Банкир - Уоллер Лесли. Страница 18

— А ну-ка, Вуди, сделай рывок в четверть мили, спустись на землю и познакомься с Маком Бернсом. — После этого сложного маневра Бэркхардт расположился по другую сторону стола так, чтобы не создавалось впечатления, что он умышленно уклонился от пожатия протянутой ему руки.

Палмер шагнул вперед и пожал руку Бернсу, обнаружив при этом, что рука на ощупь мягче, чем можно было ожидать. На расстоянии фигура Бернса казалась тонкой и прямой, словно лезвие ножа, однако вблизи это впечатление исчезало. Разглядывая курчавые волосы Бернса, Палмер удивился, что кожа белокурого человека может так сильно загореть.

— Мистер Бернс, меня зовут Вудс Палмер.

Бернс улыбнулся. На смуглом лице блеснул ряд мелких ровных белых зубов. В изгибе узкого рта было что-то хищное.

— Мистер Бернс — мой отец, Вуди, а меня называют просто Мак, — ответил он. В тихом гортанном звучании его голоса не было резких переходов.

Слова он произносил немного нараспев.

— Мак, — повторил Палмер, опускаясь в кресло скандинавской конструкции с удобно изогнутой спинкой.

Бэркхардт откинулся в таком же кресле и неизвестно чему улыбался, глядя в пространство.

— Вуди — человек номер два в нашей иерархии, — сказал он, — Вуди Палмер — мой новый первый вице-президент. — Бэркхардт сделал паузу: — Я кратко проинформирую вас о нем.

— Лэйн…— И этот односложный звук повис в воздухе, как незаконченный, диатонический аккорд. Бернс позволил этой ситуации остаться неразрешенной, опустился в свое кресло, слегка подтянув на коленях складку темно-синих брюк. Палмер наблюдал за ним, восхищаясь тому, как долго беззвучно резонирует между ними это единственное слово. Бернс окинул взглядом свой костюм и небрежным жестом смахнул несуществующую пылинку с рукава. Палмер отметил, что костюм Бернса был изумительного покроя. По своим линиям он не походил ни на изделия знаменитых братьев Брукс, ни на какую-либо другую известную модель, скорее, он представлял смешение различных веяний моды и должен был выглядеть уместно в любом обществе. Фальшивую ноту вносила лишь белая рубашка с белым атласным узором.

— Лэйн, — повторил снова Бернс. — Какой же я специалист в области рекламы и информации, если меня будет информировать мой же клиент? Лэйн, вы же человек занятой. Позвольте мне проинформировать вас о Вуди. Наступило короткое молчание, и Палмер вдруг интуитивно почувствовал, как глубока взаимная неприязнь этих двух людей. Бэркхардту явно претило то, что он вынужден иметь дело с Бернсом. А Бернс чувствовал себя уязвленным потому, что его заставили ждать. В данный момент Палмер еще не мог определить, как далеко зашла их неприязнь. Оба были не из тех, что могут позволить себе такую роскошь, как открытая ненависть.

— Ладно, Мак, — сказал Бэркхардт уже более ровным тоном, глядя на стол. — Ваша очередь, выкладывайте.

— Вудс Палмер-младший, — произнес нараспев Бернс и поглядел на Палмера почти со смущенной улыбкой, как бы говоря: и вам и мне глубоко противна вся эта шаблонная процедура, но что же, черт побери, делать?

Внимательно следя за Палмером, Бернс продолжал: — В декабре ему исполнится сорок пять. Он женат на Эдис Эдисон из Гленко, штат Иллинойс. У него сын — Вудс Палмер третий, дочь Джералдина и младший сын девяти лет Том. Во время второй мировой войны ему было присвоено звание подполковника ВВС и он выполнял поручения преимущественно разведывательного характера. Он…

— …чересчур умен, черт побери, чтобы быть банкиром, — перебил его Бэркхардт, пытаясь внести в разговор юмористическую нотку, однако не предпринимая излишних усилий в этом направлении, — но и достаточно хитер, чтобы быть вам под стать, Мак.

— Вы не хотите дослушать мою информацию до конца? — спросил ухмыляясь Бернс. — Мой аппарат трудился над ней все утро.

— Любой может проделать такую работу, — сказал Бэркхардт тихим голосом, в котором звучало глухое раздражение. — Однако меня больше интересует, почему вы дали задание вашему аппарату собирать о нем материалы, когда известие о его назначении еще никуда не могло просочиться.

Очертания рта Бернса приняли более широкую и жесткую форму, а углы губ опустились. Пожав плечами, он заговорил снова, нараспев выговаривая слова:

— Лэйн, — и звук опять поплыл в воздухе, напоминая звучание литургии, — когда вы нанимали меня, то выбирали лучшее, что есть. Вас интересовало не то, каким образом я стал лучшим, а лишь сам факт, что я именно то, что вам надо.

— Опять профессиональные тайны? — проворчал Бэркхардт.

— Разве фокусник объясняет, каким образом создает свои иллюзии? — спросил Бернс.

— А я, значит, плачу за иллюзии? — подхватил Бэркхардт, подавшись вперед.

— Нет, конечно, — возразил Бернс. Он откинулся в кресле и любезно улыбнулся своему патрону.

Палмер заметил, что светло-коричневые глаза Бернса напоминают оттенком дубленую кожу.

— Нет, разумеется, вы платите не за иллюзии, — продолжал Бернс, — но, Лэйн…— и это слово снова завибрировало где-то в воздухе у них над головами, — вы действительно наняли волшебника. Только волшебник способен проделывать для вас такие фокусы.

Снова воцарилась тишина, и Палмер понял, что эти двое мужчин только что вступили в новую фазу взаимоотношений. Из роскоши ненависть превратилась в необходимость.