Дорога ветров - Уильямс Тэд. Страница 62

Бог покарает того, кто сделал это. Бессмысленное зло — дьявольская работа.

А кухня, несмотря на нанесенный ей ущерб, была одним из мест, наименее затронутых зловещими переменами, охватившими Хейхолт. Рейчел многое видела во время своих кратковременных выходов из убежища, и все, что она видела, приводило ее в уныние. В большинстве огромных залов уже не разжигали огня, и темные коридоры были почти покрыты туманом от холода. Тени, казалось, удлинились, как будто странный сумрак воцарился в замке: даже в те дни, когда солнце пробивалось сквозь плотную пелену туч. Переходы и сады Хейхолта были погружены во мрак. Но сама ночь стала почти непереносимо страшной. Когда мутное солнце спускалось за горизонт, Рейчел находила себе убежище в заброшенных частях замка и до рассвета боялась пошевелиться. Неземных звуков, витавших в темноте, было достаточно, чтобы заставить ее натянуть на голову шаль, а иногда по вечерам появлялись призрачные тени, едва уловимые зрением. А когда колокола били полночь, демоны в черной одежде молча бродили по залам. Ясно было, что повсюду в замке действовало какое-то ужасное волшебство. Древний замок, казалось, почти дышал новой ледяной жизнью, какой у него не было за всю его прославленную историю. Рейчел чувствовала сжимающееся присутствие, спокойное, но настороженное, словно хищное животное, которое, казалось, обитало в самих камнях. Нет, эта разоренная кухня была самым безобидным образцом зла, которое навлек Элиас на ее любимый дом.

Она подождала, прислушиваясь, пока не убедилась в том, что поблизости никого нет. Потом вышла из-за занавеса. Задняя стена в чулане за этой драпировкой, увешанная полками с маринадами и горчицей, была фальшивой. Полки скрывали проход в сеть потайных коридоров, пронизывающую костяк старого замка во всех направлениях. Рейчел, которая уже много недель жила в этих коридорах, не переставала удивляться на эту паутину тайных путей, которые окружали ее всю жизнь, невидимые и неузнанные, как буйство кротовых нор под церемонным садом.

Теперь я знаю, куда исчезал этот негодяй Саймон. Во имя Благословеннной Матери, я не зря думала, что он проваливался сквозь землю, когда для него находилось дело.

Она прошла к центру кухни, двигаясь так тихо, как позволяли ее старые кости, чтобы не пропустить звуков чьих-нибудь приближающихся шагов. Не много людей обитало в замке в эти дни — Рейчел не могла считать людьми бледнолицых королевских демонов — но некоторые наемники из Тритингов и других мест все еще оставались в пустых комнатах замка. Это были такие же варвары, считала Рейчел, как и те, что довели кухню Юдит до столь ужасного состояния. Конечно, твари вроде норнов даже не едят земную пищу — пьют кровь например, если считать достоверным источником Книгу Эйдона — а она была единственным проводником Рейчел с тех пор, как главная горничная сделалась достаточно взрослой, чтобы понимать слова священника,

Нигде нельзя было найти ничего хоть мало-мальски свежего. Не однажды, открыв горшок, Рейчел обнаруживала, что содержимое испорчено и покрыто белой или голубой плесенью. Но после долгих терпеливых поисков ей удалось отыскать два маленьких сосуда с соленой говядиной и баночку маринованных овощей, которые закатились под стол и остались незамеченными. Кроме того, в одной из кладовых она нашла три буханки твердого засохшего хлеба, завернутого в салфетку. Хотя кусочек, который она отломила на пробу от одной из буханок, оказалось почти невозможно прожевать — у Рейчел почти не осталось зубов, и она была уверена, что такая еда, как эта, легко прикончит оставшиеся — но все же он был съедобен, и если обмакнуть кусок в говяжий рассол, это может внести приятное разнообразие в ее меню. Но в целом ее поход нельзя было назвать особенно удачным. Как долго она сможет поддерживать свою жизнь тем, что ей удается стащить из заброшенных кладовых Хейхолта? Подумав о будущем, она содрогнулась. Было ужасно холодно даже в каменной твердыне внутренних переходов замка. Сколько она еще протянет?

Она завернула плоды своего набега в шаль и потащила тяжелый тюк по направлению к чулану и его потайной двери, делая при этом все возможное, чтобы не оставлять видимых следов на рассыпанной по полу муке. Когда Рейчел добралась до чулана, куда мука, такая же неумолимая, как снег снаружи, еще не попала, она развернула свой тюк и концом шали замела оставшиеся следы, чтобы никому не пришло в голову задуматься, почему это чьи-то следы ведут в заброшенный чулан и не выходят оттуда.

Когда она снова завязывала свою добычу, в коридоре снаружи раздались громкие голоса. Мгновением позже распахнулись массивные кухонные двери. Сердце Рейчел заколотилось, как у испуганной птицы. Она наклонилась, дрожащими пальцами нащупывая занавеску. Едва она задернула ее, чьи-то тяжелые сапоги застучали по плитам пола.

— Будь он проклят со своей ухмыляющейся рожей! Куда он запропастился?! — Глаза Рейчел расширились от ужаса. Она узнала голос короля. — Я уверен, что слышал кого-то! Здесь кто-то был! — кричал Элиас.

Раздался грохот, как будто что-то смахнули с одного из изрезанных ножами столов, потом снова стук сапог, расхаживающих по кухне.

— Я слышу все, что происходит в этом замке — каждый шаг, каждый шорох! У меня голова стучит от от всего этого. Он должен быть здесь! Кто это еще может быть!?

— Я уже сказал вам, ваше величество, я не знаю.

Сердце главной горничной запнулось, казалось, оно кувыркается между ударами. Это был Прейратс. Она вспомнила, как он стоял перед ней — из его спины торчал ее нож, бесполезный, как сухая веточка, — и почувствовала, что оседает на пол. Она протянула руку, чтобы опереться на что-нибудь, и задела медный котел, висевший на стене, так что он закачался. Рейчел схватила его, удерживая тяжелый сосуд, чтобы он не ударился о стенку и не привлек к ней внимание тех двоих.

Как крыса! Мысли ее были безумны и отрывочны. Как крыса. Поймана у себя в норе. Кошки снаружи.

— Чтобы Эйдон сжег и разорвал его! Он ни на шаг не должен отходить от меня! — в хриплом голосе Элиаса слышалось какое-то странное отчаяние, казавшееся почти отражением безнадежного отчаяния Рейчел. — Хенгфиск! — закричал он. — Черт побери твою душу, где ты!? Когда я найду его, я перережу ему глотку!