джине и поселюсь в своем доме, ты будешь ужасно скучать.

Джульетта подтянула колени к груди, обхватила руками и положила на них подбородок. Это верно, подумала девушка, разглядывая брата сонными глазами. Но об этом ей думать не хотелось, как и о том, что он однажды станет принцем Монтеверди.

— А замок Монтеверди недостаточно хорош для тебя и твоей семьи?

— Конечно, хорош. Скорее, это тебе придется покинуть Монтеверди, когда выйдешь замуж.

Молю Бога, чтобы так и вышло, подумала Джульетта, имея в виду замужество, а не отъезд из дома.

— Конечно, Никко, я буду скучать… хотя ты, кажется, экипировался по-боевому, чтобы убедить меня в этом.

Он рассмеялся.

— Иногда я думаю, отцу стоило бы воспользоваться подобными средствами, чтобы держать тебя в узде, Джетта, но дело не в этом, — серые глаза возбужденно засияли. — Мы хотим устроить завтра несколько боевых состязаний в поле. Папа еще на заре послал Нардо и Анжело записки с приглашениями. А сегодня мы поупражняемся.

Джульетта просияла, сна как не бывало.

— Приедут Лючия с Анжело и Элизабета с Бернардо!

— И Леон Сдрцано с отцом, — добавил Никко. — Папа попросил их привезти с собой лучших condottieri, а Паоло дано поручение выбрать нескольких человек из наших, чтобы представлять Кастелло Монтеверди, — он легонько шлепнул сестру по ноге и вскочил, готовый покорить весь мир. — Папа говорит, что Родриго может многому нас научить, если придется самим обороняться, например, от французов.

Он отсалютовал и повернулся к двери.

Родриго? — растерянно подумала девушка.

А почему нет? Разве мужчины не ловили каждое слово, когда он говорил о войне, оружии, приемах борьбы?

Не успела она до конца обдумать неприятное известие, как услышала голос Лизы:

— Viene qui! viene qui! [27]

Брат и сестра одновременно посмотрели на дверь. В комнату вбежал пушистый щенок на длинных лапках.

— Он нашел тебя! — рассмеялся Никко и, наклонившись, подхватил его одной рукой.

— Откуда он взялся? — спросила Джульетта, восхищаясь белоснежной шерсткой и мгновенно проникаясь симпатией к животному.

— Поклонник, — ответил Никко, поглаживая пушистую голову.

— Леон? — Джульетта взяла у Лизы небольшое запечатанное письмо.

Собачка уютно устроилась на руке у Никко, а Лиза укоризненно покачала головой.

— Нет…

Джульетта сломала восковую печать и перед глазами замелькали язвительные слова, исполненные каллиграфическим почерком:

«Познакомьтесь с Бо — верный друг убережет вас ночью от воров и разбойников…»

—… скорее, — продолжал Никко, нарушая ход ее мыслей, — синьор Родриго да Валенти. — Он усадил щенка возле Джульетты. — Говорит, что из Франции… какая-то горная собака… пастухи в Пиренеях уже несколько веков выращивают их. Вырастают очень большими… посмотри на лапы.

Джульетта внимательно оглядела лапы животного.

— Да, действительно, — согласилась она.

Первым импульсом было вернуть щенка хозяину, но острое желание оставить его у себя было не меньше. Собака не выбирает владельца… или того, кому ее дарят.

Но если Родриго да Валенти думает таким образом загладить вину за прошлую ночь…

Никко вышел из комнаты, а Джульетта посадила неотразимый пушистый клубочек себе на колени и погладила густой мех. Щенок поднял голову и посмотрел на нее темными глазами, в которых были и понимание, и озорство, и доверие, и обожание. Эти мгновения решили все.

— Бо, — прошептала Джульетта, наслаждаясь звучанием французского имени, данного щенку Родриго да Валенти. — Красивый, — перевела она и прижалась носом к носу животного. Розовый язычок пощекотал ей щеку.

Думая о человеке, имя которого звучало для нее анафемой, Джульетта не могла решить, какую найти причину (если она осмелится на это), чтобы провести утро в постели.

