Влюбленный мститель - Уолкер Кейт. Страница 16

Мерседес сообразила, что у нее начались проблемы, как только она вышла в сад. Не следовало притворяться, флиртуя с Мигелем. И вот теперь он, поглаживая ее бедра, притягивал к себе все ближе и ближе.

— Ты — моя. Всецело…

Его голос был хриплым и резким, глаза остекленели, она ощущала на своих щеках его горячее и тяжелое дыхание.

Нет!

Протест прозвучал настолько громко, что на пару мгновений она даже не поняла, что это чей-то другой голос.

— Нет, дьявол побери! Никогда! Оставь ее в покое!

В следующее мгновение сзади нее оказалось мощная фигура. Сильные руки схватили Мигеля, оттащили от нее, швырнули на стену, исступленный рев неизвестного смешался с ее инстинктивным воплем от испуга.

— А какого дьявола я должен слушать тебя?

— Потому что она не твоя женщина, а моя!

— Что?

Как только Мерседес произнесла это, сильные руки прижали ее к широкой груди. И в это мгновение она поняла, что ее крик отчетливо слышали в доме. Наступила внезапная тишина, потом началось движение — торопливые шаги на лестнице и каменных плитах дорожки. К ним идут!

— О нет!

У Мерседес замерло сердце. Ее надежда сохранить все в тайне разбилась вдребезги.

— О да, — произнес неприятно знакомый голос, и ей стало еще хуже.

— Ты!

Джейк Тавернер быстро посмотрел на нее, его светлые глаза сверкали в лунном свете.

— Я, — ответил он кратко. — Кто же еще?

— Мерседес? — Мигель был в ярости. — Кто?..

Но восклицание его было проигнорировано Мерседес и Джейк смотрели друг на друга.

— Ты соображаешь, что делаешь?

— Я думаю, что это мое дело! — выпалил Джейк. А какого дьявола ты тут устраиваешь?

— Я… Что бы я ни делала, это не имеет никакого отношения к тебе! Как ты смеешь вмешиваться?

— Что? — с презрением парировал Джейк. — Ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь? С ним? — С нескрываемым презрением он кивнул в сторону ошарашенного Мигеля. — Напоминаю: между нами есть одно незаконченное дельце…

— Между нами ничего нет!

К ним шли два ее брата, Хоакин и Алекс, и отец.

— Между нами ничего нет, — сказала она снова. И никогда не будет.

Она повернулась в отчаянии, стремясь уйти, но Джейк не собирался ее отпускать. Он снова схватил ее за руку и рванул к себе. Мерседес упала к нему на грудь, с отчаянием глядя в холодные голубые глаза, чувствуя жар его тела, слыша неровное дыхание.

— Ты никуда не пойдешь, дорогая! — прорычал Джейк. — Нам есть о чем поговорить.

Она наугад ударила его по ноге — неуклюже и грубо. Джейк поморщился, но не ослабил хватку.

— Будь благоразумной, Мерседес.

— Ты смеешь говорить мне о благоразумии?

Ты! Когда ты заявляешь, что я твоя… ты такой же негодяй, как Мигель! — В отчаянии она подняла руки, сжала кулаки, потом начала колотить ими по его неподатливым, сильным плечам. — Потому что я не твоя… никогда! Я… я даже не хочу тебя! — завопила она.

— В моей постели той ночью ты говорила по-другому! — в ярости выпалил Джейк. — Ты говорила, что я любимый, дорогой, желанный.

К ужасу Мерседес, слова эти вызвали напряженную тишину, эхом повторяясь в залитом лунным светом дворе. Мерседес видела, как Мигель поднял голову, свирепо и с презрением посмотрел на нее. Она знала, что он никогда не простит ее.

— Пусти меня! Я… о! — В отчаянии она снова начала бороться с ним.

Раздался какой-то крик, кто-то схватил ее сзади. Двое мускулистых мужчин окружили Джейка, разжимая его руки и выкручивая их. Произошла неприятная потасовка. Мерседес развернули вокруг и прижали к сильной груди.

— Все в порядке, Мерседес, — произнес кто-то низким голосом. — Ты теперь в безопасности. Это был голос ее отца.

Но что-то в его голосе заставило ее нервно сжаться и вздрогнуть. Лицо отца стало суровым, холодным и злым. Не до конца понимая, что происходит, она вынудила себя повернуться и посмотреть в направлении его свирепого взгляда и увидела Джейка, схваченного двумя братьями. Их лица были суровы и злы, и Мерседес поняла, что они покалечат Джейка, если она не вмешается.

Она не могла этого допустить.

— Нет… вы не понимаете! Алекс… Хоакин…

— Все в порядке, сестренка, — ответил Хоакин раздраженно. — Теперь он тебе не навредит. Мы позаботимся об этом.

— Нет… вы не понимаете… он… Джейк… это ошибка.

— Ошибки нет, — в этот раз вмешался Джейк.

Пусть его держат за руки — он пленник ее братьев, но гордая, темноволосая голова надменно поднята, суровые голубые глаза с азартом смотрят на нее в упор.

— Джейк… — начала Мерседес, как можно свирепее смотря на него, жаждая предупредить, вынудить замолчать, желая, чтобы он ушел — ради нее и себя.

Он не знал ее братьев и отца. Единственная дочь и сестра, она была избалована и охранялась как сокровище с момента рождения. Трагическая смерть ее матери только усугубила ситуацию.

Преданность братьев сестренке была скорее слепой любовью, чем следованием рассудку.

Но Джейк явно не был готов внимать доводам разума.

— Ошибки нет, — повторил он холодно и отчетливо.

— Никакой ошибки нет, если только вы не считаете, что схватили не того. — Повернувшись лицом к старшему брату Хоакину, Джейк дерзко посмотрел ему в глаза. — Я не единственный, кто грубо обращался с твоей сестрой.

— Тогда что я здесь видел? — потребовал объяснения Хоакин. — Мне показалось, что…

— Когда вы все оказались здесь, именно Мерседес колотила меня кулаками… и сильно, — прибавил Джейк, чуть усмехнувшись.

— И правильно сделала! — запротестовала Мерседес, и Джейк почувствовал, как напрягся Алекс. Ты вел себя…

— Как? — ледяным голосом спросил Джейк, когда она остановилась, краснея от ужаса. — Что такого не правильного я делал? Я встал между тобой и Эрнандесом.

— Если Мерседес была с Мигелем Эрнандесом, высокомерно вставил Хуан Алколар, явно собираясь оскорбить Джейка, — какое тебе до этого дело?

Этот тон подействовал на Джейка как удар хлыста. Казалось, воплощается все, что он слышал о Хуане Алколаре.

— Моя дочь и этот молодой человек связаны… договоренностью.

— Больше нет!

Это сказал Мигель. Он молча наблюдал за всем происходящим, стоя у стены, но теперь вышел.