Глава 7

— Может, твое зелье подействует, — обратился Аристо к Маддалене. — К своему я стал совсем невосприимчив и теперь у меня постоянно болят суставы.

Особенно если ползать целый день по лесу, подумал он и состроил гримасу.

Аристо сблизился с Маддаленой несколько лет назад не только потому, что оба были Zingari. Они вместе проявляли интерес к алхимии и звездам. Аристо всегда считал, что Маддалена наделена даром ясновидения, и по сравнению с этим его предсказания казались детской игрой. Она спасла ему жизнь после тяжелого ранения.

После приезда Родриго да Валенти в Кастелло Монтеверди Аристо решил навестить Маддалену по собственным причинам. Цыганка кивнула.

— У меня его много. Буду рада поделиться, — она указала на стул. — Сан Джилиано?

Глаза карлика загорелись.

— Si… grazi. Но только одну чашечку.

— Правильно, особенно, если перед уходом примешь дозу лекарства.

Аристо посмотрел на свои изуродованные пальцы, размышляя, стоит ли рискнуть. Этот маленький обман, совершенно ему не свойственный, меньше волновал бы его, имей Аристо больше информации, вернее, уверенности, что Джульетта де Алессандро осталась девственницей.

— У тебя есть что-нибудь, чтобы приглушить боль в таком нежном месте… Скажем, в стопе?

Он видел, что Маддалена напряглась. Медленно подняла глаза.

— Кто-то из крестьян Монтеверди?

Прежде чем ответить, карлик долго молчал.

— Нет.

Цыганка подала ему чашу с вином.

— Умен… сказал, что хотел и не нарушил тайну пациента, да?

Аристо кивнул и поднес чашу к губам.

— Ты знаешь об этом что-нибудь?

— Только то, что Родриго доставил ее в Монтеверди, — ответила Маддалена. — Но это между нами. Не нужно, чтобы знал твой принц. Родриго заверил меня, что ничего плохого не случилось.

Аристо покачал темной головой.

— Мне это совсем не нравится. Слишком много секретов! Я служу Leone, а не кому-то, кто доверяет мне свои тайны!

— Мадонна Джульетта не кто-то. И я тоже. Если ничего плохого не случилось, то какой вред от того, что никто не узнает о ее… прогулке? С другой стороны, — добавила женщина, — принц должен знать, что его дочь несчастна. Бежала в Санта-Лючию, так она сказала.

Аристо встал и поставил чашу на стол.

— Скоро все изменится. Il principe нашел для нее мужа. Как только все будет обговорено, отец объявит ей.

При условии, что жених будет согласен, мысленно добавил он и отвернулся, чтобы не смотреть в пронзительные голубые глаза.

Его взгляд наткнулся на ряды полок со снадобьями, эликсирами, бальзамами и порошками. Если бы иметь их у себя в запасе, не пришлось бы, в случае надобности, ползать на четвереньках по лесу.

— Вот синяя бутылочка на средней полке, ты можешь взять ее. Три раза в день по маленькому глоточку при необходимости, — объяснила Маддалена и стала убирать пустые чаши и кувшин.

— Grazi.

Аристо уже протянул руку за бутылкой, когда заметил что-то желтое. Подошва туфельки, засунутой за кровать. Аристо даже моргнул, потом присмотрелся внимательнее — в этом скромном цыганском фургоне она была совсем не к месту.

Кожа подошвы в одном месте порвана, вокруг дыры темнело пятно. Другая туфелька была чистой.

Судя по цвету и коже, туфли принадлежали знатной даме… возможно, мадонне Карессе. Но, более вероятно, Джульетте. Может быть, их нашла Маддалена? Или это хранит Родриго?

Не глядя, карлик протянул руку за бутылкой на средней полке. Затем вынул пробку. Облегченно вздохнул — он сделал бы все, что угодно, лишь бы умерить боль, особенно разыгравшуюся после прогулки по лесу — и отпил совсем чуть-чуть. Бог с ними, с указаниями Маддалены, еще один скромный глоточек в дополнение. Он закупорил бутылочку, положил в висевший на поясе кошелек.